Бандит - Страница 1

В шестнадцать лет Энтони Ньютон был солдатом и защищал отечество. В двадцать шесть он тщетно искал заработка, терпеливо обходя многочисленные конторы.

С каждым днем Энтони все более убеждался, что полученного им среднего образования и проявленного в войне мужества недостаточно, чтобы иметь право на существование и не умереть с голоду. Вот уже восемь лет он перепробовал всякие занятия. Сбереженные гроши он вложил в небольшую ферму и попробовал заняться разведением кур. Но… прогорел.

Отчаяние, безысходность привели Энтони Ньютона к непростому решению: преступить закон. Нет, не разбойником с большой дороги, а несколько иначе.

…Энтони глубоко задумался. Взгляд его рассеянно скользил по скудному убранству невзрачной комнаты, дешевеньким литографиям на стенах, потертому коврику.

В дверь постучали. На пороге стояла тучная миссис Кренбойль.

– Не ожидаете же вы, что я буду давать вам стол и комнату бесплатно, мистер Ньютон? – вывел его из задумчивости возмущенный голос квартирной хозяйки.

Она уже не в первый раз повторяла эту фразу.

– Тише, пожалуйста… – прервал ее Энтони. – Я размышляю…

Миссис Кренбойль раздраженно пожала плечами и патетически воскликнула:

– Размышляю! Все, что вы видите в моем доме, досталось мне тяжким трудом! Вам должно быть стыдно одалживаться у бедной вдовы, и без того не знающей, как свести концы с концами…

– У вас же есть сбережения… – прервал ее молодой человек, – на семьсот пятьдесят фунтов облигаций Военного займа, на двести пятьдесят фунтов железнодорожных облигаций и текущий счет в Лондонском и Манчестерском банках – фунтов приблизительно в пятьсот.

Миссис Кренбойль от изумления и возмущения начала глотать воздух.

– На каком основании… – выдавила она наконец.

– На основании документов, забытых вами в гостиной пару дней назад… – невозмутимо продолжал молодой человек. – Я провел несколько приятных минут за их чтением.

Миссис Кренбойль снова ненадолго лишилась речи.

– Каков наглец! – воскликнула она наконец. – Теперь уж мое решение неизменно: сегодня же потрудитесь выехать из моего дома!..

– Отлично! Я тотчас же отправлюсь на поиски новой квартиры и пришлю кого-нибудь за своим чемоданом…

– Пришлю за чемоданом! – взвизгнула хозяйка. – Но прежде заплатите за шесть недель полного пансиона!.. Вы думаете, я даром буду держать у себя в доме бездельников и шалопаев!..

Миссис Кренбойль неоднократно пыталась упрекнуть его в мотовстве. В ответ Тони улыбался:

– Вы хотите сказать, что я – игрок? Что же, я не отрицаю, что однажды поставил на «Голд Тейт» в гандикапе.

И назидательно добавил:

– И все-таки вы напрасно роетесь в бумагах жильцов! Ваше любопытство погубит вас…

Миссис Кренбойль побагровела от негодования.

Энтони взялся за шляпу и, как бы не замечая гнева хозяйки, заявил на прощанье:

– Самое меньшее, что вы можете сделать для меня, миссис Кренбойль, – это одолжить мне десять шиллингов…

Хозяйка, казалось, вышла, наконец, из состояния оцепенения.

– Вы не получите от меня ни пенса!.. – гневно воскликнула она.

– Что делать?! Вы упускаете прекрасный шанс искупить свою вину передо мной…

С этими словами он подошел к зеркалу, тщательно пригладил волосы, надел шляпу.

– За своими вещами я пришлю позже… – гордо бросил Тони на прощанье.

Обычно по утрам он отправлялся в Национальную галерею: пребывание в этом храме искусств неизменно порождало в его голове фантастические планы.

Однако на этот раз вид картин и скульптур возбудил в нем лишь сильный голод.

Выйдя из Национальной галереи в полдень, он остановился в самом центре города.

Полицейский, принявший его за провинциала или колониста, незнакомого с Лондоном, полюбопытствовал:

– Вы что-нибудь ищете, сэр?

– Не подскажете ли, где здесь поблизости можно хорошо позавтракать? – вежливо спросил молодой человек.

– Советую вам пойти в «Пальтрим», – не задумываясь, ответил полисмен, – недавно один джентльмен сказал мне, что это один из лучших ресторанов в Лондоне…

– Благодарю вас, констебль, – с достоинством промолвил Энтони, совершенно искренне пожалев, что не может дать полисмену полкроны за добрый совет. Он начинал новую жизнь, и в этот миг забыл о том, что не в состоянии заплатить за свой собственный завтрак…

Приветливо кивнув полисмену, он направился в «Пальтрим» и решительно толкнул массивную дверь. Невозмутимо и небрежно Энтони вошел в громадный вестибюль в этот час, напоминающий разворошенный улей. Кого здесь только не было: бизнесмены, модные писатели, богатые бездельники, крупные мошенники – за ленчем здесь можно было встретить пол-Лондона.

Энтони опустился в глубокое мягкое кресло, с наслаждением вытянул ноги и принялся наблюдать.

Из поминутно раскрывавшихся дверей ресторана несся раздражающий запах пищи.

Вскоре его внимание привлекли четверо новых посетителей: два полных джентльмена и две пожилые дамы, одетые безвкусно, но очень дорого. Энтони с завистью подумал, что компания эта, не в пример ему, твердо знает, где сегодня будет не только завтракать, но и обедать.

Он проводил их долгим взглядом и глубоко вздохнул.

Утром он сделал выбор…

Нестерпимо хотелось есть.

Тут у него зародился блестящий план. Он выждал некоторое время, затем встал, сдал шляпу в гардероб и уверенно вошел в ресторан. Оглядевшись, он вскоре заметил у столика в дальнем конце ресторана заинтересовавшую его компанию.

Энтони неторопливо подошел к ним и, обратившись к старшему из мужчин, негромко и отчетливо произнес:

– Лорд Рассел очень сожалеет, что не может прийти сегодня, и просит вас позавтракать с ним завтра.

– Что вы сказали? – удивленно спросил незнакомец.

– Вы – мистер Стейнер, не так ли? – спросил Энтони уже с оттенком сомнения, как бы опасаясь, что он ошибся.

– Нет, сэр, – с видимым удовольствием ответил тучный господин. – Моя фамилия Гольдхейм… Вы, очевидно, ошиблись…

Энтони рассыпался в извинениях.

– О, прошу прощения!.. – воскликнул он. – Я никогда не видел мистера Стейнера, мне было известно только, что он будет завтракать здесь… Прошу извинить меня…

– Ничего… Пустяки… – добродушно ответил толстяк. – К сожалению, и я не знаком с мистером Стейнером, иначе с удовольствием показал бы вам его.

Когда Энтони откланялся, мистер Гольдхейм окинул своих друзей торжествующим взглядом и самодовольно усмехнулся:

– Меня только что приняли за друга лорда Рассела… каково, а?

Энтони усаживался за соседний столик, оказавшийся свободным.

– Простите еще раз! – воскликнул он. Я подожду здесь мистера Стейнера…

К нему тотчас же приблизился элегантный метрдотель.

– Я поджидаю друзей… – обронил ему Энтони.

Между тем тучные джентльмены со своими не менее тучными дамами за соседним столиким продолжали с аппетитом завтракать.

Энтони с плохо скрываемой завистью поглядывал на них.

Минут через пять один из толстосумов обернулся к нему и спросил:

– Мистера Стейнера все еще нет?

Энтони покачал головой.

– Быть может, вы присоединитесь к нам… мистер? – раздался наконец долгожданный вопрос.

– Моя фамилия Ньютон, – воскликнул Энтони. Но право, я не хотел бы стеснять вас…

Однако прежде чем успел договорить, он уже сидел за соседним столом.

– Вы – секретарь лорда Рассела? – спросил через некоторое время один из мужчин. (Энтони всегда старался быть одетым опрятно и элегантно).

– Не совсем, – тонко улыбнувшись, ответил Энтони, давая этим понять, что положение, занимаемое им при лорде Расселе, несравненно выше секретарского.

(Так же снисходительно мог бы улыбнуться Наполеон, если бы в дни Директории его спросили, является ли он членом правительства).