«Балерина?» - Страница 7

Замираю в паре метров от Тома, в нерешительности подойти дальше, хочется почему-то протянуть руку и стереть эту жидкость, осквернившую красоту его лица. О да, он красив, но… всегда будет это «но». Сейчас, когда я стою так близко к этому парню, во мне плещется столько чувств. Но самые главные: страх и недоверие, они не дают сделать то, чего мне хочется. И пока Том не пытается что-то сделать, я даже мыслить здраво могу.

- Это я? – показываю на царапину, которая утонула в море крови.

- Ты, – простой ответ, хотя я и сам знал его.

- Почему кровь не останавливается? – этот вопрос меня интересует больше всего.

- Я же тебе сказал.

- Хм... я думал, это штука.

Знал бы я, что у него гемофилия, стал бы я так поступать? Думаю, что «да», мне вообще в принципе нет дела до этого, но где-то внутри чувство вины грызет все остальные. И поэтому:

- Пошли за мной, и не прикасайся ко мне.

И он слушается. Идет спокойно, ничего его не волнует, зачем он шел по этой дороге?

Зашли в лифт, понял, какую глупость сотворил, если позже я об этом не думал, то теперь: замкнутое пространство с неизвестным мне парнем; весело, однако, аж до слез. Встал в угол и обнял себя руками, главное не предаваться панике, ведь он совсем безобидный, говорю, как о каком-то неизвестном мне зверьке, снаружи милый, а внутри никто не знает, пока не проверю на собственном опыте.

- Билл, тебе так противно? Если да, то я мог бы и дома все сделать, не умер бы, наверное.

Не отвечаю ему, а что бы я ему сказал, интересно: «мне нравятся геи, но я их панически боюсь, хотя понимаю, что бояться-то нечего»? Доехали до нужного этажа, Том больше не пытался заговорить со мной на щекотливые темы, хоть за это ему спасибо. Я надеялся, что Андреа уже дома, но ее не оказалось, так как дверь была закрыта, и мне пришлось самостоятельно ее открывать. Все время думаю, как любимая с такой легкостью ее открывает, мне никогда не удавалось без матов зайти в дом. Вот и сейчас, я, чертыхаясь, пытаюсь открыть замок, но, как и всегда, с первого раза мне это не удается, да и со второго. Вижу, как тянется рука Тома к моей, не понимаю, что он хочет сделать. Я прекращаю свои попытки открыть дверь, просто от страха у меня как будто онемело все тело. Смотрю только на руку, тянущуюся к моей. Том, видя, что со мной происходит, говорит:

- Я просто хотел помочь. Блин, если я тебе так противен, что же ты меня позвал?!

Опять молчу, лишь протягиваю ему ключ. Забирает его, не смотря мне в глаза, и через секунду дверь открыта.

- Спасибо.

Еще бы самому научиться открывать, мы тут уже неделю, а я вообще не приспособлен к жизни. Заходим в квартиру, Том в нерешительности застывает у порога.

- Что встал? Заходи.

Даже не представляю, что делать дальше. Вот я его привел в свою квартиру, чтобы он обработал царапину, значит, нужна аптечка, и если мыслить логически, то она наверняка находится в ванной.

- Иди за мной.

Опять, как дрессированная собачка, покорно идет следом. Может, он ничего не сделает, подумаешь, гей, может, я ему и не нравлюсь, и ничего ему от меня не надо. Мозг вроде бы это понял, еще надо, чтобы до всего остального дошло, иначе обо мне ничего хорошего нельзя будет подумать.

- Сейчас достану аптечку, ты либо обрабатываешь сам, либо ждем Андреа.

- Какая мне Андреа, еще я позволю какой-то сучке касаться меня.

- Ты хочешь ответить за эти слова?

- Билл, спокойствие и только. Я пошутил, лучше сам все сделаю.

Может, и правда, он не такой. Внимательно слежу за дальнейшими его действиями, за его руками: красивые. Подходит к зеркалу и смотрит на свое лицо, выражение которого при этом поменялось несколько раз. Не ожидал такого увидеть. Да, неплохо я его поцарапал, бедняга. Заканчивает рассматривать свое лицо, полез в аптечку в поисках нужного. Сначала берет ватный диск и смачивает его водой, аккуратно пытается стереть кровь с лица, но по нему видно, что аккуратно не получается, и он морщится, видимо, от боли. Справляется с этим, наклоняется к аптечке, чтобы взять перекись, в это время из ранки вновь начинает течь красная жидкость, не соврал, действительно болен. Нашел то, что искал, наливает жидкость на ватный диск и легонько прикасается к кровоточащей царапине, шипит, но терпит.

- Ты прям профессионал, – не могу не восхититься его мужественным терпением.

- Ну, знаешь ли, если ты за девочек дрался, то это не значит, что геи за свою пару не заступаются и не защищают. Вот и приходилось самому, бывает, твой брат помогает, если в хорошем настроении.

- Ясно.

Все остальное время мы стояли молча, я не смел мешать Тому, а он по каким-то другим причинам не открывал рот. Я лишь следил за ним. Как сощурил левый глаз, как губы собрались почти в бантик, мне казалось, что я видел, как оттуда медленно выплывали струи воздуха. Но все его лицо было одновременно серьезным и сосредоточенным.

- Так, вроде все, но, Билл, у меня вся футболка в крови.

Сразу рисуются нелицеприятные картинки, которые я стараюсь засунуть подальше, я ведь уже разобрался, что Том не такой.

- Могу одолжить свою.

- У тебя есть футболки?

Эта фраза меня рассмешила, и я просто бессовестно заржал.

- А что смешного я сказал?

- Том, представь себе, у меня есть футболки.

- Серьезно?

Его слова очень веселят меня, интересно, в чем, он думал, я хожу.

- Том, а как ты думаешь, что я ношу?

- Ну, не знаю.

- Эх, ладно, пошли.

Взял его за руку, черт, что я сделал. Быстро отдернул себя и отпустил такую теплую и большую ладонь. Сразу так странно чувствую себя. Зашли в комнату, я направился в гардероб, Том остался стоять на месте. Сейчас ищу в своей одежде что-нибудь подходящее для него и думаю, почему так легко. Я понял, что все хорошо, вернее мое тело, даже за руку нечаянно схватил, с Томом легко общаться, может, он именно тот парень, которого можно приблизить к себе, ну то есть другом сделать. Смешные у меня мысли – другом сделать.

- Билл, а зачем тебе такая большая кровать?

Да, кроватью я горжусь, большая, сделана из дуба, очень крепкая.

- А сам как думаешь?

- Тогда ясно.

Усмехаюсь, уже с полуслова друг друга понимаем, скоро и с «полублева». Все-таки мы чем-то похожи, не каждый парень, тем более с которым я так познакомился, понимал меня, да, наверно что-то общее есть, только пока я этого не вижу, но чувствую. Хм... вот уже и чувствую, точно, скоро и до «полублева» дойдет.

- Том, я тебе тут кое-что подобрал, тебе придется и джинсы снимать и одевать мои, потому что футболки твоего размера у меня нет, а так некрасиво будет.

- Что?

Полувскрик, полуписк, понять не смог, но было очень похоже на ультразвук.

- Позор мне, ты с ума сошел, как я домой явлюсь, меня Марк потом замучает.

Думаю, брат его точно засмеет, но говорить лучше не буду, расстраивать бедного.

- Ты что, он не такой, да и выбора у тебя нет.

Постояв и подумав, Том решил пока примерить приготовленную мной одежду. Выбирал на совесть, вроде бы.

– Билл.

Нет, это просто нечеловеческий голос, никогда такого не слышал: писк, хрип, всхлип, все вместе. Захожу в комнату, перед примеркой я вышел, дабы не стеснять Тома, да и самому не стесняться.

- Билл, мне все отдавило, я не могу снять твои джинсы.

Стоит, наклонившись и изогнувшись, пытается оттянуть ширинку подальше от своего достоинства. Не могу удержать смех, который рвется наружу. Том начинает обиженно сопеть и пытаться принять гордый вид, что у него, конечно, не получается, и он забавно вскрикивает. Я начинаю смеяться еще сильнее, на что Том строит жалобное личико, и я понимаю, что ему действительно все отдавило. Конечно же, следующий вопрос «и что мне делать с этим?», если он не может, а я... мне придется прикасаться к нему там. Я, конечно, понял, за это время, пока Том является гостем моего дома, что он ничего не помышляет, но, думаю, мне будет неловко все-таки.

- И что мне сделать?