«Балерина?» - Страница 46

- Подожди, я в туалет, – говорю, пытаясь прийти в себя. – Буквально минуту... прошу, малыш, – отрываюсь от Билла, запечатлев на его губах ласковый поцелуй.

Быстро нахожу туалет, в который я захожу, пытаясь не трястись. Черт, слова, но я их так долго мечтал о них!

Стараюсь быстро прийти в себя. Умываю лицо холодной водой и недолго стою, прислонившись лбом в стене. Боюсь. Дышать боюсь, дальнейшего. Всего боюсь.

Облизываю губы и, взяв себя в руки, выхожу из туалета. Теперь опять не знаю, где искать любимого. Но.…

И не приходится. Я цепляюсь взглядом за хрупкую фигурку моего мальчика. Он не один. Он…его… они…Билл целует Андреа, нежно держа ее лицо в руках, и даря ей ласковый поцелуй.…

Закрываю глаза, падая в бездну.

POV Том

Скажите мне, что я пил высокоалкогольный напиток – и я поверю; скажите мне, что это так на меня подействовали ядовитые пары сигаретного дыма, витающего в клубе – и я поверю; скажите, что это обман зрения – и я поверю; скажите, что я ослеп – да я даже в это поверю. Но то, что я сейчас вижу, просто заставляет меня потерять внутреннее, только обретенное, равновесие.

Билл, ты ведь только что признавался мне в любви, ты только что дал мне надежду. Зачем ты отобрал ее? Зачем тебе эта игра? Мне ведь больно, любимый.

Не могу оторвать взгляд от Билла, который с трепетом целует Андреа, а она отвечает ему со всей нежностью. Он ласково водит пальцами по щеке, засасывая ее губы.

Это что-то мне напоминает. И опять мое счастье отняла девушка. Я ненавижу этих особей! Всем сердцем, душой, всем нутром своим!

Почему я не могу отвести взгляд? Я не хочу смотреть на происходящее.

В носу противно щекочет. Нет, я ведь не девка, чтобы плакать. Я и не буду. Но, Билл, зачем ты так поступил?

Вот мне и взрыв конфетти.

Сердце. Я не чувствую, как оно бьется. Оно вновь разбито. Как пафосно звучит, но сути это не меняет.

Вижу, как Билл прерывает поцелуй и просто обнимает девушку. Я тоже когда-то мечтал, чтобы любимый был со мной нежен, хотел почувствовать на себе хоть маленькую долю его любви.

Мой мальчик отворачивается от Андреа, начиная оглядываться по сторонам. Он замечает меня, а его пьяные глаза расширяются настолько, насколько это возможно. Так и хочется спросить, за что он со мной так, но не могу. Я даже близко не хочу подходить к Биллу.

Интересно бы было послушать, как он будет оправдываться. Может быть, спишет все на алкоголь или еще на что-нибудь, но я знаю, что мой брюнет всегда помнит, что творил на нетрезвую голову. Быть может, он и не захочет оправдываться, и из его уст будут вырываться такие же слова, какие мне когда-то говорила Кира.

Поднимаю левую руку вверх – она ближе к сердцу – и машу любимому ей в знак прощания.

Разворачиваюсь, по стенке пробираясь до выхода.

Я слышу, как в груди звонко разбиваются на еще более мелкие кусочки осколки моего сердца. Наверное, так приятно делать больно влюбленному человеку. Второй раз в одну и ту же ловушку попал, мне очень везет.

Выхожу из накуренного помещения, чувствуя, как свежий воздух с силой давит на сознание, вытряхивая из него абсолютно все.

Делаю несколько судорожных вздохов, пытаясь унять дрожь во всем теле, и иду на парковку, где стоит автомобиль родителей. Было бы лучше поймать такси, но ведь надо машину вернуть, да и оставлять нет никакого желания. Буду надеяться, что мне повезет и все будет нормально, или же наоборот, я попаду в какую-нибудь аварию, чтобы больше никогда не почувствовать боли.

Отключаю сигнализацию и залезаю на водительское сидение. Машина не моя, так что постараюсь не разбиться, лучше буду думать о тех, кому я нужен.

Мне так смешно, просто невыносимо насколько вся эта ситуация кажется мне каким-то театром абсурда. Начинаю тихо посмеиваться, только не понятно над кем или чем, наверное, над собой.

А смех становится громче. Сам себя заражаю, заставляя смеяться сильнее и сильнее.

Боже, как же смешно! Остановиться даже не могу….

Чуть ли не всхлипываю, жмурюсь, пытаясь хоть как-то прекратить истерический хохот. Через неопределенное количество времени мне все-таки это удается. Вытираю со щек слезы смеха. Давно так не смеялся. Кажется, это была небольшая истерика.

Я, подавив в себе очередной смешок, воткнул ключ в замок зажигания, и это получилось у меня с первого раза. Интересно, а когда я буду заниматься сексом, я смогу попасть в определенную дырку. Черт, мне нужно прекратить себя смешить. Ведь это все так забавно, черт побери!

Бью руками в руль, выплескивая эмоции.

Мне нужно успокоиться, ведь ничего особенного не произошло. Сначала я поднялся к небесам, а потом стремительно опустился в преисподнюю. Все просто отлично!

Поворачиваю ключ, заводя машину и, переключив скорость, давлю на газ, выезжая на дорогу.

Приехав домой, я, наверное, с радостью заметил, что Марка нет.

Окна в квартире не горели по обычаю ярким светом, а значит, друг либо на работе, либо где-то отдыхает. Это и к лучшему, не хочу, чтобы он задавал мне глупые вопросы, или же чтобы он беспокоился по пустякам. Я его и так достал, а тут еще одна проблема.

Выйдя из машины, я по лестнице добрался до нужного этажа и открыл дверь своим ключом, вот и еще одно подтверждение, что Марка нет дома.

Включив во всех комнатах свет, я с улыбкой заметил кружку, подаренную другу – если не разбил, значит, оценил мой презент.

Улыбнувшись, я пошел в свою спальню, но перед этим нашел большую спортивную сумку. Кстати, я совсем забыл про рюкзак в багажнике родительского автомобиля после горного похода.

Открыв гардероб, я начал считать в мозгу, сколько мне нужно вещей, чтобы прожить вне квартиры пять дней, то есть столько, сколько осталось до отъезда Билла.

Как же я люблю эту тварь! И боюсь его простить. Потому что, если я его увижу, то сразу же забуду о том, что он сделал мне больно. Я с радостью захвачу его хрупкое, но такое сильное тело в свои объятия и не отпущу. Но это уже не осуществимо.

А вдруг это его месть мужчинам, и на самом деле мой мальчик не расставался со своей девушкой. Вдруг это была просто игра. Игра на моих чувствах.

Черт, неужели ему было так легко сказать слова любви. Они ведь святые, как можно раскидываться ими направо и налево. Жестоко. Подло. Мерзко. Отвратительно. Бесчестно.

Я не верю. Ведь Билл еще такой ребенок в душе, дети не могут быть настолько расчетливы.

Черт! Черт! Черт! Уйдите, мысли, из головы!

Скидываю в сумку первые попавшиеся вещи. Думаю, хватит. Застегиваю замок и оглядываю свою спальню. Ничего, я ведь скоро вернусь, это не навсегда. Но нужно предупредить Марка.

Подхожу к письменному столу и нахожу на нем чистый листок и какой-то карандаш. Быстро, крупными и неровными буквами, пишу записку и выхожу из спальни, прихватив с собой сумку. Найдя на кухне кружку, кладу поверх нее лист, на котором написано следующее: “Марк, а ты прав. Ну, его… этого Билла. Я поживу у родителей до его отъезда. Не волнуйся”.

Удостоверившись, что друг точно найдет записку, я со спокойной – спорно – душой выхожу из квартиры. Закрыв дверь на ключ, я, опять же спустился вниз по лестнице и вышел из подъезда. Закинув сумку на заднее сидение машины, я обошел ее и сел за руль, сразу же трогаясь с места.

Разве я мог подумать еще час назад, что буду сбегать от любимого. Нет, я и не смел помыслить, что случится такое, чтобы я смог отказаться от Билла. Но я от него и не отрекся, я все так же люблю его, но мне больно. И держать сейчас эмоции в себе мне невероятно тяжело. Черт возьми, да мне не было так плохо, даже тогда, когда умер Крис! Прости меня, мальчик...

Я потратил столько сил, нервов лишь для того, чтобы узнать, что мною пользовались. А что мне теперь делать? Я безумно люблю Билла, значит... значит, сердце все-таки не разбито, если я еще в состоянии на светлые чувства.

А теперь я думаю о том, сделал ли я правильно свой выбор, уехав и не узнав, в чем причина такого поведения моего мальчика. Я думаю, что да.