«Балерина?» - Страница 30

Мягкие губы накрывают мои, и я не смею им перечить, раскрываюсь на встречу. Обхватываю нижнюю губу любимого, он страстно отвечает, жадно целуя меня. Сминаем губы друг друга, пытаюсь протолкнуться в ротик Билла язычком, он легонько прикусывает его и сам начинает исследовать мой рот. Гладит нёбо своим шершавым языком, сталкиваясь с моим, играется им. Штангой ударяется о мои зубы и выскальзывает изо рта.

- Прошу, – умоляюще тянет.

Я нахожу в себе силы, чтобы легонько оттолкнуть от себя любимого, тот, не веря, уставился на меня своими большими глазищами, которые стремительно начали наполняться слезами. Переполнявшие Билла эмоции выливались наружу крупными прозрачными каплями, которые, казалось, звонко ударялись о плитку душевой. Я готов был убить себя на месте оттого, что не смог подобрать правильного действия.

Быстро схватив любимого за руку, я вытащил его из душевой кабинки. Усадил содрогающееся тело на крышку унитаза и быстро снял с него мокрые боксеры. Я сел между широко расставленных длинных ног Билла, начал успокаивающе гладить кожу его бедер.

- Что… – всхлипнул мой мальчик.

- Просто ты не сможешь себя сдерживать, – сказал, как можно мягче.

Билл издал какой-то судорожный вздох и прикрыл глаза. Я невольно залюбовался двумя мокрыми дорожками, по которым все время скатывались слезки.

- Больно, – простонал Билл.

Очнувшись, я обхватил рукой член любимого, который был возбужден до предела. Темные вздувшиеся венки оплетали его, а нежная кожа натянута настолько, что, кажется, не выдержит и разорвется.

- Томми, – жалобный стон.

Понимаю, что одна рука – это мало, поэтому, высунув кончик языка, слизываю сочащуюся смазку, которая уже стекает по стволу. Пробую на вкус своего мальчика, и удовлетворенный этим, приникаю губами к головке его члена. Ласкаю ее пока языком, провожу им по уздечке, раздражаю маленькое отверстие уретры.

Билл еле сдерживает себя, он уцепился пальцами в крышку унитаза, задрав голову вверх, стонет не прекращая.

- Еще… еще… еще! – шепот срывается на крик.

На половину заглатываю член Билла, плотно обхватываю его губами, двигаю ими вверх-вниз. Сам ловлю себя на мысли, что это доставляет мне удовольствие. Крепко обхватываю ствол у основания, немного поддрачиваю, помогая рту.

- Глубже… прошу, – любимый уже скулит от незнания, куда себя деть.

И я беру его член глубже, перемещая руку на твердые яички, играю с ними, перекатываю в ладони. Билл сам подается бедрами вверх, его член упирается мне в гортань, и я пытаюсь издавать какие-нибудь звуки.

- Да… еще немного, – выдыхает вместе со стоном.

Насаживаюсь резче, беру глубже, не обращаю внимания на то, что горло уже саднит. Стараюсь доставить еще большее удовольствие моему мальчику, и наградой мне служит финальный, самый громкий стон и семя любимого, которым он изливается глубоко мне в горло…

Еще какое-то время вылизываю член Билла, пока он не обмякает в моей руке. Поднимаю довольное лицо вверх и смотрю на любимого. Глазки прикрыты, ресницы трепещут, гибкий язычок все время пробегает по сухим губам, смачивая их.

- Я не знаю, что сказать, – страдальческий тон.

- Скажи, что тебе понравилось, – слизываю с губ вкус Билла.

- Это было невероятно!

А большего пока и не надо, любимый уже смог признаться, что хочет меня, а надежда, как известно, умирает последней.

Я встаю с холодного пола и, обмотав бедра полотенцем, выхожу из ванной комнаты, оставляя Билла приводить себя в порядок.

Самое главное – это не забыть смазку. Чувствую, ночь на свежем воздухе будет горячей.

POV Bill

- Билл, мы ничего не забыли? – спрашивает Том, громко захлопывая багажник вместительного автомобиля.

А у меня в голове ни единой нормальной или же связной мысли нет. Все сводится к сегодняшнему утру, такому удивительно-приятному, окрашенному в стыдливый цвет моих щек.

Вот уже прошло часа два с... не знаю, как это назвать, произносить в слух боюсь. Это было что-то вроде моего временного помешательства, неожиданной слабости, от которой кружило голову, что я боялся провалиться в медовый океан глаз Тома.

- Билл? – как-то вкрадчиво спрашивает, щелкает перед глазами своими длинными мужскими пальцами.

Не поднимаю лицо на Тома, мне дико стыдно перед ним, и не знаю перед кем больше – собой или другом. Опускаю подбородок к груди, рассматриваю носки своих кед, нервно сгибаю пальцы на руках.

Это все как сон! С трудом верится в происходящее, и вот уже как несколько месяцев я живу в таком состоянии. С появлением Тома в моей жизни, в первую очередь в качестве друга, а уж потом,… а собственно, что потом? Я не знаю. Я в замешательстве. Чувствую себя потерянным в своих странных чувствах, которые я стараюсь похоронить, но они упорно вновь и вновь появляются из ниоткуда.

Кстати, о сне! Такого я не ожидал от себя, впрочем, мне уже, думаю, пора привыкнуть ко всем странностям в себе. И то, что я видел во сне, мне очень понравилось, можно сказать, безумно, если, проснувшись, я не мог контролировать себя, и чуть было вновь не изнасиловал Тома. Хотя именно это желание просыпается во мне чаще всего. Желание ощутить, как узко в его горячем теле, желание услышать, как громко он кричит от боли, доставляемой мною, желание почувствовать, как извивается и выгибается подо мной Том.

- Хватит разговаривать с самим собой, поехали уже, – Том садится за руль, а я стою посреди двора, удивленный и пристыженный, кровь прилила к голове, наверняка мои щеки стали алого цвета.

Мне ничего не остается сделать, как сдвинуться с места и сесть на пассажирское сидение рядом с Томом, хотя кажется, что сзади было бы лучше. Сзади? Покраснел от собственной мысли, отвернулся к окну, занавешивая румянец на щеках прядями своих волос.

Во сне Том тра... име... любил меня сзади, и я получал от этого удовольствие, не только там, в царстве Морфея, но и наяву. Об этом свидетельствует мое утреннее возбуждение, которое с такими мыслями появится и сейчас.

Немного поворачиваю голову в сторону Тома и из-под спадающих волос смотрю на него, можно сказать, любуюсь: длинные пальцы поворачивают ключ в замке зажигания, слышится рев мотора, по лицу Тома расползается довольная улыбка, такая красивая и заразительная, что и я невольно начинаю улыбаться. Отворачиваюсь, закусываю губу и тяжело выдыхаю скопившийся в легких воздух.

- Друг, все нормально? – кладет свою горячую ладонь мне на бедро и немного сжимает.

Я сглатываю и стараюсь ничем не выдать своего волнения и возбужденного состояния, подаренного воспоминаниями.

- Да, – тихонько отвечаю. На большее я и не способен.

Но сильная ладонь так и не поднимается с моего бедра, а, казалось бы, намерено начала поглаживать, так нежно и успокаивающе. Я невольно глубоко вздохнул, что привело к еще одному вопросу о моем состоянии.

Конечно, со мной все нормально! А как иначе?! Мне сделали утром офигенный минет, а теперь я сижу и вспоминаю эти полчаса наслаждения, как что-то, что, возможно, было лучшим в моей жизни! Со мной все просто отлично!

Том убрал свою ладонь с моего бедра, будто бы почувствовав мое раздражение, чем вызвал у меня разочарованный вздох, и это заставило меня вновь погрузиться в сладкие воспоминания о сегодняшнем утре и ночном сне.

Я хочу еще! Эта мысль так и бьется где-то в голове, и даже не стоит ее прятать и скрывать, она все равно вырывается наружу.

POV Tom

Едем уже несколько часов, пейзаж за окном стремительно меняется, в глазах начинает рябить зеленая растительность. Посмотрев на карту GPRS, я с удовольствием отметил, что ехать осталось всего ничего. Мимолетно взглянув на Билла, я увидел, что он сладко спит, посапывая и причмокивая во сне. Пушистые реснички мелко подрагивают, а пухлые губки призывно раскрыты. Совсем не накрашен, такой домашний и родной, мой трогательный малыш.

Вновь устремляю взгляд на узкую дорогу, еще раз сверяюсь с картой. Мы давно уже уехали за пределы города и где-то через несколько километров должна показаться небольшая гора или же склон, не знаю точно, как это называется. Но я специально выбирал это место для отдыха, а не для того, чтобы еще полдня забираться наверх.