«Балерина?» - Страница 14

- Ну ладно, что уж там, для него мне и голым не жалко прийти.

Чувствую оценивающий взгляд Марка кончиками дредов, которые начинают шевелиться, чуть ли не приходя в дикое буйство.

- Ну да, твой шерстяной покров согреет тебя, – ходит по комнате от одного предмета мебели к другому, все время, переставляя мелкие вещицы на разные места.

- Марк, шалунишка. Ну что же ты боишься, все время ко мне подойти в душе, а только наблюдаешь. Это же не больно, а очень приятно.

- Детка, скорее все будет наоборот. С такими темпами это может случиться прямо сейчас, – вот этого мне меньше всего хочется.

- Любимый, а что ты предлагаешь? – встаю с кресла, становясь около него.

- Костюм, – страшное слово.

- Нет, – начинаю пятиться назад.

- Да, – до двери осталось четыре метра.

- Нет, – путь Марку до меня преграждает диван.

- Серый.

- Нет, – протянуть руку, и я на свободе.

- С розовым галстуком.

- Нет, – оказывается если протянуть руку, то понимаешь, что дверь закрыта.

- Да, да, да, – дикий хохот друга сопровождает все эти «да».

- Нет, – уже не говорю, а пищу, как мышь, загнанная котом в угол. Друг огибает диван, еще чуть-чуть, и он оказывается около меня. Бежать некуда, все пути отрезаны. Это была ловушка, меня поймали, и сейчас произведут самое ужасное, что только можно.

- У меня как раз твой размерчик, – нервный смешок с моей стороны.

- Да ты что.

- Не бойся, подойди, – начинаю ходить по периметру комнаты, лишь бы не попасть в руки другу.

- Все равно не уйдешь, – смеется.

- Марк, помилуй, хочешь, я посуду помою? – остановился, и принял позу задумчивости, неужели пронесет.

- Думаю, и это ты тоже сделаешь, – прибавляет шаг, и ему остается всего ничего до меня.

- Аааааа, – с громким криком несусь по всей комнате, до тех пор, пока меня кто-то не хватает за дреды сзади, и какая неожиданность – это был Марк. Падаю на пол, своей драгоценно упругой, девственной пятой точкой.

- Поймал, – в голосе игривые нотки детства, – Теперь не отвертишься, – произносит злорадным голосом ведьмы.

- Марк, любимый, единственный, добрый друг, молю тебя, о, великий, пощади своего раба, – все еще лежу, голова Марка появляется надо мной.

- Нет, – и ржет.

Поднимает на ноги, все так же за дреды, усаживает на диван, который не в силах был помочь мне – предатель. Осматривает меня с ног до головы, а потом просто сдирает с меня мои родные, безразмерные джинсы.

- Что... не понял... насилуют!!!

Тем временем с легкостью преодолевая мои попытки к бегству, друг полностью раздел меня, ну не совсем, хоть боксеры оставил, спасибо за это.

- Костюм сам наденешь или с моей помощью? – поднимает вверх правую бровь.

- Ублюдок, давай костюм.

Ну, а что еще поделаешь. Все-таки я красивый, сексуальный и мне любая одежда должна пойти.

- Он у меня в комнате, пошли, – а в голове рождаются разные планы бегства. Прежде, чем дойти до комнаты друга, можно раз десять скрыться в неизвестном направлении, и самому потеряться, только жаль, что я голый. Но ничего, местные бабушки любят стриптиз, проверено.

- Даже не думай. Ты хоть помнишь, как прошлый раз тебя одна бабуся чуть не изнасиловала, кто тебе помогал, а? – глаза в пол, я здесь не причем, меня нет, я невидимка, – правильно делаешь, стыдно, да?

Вновь хватает меня за дреды и перекидывает через плечо…. Что…? Не понял, через плечо… меня…

- Мааааааааааааааааарк, – ору во все горло. Вы только подумайте, что он сделал, я ведь не какая-нибудь девушка. А вдруг уронит, и что тогда, я ведь такой хрупкий.

- Да, милая. Я понимаю, что ты в таком положении, что с тобой надо обращаться нежно, но извини, – и скинул меня на кровать, быстро ретируясь в гардероб.

Вот нет, это же надо, издевается надо мной. Я как в мультике «Голубой щенок», такая же судьба. Только я не жалуюсь, что я голубой, мне это очень нравится.

Друг вернулся с прелестным серым костюмом и розовой рубашкой в руках, хорошо, что без галстука. Боже, о чем я думаю,… о галстуке. На меня сейчас, без моего разрешения напялят костюм, а я о галстуке.

- Милый, сам оденешься или помочь? – и опять правая бровь полетела вверх, ого, как высоко.

- Неплохо, – стою посреди комнаты Марка, он скользит по мне оценивающим взглядом, будто шлюху выбирает. Все это меня крайне возмущает. Надеюсь, Билл оценит мои жертвы, и они окажутся не напрасны.

- Ты смеешься надо мной? – первый и последний раз в своей жизни я надевал костюм, когда в школу пошел, и сейчас я чувствую себя точно так же, как тогда. Мне еще бантика в дреды не хватает, кончено в школу я не ходил с ним, но признаюсь, баловался немного.

- Да нет, розовый цвет тебе к лицу, даже очень, – обходит меня кругом, будто новогоднюю елку, а я и шевелиться не смею, мало ли, у друга такой сосредоточенный вид, что одно лишнее движение, и мир взорвется. Осматривает меня, как картину в музее, боясь потерять хоть один штрих в произведении искусства, это определение мне очень льстит, но только до тех пор, пока я не вспоминаю в чем я.

- Ты надо мной точно издеваешься, нет, определенно, ты меня за что-то невзлюбил.

Усмехается.

- А что, не за что? – действительно, он прав, даже стыдно становится. Боже, куда катится мир. Вот о чем я сейчас подумал?

- Не беспокойся, думаю, ты произведешь впечатление на Билла.

- Не сомневаюсь, – бурчу себе под нос, плетясь за другом на выход.

- Марк, что на этот раз?

Сидим и ожидаем начала балета. Места у нас оказываются те же, что и в прошлый раз, вот что значит иметь брата-балерину. Но иметь друга, брата балерины, означает не иметь ничего. Что-то я не понял что сказал, но это сути не меняет, которой тут и нет.

- Спящая красавица.

- Ой, а я мультик этот смотрел, – сразу вспоминаю детство, полное красочного нарисованного кино, – там еще девушка укололась чем-то, и ее так вставило, что уснула на сто лет.

Марк достает платок из нагрудного кармана и вытирает лицо, достаю еще свой и помогаю.

- Спасибо, я как раз забыл сегодня умыться, – язвит, подумаешь – забрызгал, не описал же.

- Обращайся, буду рад помочь.

- Я... – не договаривает, взгляд устремляется на сцену. Кажется, началось.

Скучно. Громко. Почти нереально уснуть. Я узнал, что все это действо происходит в трех актах, как и предыдущий балет, значит и продолжительность приблизительно такая же. И если я вновь буду наблюдать за каждым движением Билла, то к нашей встрече я буду невменяем. Поэтому сейчас я упорно надеюсь, что смогу уснуть. Конечно громкая музыка, как я недавно узнал у рядом сидящего ребенка, что это Чайковский, и не менее громкие аплодисменты, когда Билл делает какой-то сложный элемент, мешают спать, но я, как ни странно уснул. Смешно, но это так. Боже, и снилась мне обтянутая трико упругая попка Билла. Она двигалась в мою сторону, таща за собой ее обладателя. Красота, но потом все вдруг как-то закрутилось и я в платье, вернее в балетной пачке, и Билл крутит меня вокруг моей оси. Потом отпускает, я не удерживаю равновесия и падаю головой на циркулярную пилу, которая вскрывает мне черепную коробку, а там... Там бегает мышь, одна единственная, белая, лабораторная, в очках. Рядом со мной возникает знакомая женская фигурка с собачкой в руках. Она тянется своими тоненькими пальчиками за мышкой, а я не могу ее спасти, даже пошевелиться. Хватает своими длинными ноготками за хвостик бедное животное и вытягивает из головы, осматривает со всех сторон, а потом запихивает в рот, сразу же глотая. Нет... нет... нет, мои мозги, она съела их. Бедная мышь, хорошая моя, нет тебя больше. Нет, не верю.

- Проснись, идиот.

Не понял, это где? Понимаю, что-то тяжелое ударяется об мое лицо. Приоткрываю глаза, Марк, уже размахнулся и собирается ударить еще раз.

- Мои мозги... – кулак опускается.