Бандит-4. Некромант - Страница 9

Оружия с собой не взял. То есть – ни меча, ни арбалета у меня не было – только нож на поясе, без ножа тут ходят только рабы. Не дураки же эта семейка, чтобы среди белого дня нападать на курсанта Академии!

Кстати сказать – квартал, где жила Ана находился в непосредственной близости от воркской слободы, в которой я так ни разу и не побывал. Как-то недосуг было. В конце концов – это мое тело принадлежит племени ворков, но я-то сам не ворк. Нет у меня эдакой ностальгии по родному племени. Мне все здесь одинаково чужие.

– Вот тут! – показала Ана, когда мы с ней вышли из пролетки и прошли метров двести. Подъезжать ближе она не захотела – чтобы не привлекать внимания соседей. И я с ней был солидарен. Лучше мы с фланга обойдем. Теперь у меня уже не было ощущения того, что я нахожусь на свидании с девчонкой, хотя окружающий нас пейзаж как раз и настраивал это самое минорное настроение.

Пейзаж – будто я за городом, где-то в дачном массиве. Небольшие сельские дома, выстроившиеся вдоль узкой улицы, как ни странно – тоже замощенной булыжником. За не очень высокими заборами – сады, а ставни домиков изукрашены резьбой по дереву и раскрашены голубой, белой и синей краской. У меня даже возникло чувство дежавю, будто нахожусь где-то в Пензенской губернии. Довольно-таки чистенько, прибрано, хотя как это часто бывает в таких местах густо пахнет испаряющимися под солнечными лучами помоями. Плещут на улицу без зазрения совести – нет бы выплеснуть в сад, или в выгребную яму. Золотарь стоит денег, вот и экономят, крохоборы чертовы. Впрочем, такое я встречал и на Земле, не раз, и не два, так что здешние аборигены ничем не отличаются в этом плане от наших людей. Только у здешних смартфона нет и телевизора, а мировоззрение точно такое же, как и у земных крохоборов.

– Вот мой дом! – Ана показала на вполне добротный, сложенный из камня дом, и я немало удивился – ожидал увидеть что-то покосившееся, убогое, гнилое. А тут – вполне приличное сооружение комнат на пять, не меньше. Крыша выложена черепицей, и не видно, чтобы ей требовался ремонт. Увидев мое легкое замешательство, Ана поняла и с доброй улыбкой сказала:

– Это папа строил. Он еще и приторговывал, когда ходил с караваном, так что деньги у нас всегда водились. Тут раньше стоял маленький деревянный домик – папа дом сломал, и на его месте построил этот, каменный. У нас даже туалет в доме – со сливом! И вода есть! Дождевая, или можно натаскать из колодца. Он емкость сделал на чердаке, так что и мыться можно в душе. Нам все соседи завидовали. Он работящий был – руки как из серебра сделаны!

Глаза Аны затуманились, она вздохнула и пошла к воротам, в которых виднелась небольшая калитка. Затем пошарила рукой в траве у скамейки, ничего не нашла и оглянувшись на меня, пожала плечами:

– Я тут ключ прятала, чтобы калитку открывать. Видите, тут дырочка – в нее надо ключ совать, повернуть, и задвижка откроется. Но ключа почему-то нет.

Я кивнул, и недолго думая подошел к воротам и дважды сильно ударил кулаком в темные от времени доски. Прислушался, развернулся спиной и начал размеренно долбить в ворота каблуком, пока из-за забора не раздался молодой, срывающийся на фальцет голос:

– Чо надо?! Кто там балуется?! Ну-ка отошел, а то щас башку разобью!

– Это старший, Веном! – вполголоса сказала Ана – У него такой голос смешной! Как у маленького мальчишки! Он очень не любит, когда ему говорят про голос!

– А кто там так пищит, что за крыса? – как можно громче крикнул я – Мальчик, позови старших! Поговорить надо!

– Я щас тебе дам старших! – пропищал голос, и я услышал приближающиеся тяжелые шаги.

– Их трое – слышу я голос призрака – Боюсь, что ты не сможешь с ним справиться.

– Что, настолько все плохо? – легкомысленно осведомляюсь я, и тут же получаю ответ:

– Еще хуже.

Вскоре я убедился, что сказанное не отражало и доли объективной реальности. Первое, что я подумал, с оторопью глядя на это существо: «Кинг-Конг!». Рост – выше двух метров. Вес – двести килограммов, не меньше. Заросшее черной неровной щетиной лицо с глазами-пуговками, вывороченными пухлыми губами и растопыренными круглыми ушами.

Второе, что пришло в голову, прежде чем на меня обрушилась колонноподобная ручища: «Это же Шрек!».

Я уклонился от удара, и тут же словил хорошую такую плюху сковородообразной ладонью этого монстра. Кто там говорил, что большие люди медлительны и неуклюжи? Этот – не был неуклюжим. Гаденыш с лицом дауна двигался с такой скоростью, что я едва успевал уклоняться от его ударов, подныривать под громадные ручищи, двигающиеся со скоростью лопастей ветряка.

Пока что успевал. Вот только таких «ветряков» было три. Вернее – трое. И это обстоятельно заставило меня пожалеть, что я не взял с собой меч.

Нож уже в руке… выпад! Еще! Парирует, тварь! Как он успевает?! Что это за чертов мутант?! Посмотреть бы на их папашу, что он за монстр…

Есть! Чиркнул по плечу гада! И это его только разозлило. Я все равно как с медведем дерусь! Только медведь глупый, а этот гад при медвежьей скорости и силе еще и соображает. И похоже что где-то учился единоборствам, иначе как он может драться с такой ловкостью и с таким умением?! Или это врожденное?

Так. Двое заходят со спины и сбоку. Бежать?! Вернуться с мечом и покрошить эту сволочь?!

Перебрасываю нож в левую руку, обозначаю укол… бью правой в солнечное сплетение… Как в стену, черт подери! Я не пробил мышцы пресса, хотя бил изо всех сил, все умение вложил в этот удар, всю массу! Во мне сейчас килограммов восемьдесят, не меньше – я худой, но костей и мышц хватает. И вот – не пробил!

Ааа… черт! У них дубинки! Вот теперь трындец. Завалят – на раз. Нож против дубинки не катит. Я с дубинкой забью любого, даже мечника.

Замахивается… перехватываю магией, останавливаю дубинку, бью ножом… и тут же нож вылетает из руки после удара дубинки третьего монстра.

Эти три типа будто отлиты в одной форме – туповатые лица с маленькими злыми глазками, широченные плечи, бычьи ляжки и оттопыренные уши – настоящие огры! Может и правда огры? Это ведь другой мир, тут все может быть!

Смешно. Верчусь, ускользая от града ударов, бью, рискуя умереть нарвавшись на встречную плюху, а на периферии сознания медленно-медленно ворочаются мысли… будто это не я сейчас с треском впечатал кулак в челюсть гиганта справа от меня, будто это не я врезал ногой в пах тому, что слева – я как бы смотрю на себя самого со стороны, и мне это все кажется нереальным.

Кулак только загудел – чуть кости не переломал. Череп у монстра – будто из стали. И удар в пах не прошел – может у него и яиц-то нет? А что – эдакий голем без детородных органов!

– Пусти меня в свое тело. Клянусь честью – я выйду, как только разберемся с этими уродами.

Это Мастер. Верить?

– Я оставлю тебе мои знания, обещаю. Я никогда не обману тебя.

Этот не обманет. Для этого – честь дороже всего. Поверю!

Мир моргнул, и сделался как-то… ярче, что ли. Запахи стали сильнее. Чувствую, как воняет потом и мочой от того, кто вышел первым. Запах лука от второго. Третий… воняет дерьмом. С улицы тянет помоями, и откуда-то издалека – почему-то лошадиным потом. Конюшня там, что ли?

А еще – все замедлилось. Мир будто перестал двигаться! Медленно-медленно замахиваются три монстра, и на их одутловатых лицах написана такая незамутненная радостная злоба, что становится даже не по себе – они предвкушают мою смерть, или мое увечье. Им нравится калечить людей!

Пропускаю дубинку мимо виска, хватаюсь за нее, выворачиваю из рук противника. Горообразный тип оказывается в воздухе и медленно вращаясь летит по направлению к придорожному дереву.

А я уже оборачиваюсь ко второму. Уклон… подныриваю под руку-бревно и моя дубинка врезается в висок. Другого человека убило бы на месте, но этот просто оседает, закатывая глаза.

На ногах остался один. Его ничуть не напугало отсутствие братьев, я вообще сомневаюсь, что он способен бояться. Когда ты настолько силен и огромен, ты просто перестаешь бояться чего-нибудь в этом мире. Это беда многих больших и сильных людей – они почему думают, что бессмертны, и никто не может их свалить. А ведь на каждую хитрую задницу найдется… прибор с винтом.