Балканский тигр - Страница 19

В принципе, ксерокопии мог сделать любой из них.

Однако Ясхар не представлял, зачем кому-то из «носильщиков» понадобилось идти на такой риск. Для полуграмотных боевиков документы с базы ценности не представляли, о биохимии и трансплантологии они не имели никакого представления, а бумаги по безопасности и обороне убежища Ясхар хранил в собственном сейфе, к которому у «носильщиков» доступа быть не могло.

Оставалось дождаться, когда группа прибудет с очередной партией младенцев, и подробно расспросить каждого. Вообще с этой десяткой пора кончать и набирать следующую. «Текучесть кадров в могилу» хорошо себя зарекомендовала еще во Вторую мировую войну, когда по окончании спецопераций всех участников тихо вырезали.

Мертвые не предают.

И не делают ксерокопий.

Владислав оглядел партизан — выспавшихся, но удрученно сидящих вдоль большого стола на террасе. Минуту назад он сообщил, что война под его командованием для них закончена. Задача выполнена более чем на «отлично», и он распускает свою маленькую армию. Сербы идут по домам, а он держит курс на родину.

О своем открытии Рокотов решил не говорить. Пробиваться с отрядом инвалидов через территорию Косова значит бессмысленно угробить половину личного состава и вернуться обратно, неся на себе раненых. И не добраться до цели.

А ярость, которая охватит сербов, когда они узнают о содержании найденного Владом листка бумаги, еще больше осложнит бросок на юг Косова. Ибо ярость плохой помощник на войне.

— Может быть, мы еще на что нибудь сгодимся? — тоскливо спросил Раде.

— Вы на многое способны, — вздохнул Рокотов. — А главное — вернуться к родным живыми и здоровыми. Два раза нам повезло, не стоит искушать судьбу… Мы сделали все. Война не бесконечна, и наши успехи приблизили ее окончание. Сейчас вы нужнее в своих домах. Восстанавливать разрушенное, помогать близким, поддерживать слабых. Важных дел — завались. Госпитали, стройки… Примените свои силы и знания там.

— А если, — осторожно предложил Срджан, — мы совершим марш до границы и…

— Никаких если, — покачал головой Влад. — Для вас пешая операция — самоубийство. Тем более что мы наверняка столкнемся с вашим спецназом и огребем кучу неприятностей. Мы — не воинское подразделение и носим оружие незаконно. Одно дело — горы и борьба с вражеской авиацией, другое — наводить порядок на земле. Отменяется. К тому же опыта у вас нет. Погибнете без толку. Ведь так, дед Марко?

Сидящий во главе стола старик кивнул и строго посмотрел на Джуро.

— Даже и не думай. Попробуешь ослушаться Влада — я тебя ремнем выдеру и в сарае запру… И не ухмыляйся! Молод еще ухмыляться. Это вы друг для друга — бесстрашные воины, а для меня — молокососы. Как ваш командир сказал, так и будет. Точка! А попытаетесь своевольничать, я соседей позову и мозги вам вправлю. — Дед Марко грозно обвел взглядом притихших партизан. — Влад знает, что говорит.

Авторитет деда Марко в деревне был высок. Если сказал, что соседей позовет, можно не сомневаться: придут и угомонят любого, кто не послушается старика.

Джуро скис.

— Да не переживайте вы, — развел руками Рокотов. — Думаете, мне хочется вас бросить? Эмоции эмоциями, а реальность реальностью. Я не собираюсь героически погибнуть…

— И что ты будешь делать? — спросил Войслав, крутя в руках кружку с кофе.

— Через Болгарию пробираться, — соврал Владислав. — Там попроще с переправкой в Россию. Пешком через границу, потом пароходом до Новороссийска.

— А документы? — недоверчиво поинтересовался Драгослав. — У тебя же паспорта нет!

— Ничего, — бодро ответил Рокотов, — зато есть идеи. Из Болгарии меня в любом случае домой отправят. Симулирую потерю памяти — мол, контузило, не помню, как границу пересек и где целый месяц шатался. Вот и все… Никуда не денутся, посадят на самолет или на пароход, и — здравствуй, отечество! При худшем раскладе отдохну недельку в кутузке, пока мою личность устанавливать будут. Это не беда. Болгары — те же славяне.

— Тогда мы тебя до границы проводим, — предложил Срджан.

— А смысл? — Влад поднял бровь. — Чтобы вас погранцы перехватили да поинтересовались, зачем это вооруженные парни в Болгарию намылились? Предложение не проходит. Если у кого-то еще есть похожие мысли — забудьте. Никто меня не провожает, не маленький. Сам доберусь, на поезде…

— Как? — удивился Йован. — Патрули кругом, с поезда тебя снимут.

— Это тебе так кажется, я все продумал, — вдохновенно врал Рокотов. — Сяду на товарняк и с ветерком доеду. Никакие патрули не страшны.

Сербы недоверчиво переглянулись.

— Короче, не вашего ума дело, — встрял дед Марко. — Ваш командир все прекрасно знает. Не слушай их, Влад, поступай как надо. А я послежу, чтобы эти охломоны чего не натворили… Смотрите у меня, — старик погрозил кулаком. — А с тобой, внучек, отдельный разговор будет. Думаешь, я не вижу, как у тебя глазенки-то загорелись? Меня не проведешь.

— Да что я! — завопил Джуро.

— Умолкни! — Дед Марко хлопнул ладонью по столу. — Мал еще со мной спорить. Я тебя насквозь вижу. И остальных, кстати, тоже. Сам Влада куда надо довезу…

— Ну, дед, — подпрыгнул на месте Джуро, — ты же сто лет за рулем не сидел! Давай я!

— Ничего, поеду не спеша, — возразил старик. — Я не в гонках собираюсь участвовать. А мою машину здесь вообще никто проверять не станет… Заодно родственников навещу.

Джуро сник. Характер у деда был еще тот.

— Верно говорит Марко, — солидно заявил Рокотов, — его машину никто досматривать не будет. Так что за меня не беспокойтесь…

Сборы в дорогу заняли час. Владислав взял автомат, десяток магазинов, несколько гранат и три ножа. Старый Марко в тайне от всех презентовал ему тринадцатизарядный пистолет «Чешска Зброевка» калибра пять и шесть десятых миллиметра и сотню патронов к нему. Откуда у фермера дорогой полуспортивный пистолет, Рокотов не узнал, хотя и спросил. Марко в ответ хитро сощурился и выдал нечто невразумительное про «старые запасы». Можно было предположить, что запасы одним пистолетом не ограничиваются.

Солнце склонялось к закату.

Влад обнял своих товарищей и пообещал, что обязательно вернется, когда кончится война. Туристом. Сербы, не стесняясь, вытирали глаза: прошедшие войну мужчины своих слез не стыдятся.

Срджан отвел биолога в сторонку.

— Слушай, — серб вытащил клочок бумаги, — у меня друг в Петербурге. Вот адрес. Если тебе что-то потребуется, он всегда поможет. Только скажи, что ты от меня.

— Ага, — улыбнулся Рокотов. — Да ты не переживай! В родном городе я как нибудь выживу. А к другу твоему зайду, привет передам.

— Адрес-то возьми…

— Я запомнил. Придорожная аллея, дом два, квартира два. Ничего сложного. Найду, не беспокойся… Ну, давай пять!

Они пожали друг другу руки, и Владислав забрался на пассажирское сиденье пикапа, за рулем которого уже гордо восседал старый Марко. Взревел сдвоенный двигатель, Марко бибикнул, и машина, поднимая клубы пыли, двинулась по дороге на Блажево.

Молодые партизаны стояли еще десять минут, пока автомобиль не скрылся за холмом. Когда пикап в последний раз мелькнул на повороте, Джуро всхлипнул…

Проехав два километра, Марко свернул направо. Пикап, подпрыгивая на ухабах, переехал мост через Топлицу и спустя сорок минут достиг пологого склона, заросшего орешником и дикой розой.

Машина остановилась.

— Дальше дороги нет, — с сожалением сказал Марко.

— А дальше — пешком, — Влад положил руку на цевье автомата. — Спасибо вам.

— Не за что, — буркнул старик. — Я не спрашиваю, куда едешь. Бог тебе в помощь. Но смотри, и сам не плошай, на рожон не лезь.

— Не буду.

— Дело то хоть серьезное?

— Серьезней некуда, — кивнул Рокотов. — И кроме меня, сделать его некому. Вот так-то…

— Что ж, надо так надо. Если надумаешь, приходи в любое время.

— Обязательно, — Влад выбрался из машины. — Не поминайте лихом…