«Балерина?» - Страница 29
- Теперь лучше, – смущенно произношу, сам не ожидая от себя такого.
Я мягко высвобождаю свою руку из плена цепких пальчиков Тома и, будто по инерции, провожу ладонью по его гладко выбритой щеке, он закрывает глаза и мечтательно улыбается. Это заставляет отдернуть себя и, отвернувшись, уйти с балкона, слыша вслед разочарованный вдох. Что мною управляет? Почему меня так тянет к Тому? Ответ есть, и я его знаю, но вот только принимать никак пока не хочу, да и вряд ли вообще пожелаю. А он ведь правда меня любит, наверняка надеется. И в душе разливается неприятное чувство оттого, что я разбиваю чью-то надежду.
POV Tom
Боже, мне просто хочется разреветься, как маленькой девчонке. Это мимолетное и нежное прикосновение, что было подарено мне Биллом, оно прожигает кожу щеки. Холодный ветер остужает меня, но это не поможет, огонь горит глубоко в сердце, причиняя невыносимую боль. Хочется согнуться пополам, упасть на пол и свернуться калачиком, лежать так вечно, не думая и не беспокоясь ни о чем.
Касаюсь ладонью щеки там, где были пальцы Билла, он оставил на мне очередной шрам. Сколько их уже? Не сосчитать, и они кровоточат, выпуская наружу весь яд, но я хочу еще. Еще один шрам, и даже больше.
Билл очень странный, но мне пора привыкнуть к этому, я люблю его странность, необычность, я люблю в нем все, он идеален для меня, лучше и не может быть. Я и не хочу искать лучше, моя цель всегда рядом, хотя наоборот.
Посмотрев на небо, и не увидев там ровным счетом ничего, я перевел взгляд на соседний балкон, толстый дядька уже ушел…
С Биллом я и не заметил, что на улице морозно, и холодный ветер проходит сквозь меня, заставляя съежиться и обнять себя руками. Вдалеке начинают погасать огоньки чужих окон, на смену им приходит темнота. Почему я еще стою здесь? Глупый вопрос, как и я сам.
Развернувшись, открываю стеклянную дверь, в комнате царит полумрак, почти ничего не видно. Я по инерции дохожу до нужной мне поверхности – кровати – сажусь на нее. Как-то так получилось, что мы с Биллом спим в одной постели, хотя у него дома есть чудный диванчик.
Снимаю с себя футболку, затем нижнюю майку, кидаю их на стул, где я неаккуратно положил свою кепку. Расстегиваю пряжку ремня, джинсы сами падают к ногам, вылезаю из них и забираюсь на кровать. Сейчас лень складывать свою одежду, ну и пусть завтра она будет мятая, разве мне сейчас стоит об этом думать?
Я проскальзываю под теплое одеяло, стараясь не тревожить любимого, устраиваюсь на безопасном от него расстоянии. Все равно мне холодно, это выдает то, как стучат мои зубы и дрожит тело. Чувствую шевеление на другой стороне кровати и вот на моей груди удобно устроилась черная макушка, а чья-то нога оказалась перекинута через мои. И стало тепло, везде и во всем, даже улыбка проскальзывает на лице, прежде чем я засыпаю.
POV Tom
Утреннее пробуждение началось с чего-то очень горячего и тяжелого. Разлепив со сна глаза, я с удивлением заметил на себе всего Билла. Видимо во сне он перебрался на меня всем телом и теперь обвивал как какую-нибудь плюшевую зверюшку. Тяжесть была приятной, а жар тела любимого передавался и мне, концентрируясь в паху, на которое сейчас давит острое колено моего мальчика. И все бы ничего, если бы эта небольшая сладкая боль не доставляла мне удовольствия.
- Черт, – прошипел я сквозь зубы, почувствовав бедром возбуждение Билла.
Это завело меня еще больше, в голове сразу же начали рисоваться красочные картинки, а тихие постанывания Билла говорили о том, что ему снится что-то очень приятное.
- Что же ты творишь? – тихо спросил я, ответом мне послужил еще один сладкий стон моего мальчика.
Во сне Билл ерзал, и все время терся своим пахом об меня. Было невероятно приятно чувствовать это на себе, но терпеть и дальше было уже невозможно, казалось, что еще чуть-чуть и я кончу без посторонней помощи. Мысленно я уже завывал, еле сдерживая себя.
Я аккуратно снял с себя все конечности Билла, который сразу же лег на спину, раскинувшись в позе морской звезды, и сбросил с себя одеяло. Тихонько поднявшись с кровати, я обернулся на свое спящее сокровище и сразу же проклял себя за это. Разметанные по всей подушке черные волосы, приоткрытые пухлые губки, из которых постоянно доносились тихие хриплые стоны, упругие коричневые соски, которые давно уже отвердели и ниже, там, где весь эпицентр. Я, будто завороженный, смотрел на выпуклость в боксерах Билла, ткань которых была пропитана смазкой. Хотелось прильнуть губами к возбуждению любимого, ласкать его своим ртом и языком, и удовлетворенно улыбаться, зная, что ты сам довел его до высшей точки наслаждения.
Прикусив губу, я развернулся и поплелся в ванную комнату. Яйца уже давно сводило от боли, и хотелось скорее достичь долгожданной разрядки. Как назло, всю дорогу до ванной в голове мелькали лишь самые непристойные мысли.
Встав перед зеркалом, я посмотрел на свое отражение: зрачки расширены, крылья носа часто трепыхаются, рот приоткрыт, грудь тяжело вздымается. В висках я отчетливо слышал, как бьется пульс, хотелось уже быстрее коснуться себя там, и больше ни о чем не раздумывая, я быстро снял с себя боксеры и встал под теплые упругие струи воды, которые били по моему разгоряченному телу.
Я обхватил в плотное кольцо ствол своего члена, оттянул вниз нежную кожу, полностью открывая налитую головку. Прикрыв глаза, я облокотился спиной о стену, раздвинул ноги шире. Мне казалось, что это Билл сейчас ласкает меня там, а не моя рука. В голове был только его образ. И вот ладонь начинает свое движение назад, вновь пряча головку. Из-под плотно сжатых губ вырывается приглушенный стон наслаждения, ведь это Билл так нежно касается языком моего члена. Он слизывает смазку, губками обхватывает головку, касается своим язычком отверстия на ней, чуть щекочет штангой. Я запрокидываю голову назад, ощутимо ударяясь о кафельную стену, но сейчас плевать на это, лишь ощущения в низу живота и фантазия, рисующая мне развратного, моего Билла, который уже заглотил мой член наполовину и активно насаживается на него ртом с каждым разом все быстрее и быстрее. Я с ума схожу от этого ритма, от того, как плотно сжимаются губы на моем возбуждении, и я сам поддаюсь на встречу этому сумасшествию. Толкаюсь бедрами вперед, чувствуя, что еще немного, и я взорвусь наслаждением.
Сжимаю пальцы одной руки у основания члена, второй мну мошонку. Мои стоны отбиваются о стены душевой кабинки, и я, широко раскрыв глаза изливаюсь себе в руку, с губ срывается имя любимого. Я все еще продолжаю двигать ладонью по не до конца обмякшему члену, успокаивая. На дрожащих ногах встаю под струи воды, начинаю смывать со своего живота и руки следы недавнего наслаждения, поглаживаю свое тело, ласкаю его руками.
- Том, – слышу, будто издалека, словно шелест листвы, – Томми, – голос любимого.
Я от неожиданности чуть ли не подскакиваю на месте, оборачиваюсь в сторону двери и вижу там абсолютно дикого Билла, находящегося буквально на грани. И я не могу пошевелиться, просто стою на месте как вкопанный. Сил хватает лишь на то, чтобы отклониться назад и опереться о стену руками. Любимый начинает медленно подходить к кабинке, а я смотрю вниз, на выпуклость его боксеров, и понимаю, что сейчас я буду, наверняка, вновь изнасилованным. Но от чего-то пах налился томительной тяжестью. Билл открывает стеклянную дверь и входит ко мне, встает под воду и смотрит на меня умоляюще. Губа его закушена, а руки уже тянутся ко мне. Он льнет всем своим горячим телом к моему, обвивает и оплетает его, жмется и трется своим пахом о мое бедро. Губы любимого касаются моего уха, опаляют его горячим дыханием.
- Том, позволь… я не могу,… прошу, – шепчет, начиная покрывать мокрыми поцелуями мою шею.
Я в ответ обнимаю Билла, его руки блуждают по моему телу, касаясь нервных окончаний, возбуждая. И я, кажется, вновь завожусь, дыхание уже сбилось, а пульс учащает свое биение.
- Разреши,… скажи, как… чтобы не больно… хочу, – невероятный шепот, от которого просто сносит крышу, унося остатки разума.