«Балерина?» - Страница 2

Наглядеться на это великолепие долго не дали, поэтому я был удачно впихнут в здание, где меня ждала не менее прекрасная картина, чем снаружи. Везде зеркала, сделанные в виде разных геометрических, и не только, фигур. На них черные узоры, подвесные люстры, с которых свисают маленькие зеркальные шарики, не могу определить, из чего сделан пол, но блестит так, что можно и себя увидеть. В нем отражались все люди, в том числе и я. Последний, то есть я, отличался от всех находящихся людей в этом зале, даже друг был одет по поводу, но все равно он похож на пингвина.

- Ты похож на пингвина, – я почти всегда произношу мысли, пришедшие мне на ум.

- А ты на курицу в мусорном мешке, но то, что все люди здесь как пингвины, то ты среди нас инопланетянин.

- Спасибо.

- Аналогично, – вот так и заканчиваются наши споры.

Марк, не сказав ни слова, пошел по направлению к огромной двери. Как я понял, именно там находится святая святых этого здания. И не ошибся. Когда мы вошли, там сидело порядка трехсот человек, и неужели они все тут из любви к балету?

Наши места оказались близко со сценой. Не так, что на тебя может упасть кто-нибудь с нее, и не очень далеко, в общем, лучшие места. Но пока мы до них шли, на меня уставилось все триста пар глаз, видимо я, правда, НЛО среди них, но другу этого не сказал.

Сели. Сидим, ждем. Погас свет. Началось.

POV Tom

- Бл*, ты что, привел меня на шоу лесбиянок, что же я тебе такого сделал, что ты меня так ненавидишь? Горе мне, горе.

Сейчас на сцене происходит шокирующее действо для меня, как натуры чувствительной. Там какая-то черноволосая, безгрудая баба вроде как танцует с блондинкой. Но у нее, хоть чуть-чуть, но прослеживаются выпуклости в районе грудной клетки. Не сказать, что я в этом разбираюсь, но я же не всегда любил мальчиков, был и период, в котором я спал с девочками.

Так вот, одна – в обтягивающих лосинах белого цвета и свободной рубашке сверху, это та, что брюнетка. Блонди, в белом, не сильно длинном платье, виснет на первой как может, и в каких только позах. И сверху, и снизу, и в ногах ползает. А черненькая сильная, еще ни разу не уронила эту пергидрольную сучку.

- Ты это про что, где лесбиянки? – Марк сделал такое удивленное лицо, что я чуть не поверил.

- Ты вот сейчас смеешься надо мной, да? Или же за идиота принимаешь?

- Том, очнись на сцене нет лесбиянок, и говори потише, придурок.

- Нет, ну за что ты так со мной? – действительно за что? Ведь я его друг, и он прекрасно знает мое отношение к женщинам.

- Да объясни же мне.

- Ты полностью ослеп, на сцене две девушки танцуют, видишь?

- Если честно, то нет, – я его сейчас ударю.

- Ты что, издеваешься? Вон, безгрудая черноволосая телка и блондинистая дура с накладными ресницами, которые и отсюда видно.

- По-моему это ты надо мой издеваешься. Эта безгрудая черноволосая телка является моим родным братом.

Сказать, что я в шоке – ничего не сказать. Я сижу и открываю рот, туда сюда, как рыбка, но ни каких слов оттуда не вылетает. Если это и есть брат Марка, то есть парень, на него можно посмотреть с другой стороны. Длинные, стройные, накачанные ноги, наверняка упругая попка, красивая осанка. Хорошая растяжка, а это, несомненно, плюс, наверняка гнется во все стороны и загибается. Длинные волосы ему точно идут, правда не очень хорошо могу рассмотреть лицо, но разве такое чудо может быть некрасивым, тем более роль Ромео так просто не дадут. О да, я знаю, как называется балет, который сейчас ставят, посмотрел афишу, правда, я умный и сообразительный?

- Эй, я вижу твой мысли, даже не думай, это мой младший брат и мне будет параллельно, что ты мой лучший друг.

- Ах, я тебе не так важен, я всегда знал, что ты меня не любишь, все, я ухожу от тебя.

- Дорогая, может, потише, – рычит, кажется, кое-кто разозлился. Нужно быстро ретироваться.

- Да ладно тебе, я же шучу, и ты знаешь, что я никогда не смогу тебя разлюбить и уйти.

- Опять ты начинаешь. И я видел, как над твоей извращенной головой летали не менее извращенные мысли.

- Предатели, – приду домой и накажу.

- Вот сам себя и сдал. Так что я начеку, да я и не думаю, что ты сможешь подкатить к Биллу, – какая-то у него недобрая усмешка.

Значит, нашего мальчика зовут Билл, неплохо. Это мы еще поспорим, смогу я или нет.

Этот гребаный балет длился два с половиной часа, состоял из трех актов, жаль, что не половых, за которые я уже не знал, что сделать. Я во всю раскритиковал блондинку с накладными ресницами, еще я заметил, что у нее пластика на носу и еще в нескольких местах. В общем, как такая страшила может танцевать с Биллом, я не понял.

- Марк, ну ты смотри она же страшная как смерть, наверняка это ее работа в ночную смену.

- Если что, это девушка моего брата.

Девушка? Это слово разносится по всем уголкам моего мозга, и усиленно бьет по нервным окончаниям. Какое неприятное слово. Его можно заменить на соперница, если Биллу нравятся блондинки, то я подхожу, хоть одно радует. Чертова сука, что же с ней делать.

Смотрю на сцену, Билл уже умер, ну это по сценарию видимо, вот и вслед за ним и его блондинистое чудовище, но напоследок невесомо прикоснулась к приоткрытым губам своего Ромео. Все, сдохли, слава богу. Конец. Опустился занавес, потом опять поднялся, и все артисты вышли на поклон. Билл со своей сучкой посередине держатся за руки. Так бы и оторвал ее худенькие ручонки и засунул бы ей в одно место.

В их честь звучат аплодисменты, они же в свою очередь кланяются и тихо благодарят. Все начинают уходить со сцены, вместе с ними и люди начали потихоньку выбираться из зала. Ну а я вместе с Марком иду навстречу моему будущему парню. Я уверен, что добьюсь его, любой ценной.

POV Bill

Волнуюсь жутко, впервые в родном городе после такой разлуки и сразу выступать. В зале должен быть братик, любимый, родной, единственный. Скучал по нему сильно, ведь я его только слышал, да и разве телефонный разговор заменит человека. Марк сказал, что придет поддержать меня, я ему благодарен. Только он предупредил, что будет не один, а с каким-то парнем, и, если он мне покажется странным, чтобы я не обращал внимания на него. Ну, раз сказал, сделаю.

Смотрю на свою приму, она стоит у станка, растягивает мышцы, разминается. Во время этого она так красива, все-таки мне повезло. Я премьер, она прима-балерина. Просто идеальная пара. Я бы даже сказал гармоничная. Брюнет и блондинка.

Пока моя любимая стоит в очень интересной позе: нога на станке, рука к носку, спина прогнута, подхожу к ней сзади. Ощутимо дергается, но не поворачивается, знает, что мне нравится стоять так и прижиматься, чтобы она чувствовала все.

- Ну, что моя Джульетта, покажем им всем наш огонь?

- Ммм… мой Ромео, все будет так, как ты хочешь.

Люблю ее, такая покорная, и такая моя.

Первый акт: сцена, в которой я участвую, драка. Больше половины пьесы представляет собой аллегро, и эта сцена не исключение.

Это бой дома на дом, семьи на семью, рода на род. Дерутся слуги, родственники, сыновья и главы враждующих семейств. Все дышит злобой и ненавистью. И тогда возникают странные фигуры, порожденные враждой. Они ликуют, льнут к разгоряченным боем соперникам, и тот, кто оказывается в их «объятиях», навсегда прощается с жизнью. Улицы Вероны обагрены черной кровью Вражды.

Ощущение, что все происходящее – правда, тебя пытаются задеть максимально болезненно. Я премьер, и этим все сказано. Ведь совсем другой человек должен был им стать, а я встал на его пути. Что ж, пусть этот трус сейчас делает свои жалкие попытки к первенству, ему будет хуже, не мне. Наверняка режиссер заметит неладное, и, надеюсь, этого человека исключат из труппы…

Сцена после бала. Знаменитое адажио. Я и моя Джульетта признаемся друг другу в любви, это не нужно играть, мы чувствуем это, оно в нас. Я стою в тени дерева, она – на балконе.

«Моя любовь без дна, а доброта –