Бандитская россия - Страница 4

На Казань идти - грозен царь стоит, грозен царь стоит все немилостный… Так пойдем же, братцы, да возьмем Сибирь!» Словом, решение о расширении строгановских территорий принималось по принципу: терять все равно нечего, а жить на что-то нужно.

В начале 80-х годов дружина Ермака, к которой Строгановы присоединили и своих ратных людей, углубилась в центральные области Сибирского ханства. В 1582 году главные силы хана Кучума были разбиты, оставив город Сибирь, хан вынужден бежать в Ишимские степи. На следующий год, испытывая нужду в оружии и подкреплении, Ермак обращается за помощью к Ивану Грозному. Царь принимает его посланников очень ласково: казаков богато одарили (атаман был пожалован шубой и доспехами), необходимую помощь оказали. Завоевание Сибири продолжилось, но в 1585 году небольшой отряд Ермака попал в засаду. По преданию, раненый атаман, пытаясь спастись, бросился в реку, но не сумел доплыть до своего струга: тяжелые доспехи утянули его на дно. Гибель Ермака была прославлена поэтом Рылеевым. Стихотворение «Ревела буря, дождь шумел…» очень скоро превратилось в любимую народом песню, которую поют и сегодня. Неизвестно, обладал ли Ермак Тимофеевич всеми теми достоинствами, какие приписывает ему молва (и некоторые историки), но бесспорно одно: свою известность он приобрел не на поприще грабежа, а на полях сражений. А если и разбойничал прежде, то, по выражению поэта, «все преступления прошлой жизни своей и вражьей кровью смыл». В любом случае Ермак оказался в выигрыше - и выход дал удали своей молодецкой, и благодарность потомков заслужил. Будущий декабрист Рылеев не мог не отметить, что виною гибели героя стал «тяжелый панцирь - дар царя». При всем уважении к Рылееву, мы не можем не отметить, что Иван Грозный, который умер на год раньше Ермака, был не только тираном и деспотом, который боролся с боярами и убил собственного сына, но и могущественным и умелым правителем. Он заботился о расширении территории русского государства (при нем она увеличилась в 30 раз) и крепкой рукой держал то, что уже было приобретено. В годы его правления появилась регулярная армия, проведена губная[6] реформа, зародился Разбойный приказ, принят новый Судебник.

Эти меры были направлены не только на ликвидацию феодальной раздробленности, но и на искоренение разбоев, которые всё больше донимали страну.

Традиции избавления от «лихих людей» существовали на Руси и до 1539 года, когда стали появляться губные органы власти. Толчком к проведению реформы стала неспособность прежних органов местного самоуправления заниматься поимкой лихих людей в отдаленных районах. Смысл преобразований сводился к созданию разветвленной сети губных старост, главной задачей которых становился розыск и наказание разбойников. Впервые в России появлялись розыскные органы, право преследовать и судить убийц и татей предоставлялось отныне губным старостам и их помощникам, от которых теперь зависело «одобрить» или «облиховать» преступника по результатам «обыска».[7] «Добрых» надлежало отпускать, не мешкая, «лихих» - «обыскав и доветчи» - пытать. В 1539 году для того, чтобы стать губным старостой, было достаточно «грамотности и пригожести», в 1627- м к этому минимальному набору качеств добавляются новые: губной староста обязан быть «дворянином добрым, душою прям, животом прожиточен» [8]. Губная реформа была окончательно завершена в 1555-1556 годах. К этому времени правительство Ивана Грозного принимает Уставную книгу Разбойного приказа, которому предстояло стать главным учреждением России, ведавшим сыском и судом по уголовным преступлениям. Архив Разбойного приказа не сохранился, поэтому о его деятельности можно судить лишь по немногим уцелевшим документам. Отличительной особенностью розыскного процесса было применение пытки. Чтобы подтвердить слова, сказанные на «обыске», для одних было достаточно 25 ударов кнутом, другие не сознавались и после 45. Тать Маркин назвал своего сообщника только после того, «как была ему стряска, да 72 удара кнутом и огнем зжен». Несмотря на принимаемые меры, ни губным старостам, ни сыщикам Разбойного приказа не удавалось «одноконечно вывести разбои». В эпоху Смутного времени они особенно усилились.

Главная отличительная черта Смуты - зыбкость и неустойчивость порядков, которые прежде считались незыблемыми. Ее истоки - в запутанной семейной ситуации Ивана Грозного, который был женат 7 раз. Своего старшего сына - Ивана - он, как известно, убил во время ссоры, у наследника Федора детей не было, а малолетний Дмитрий 15 мая 1591 года погиб в Угличе, куда его вместе с матерью отправили после смерти отца. Обстоятельства смерти царевича так и остались невыясненными, но туману вокруг нее было напущено много. По одной из версий, Дмитрий был убит по приказу брата жены (и главного советника) царя Федора Иоанновича - Бориса Годунова, который больше других был заинтересован в таком стечении обстоятельств, поскольку смерть царевича открывала ему дорогу к престолу. Так оно и вышло. Когда в 1598 году царь Федор умер и династия Рюриковичей на нем прекратилась, встал вопрос: кому править? Так как Годунов и так вроде был при власти и к тому же являлся царским родственником, то его и выбрали. Но смены династии не получилось: бояре были недовольны выскочкой, который не желал считаться с ними, в стране приключилась эпидемия холеры, а вслед за ней начался неурожай. Недовольство нарастало, поползли слухи, что все напасти от того, что «царь ненастоящий». В истощенной голодом стране назревали народные восстания. В 1603 году беглые холопы и крестьяне объединились под предводительством Хлопко, и для усмирения их понадобилось посылать войска во Владимир, Вязьму, Коломну, Ржев и другие города, Потом на границах появился самозванец Лжедмитрий, который выдавал себя за убиенного царевича и претендовал на «законное царство». Словом, Борису Годунову повезло, что 13 апреля 1605 года он умер сам. Потом все и завертелось: поляки, которые наводнили страну при Лжедмитрии, заговор против него и воцарение Шуйского, восстание под предводительством Ивана Болотникова, появление нового самозванца Лжедмитрия II, прозванного «тушинским вором»… Смута захлестнула страну. Разложение шло сверху, но цинизмом и корыстью заражались все. От имени «тушинского вора» и польского наместника раздавали поместья, владельцы которых находились в полном здравии. В Москве волновались толпы народа, предписывая Шуйскому, что делать и какие указы принимать. Суть происходящего осознавали многие, но скорых путей выхода из кризиса предложить не мог никто. В этой мутной воде резко увеличилась преступность: грабежами и разбоями занимались все кому не лень - самозванцы, поляки, казаки, беглые крестьяне. По выражению Н. М. Карамзина, «оцепенение умов предавало Москву в мирную добычу Злодейства». И если верно, что по состоянию преступности можно судить о состоянии общества, то Россия того времени была Русью разбойничьей.

Русь славилась разбойниками во все времена. В самом этом слове заложена некая романтика, неслучайно о разбойниках сложено столько легенд и песен. Начиная с XVI века, русский народ прославляет силу и смелость этих свободолюбивых молодцов. Очевидно, их более ранние деяния были менее известны или не вызывали такого сочувствия. Между тем уже в житие Феодосия Печерского (который умер в 1074 году) упоминаются разбойники, которые однажды ночью подошли к церкви «и услышали голоса поющих. Думая, что это братия печерская творит молитву, они отошли и, обождав немного в чаще леса, подошли снова. И снова услышали голоса и увидели чудный свет, и снова отошли, ожидая пока кончится пение, чтобы войти в церковь и ограбить её. Так они много раз приходили и уходили. Подошло время утреннего пения. Разбойники отошли в лес и говорят: «Что делать, кажется, в церкви было привидение, но теперь, когда все соберутся, мы перебьем всех и захватим все их добро». Но по молитвам преподобного Феодосия церковь с находящимися в ней взошла на воздух, так что и стрелами нельзя было попасть в нее… Разбойники, видя это чудо, пришли в страх и трепет. А их предводитель и ещё трое пришли к преподобному Феодосию, каясь, и поведали ему все бывшее».[9] Возможно, это повествование вызовет у кого-то недоверчивую улыбку, но в житиях русских святых не бывает ничего лишнего или случайного. И совсем не для того, чтобы показать силу преподобного Феодосия, приводит этот эпизод летописец. Главное в нем - это возможность покаяния, когда моментом прозрения становится столкновение не с Уголовным кодексом, а со святостью. Неслучайно немало обителей на Руси построено раскаявшимися разбойниками. Бывший пират, который в XV веке грабил со своей шайкой суда в Олонецком крае, построил на берегу Ладожского озера Стороженский монастырь и под именем Киприана был его первым игуменом. Легенда гласит, что однажды во время шторма, в который попали разбойничьи лодки, он дал обет Николаю Чудотворцу бросить свое прежнее ремесло, если благополучно доберется до берега. И внезапно стих ветер.