Балдежный критерий (сборник) - Страница 252

О, как хорошо!

Впоследствии Мид так и не мог определить, как долго они бегали и вопили… Очнувшись, он заметил, что больше уже не находится внутри тесной группы. Участники визга каким-то образом рассеялись по лужайке, выстроившись в длинные раскачивающиеся, вопящие цепи. Ему стало немного не по себе. Стараясь не сбиться с ритма визга, он сделал попытку подобраться поближе к мужчине и женщине справа от себя. Вопли внезапно прекратились, так же неожиданно затихло шумовое сопровождение. Он взглянул прямо перед собой, туда, куда смотрели остальные. И увидел… Бурое, покрытое шерстью животное, величиной с овцу. Оно вертело головой, испуганно озираясь, потом со всех ног бросилось бежать.

— Хватайте его! — пронзительно взвизгнул вожатый, — Хватайте его!

Мистер Мид побежал через луг за животным, вопя что есть мочи.

— Хватайте его! — колоколом гудело в голове. — Хватайте!

Животное почувствовало, что его вот-вот поймают, резко развернулось и, непрерывно увертываясь, метнулось прямо сквозь людские цепи. Мистер Мид попробовал схватить его, но в ладони осталось только несколько клочков шерсти. Падая, он больно стукнулся коленями о землю. Не испортив ни одной ноты в общем хоре невообразимого визга, Мид сразу же вскочил и снова бросился вдогонку за животным. Все остальные также развернулись и побежали вместе с ним.

— Хватайте его! Хватайте!

Животное ловко увертывалось, мистер Мид так увлекся погоней, что бежал все время в первых рядах. Люди все больше сужали пространство, в котором металось животное. И наконец поймали его.

Толпа образовала огромный, неправильной формы круг и замкнула его вокруг жертвы. Мистер Мид одним ударом кулака сбил животное с ног. На распростертое тело прыгнула девушка с перекошенным лицом, но он успел схватить шерстистую бурую лапу и, рванув с чудовищной силой, оторвать ее от тела.

Из раны торчали порванные провода и сыпались какие-то мелкие детали.

— Мы поймали его, — бормотал он, глядя на ногу. — Мы его поймали!

Внезапно на него навалилась такая усталость, что он, шатаясь, отошел подальше от толпы и тяжело бухнулся в траву. К нему подошел мистер Сторку.

— Ну как? — спросил он, тяжело дыша. — Хорошо повизжали?

Мистер Мид поднял руку со все еще зажатой в ней бурой ногой.

— Мы поймали его, — сказал он.

Светловолосый рассмеялся.

— Вам необходим хороший душ и легкое успокаивающее. Пойдемте.

Он помог мистеру Миду подняться и, держа его за локоть, направился через луг к трибуне. Другие участники визга оживленно болтали, стряхивая с себя пыль и восстанавливая дыхание. Побывав в душевой кабине, специалист по внешним сношениям снова почувствовал себя самим собой. Правда, чего-то в нем недоставало с того мгновения, когда в руке его оказалась нога механической жертвы. Он старался убедить себя, что остался тем же Оливером Мидом, хорошим мужем и отцом, преуспевающим бизнесменом, одним из столпов общества. Но это не помогало. Отныне и до конца своих дней он стал также и… Ему стало страшно употребить это слово. Надо было во что-то одеться. Быстро.

— Вероятно, это вам очень помогло, — произнес мистер Сторку, выслушав объяснения мистера Мида о тех побуждениях, которые им двигали. — Я бы не беспокоился. Вы такой же, как и все остальные из вашей эпохи. А вот одежду вашу вымели с поля с прочим мусором, оставшимся после визга.

— Что же мне делать? — застонал мистер Мид, — Не могу же я идти домой в таком виде!

— Почему? — весьма удивился представитель правительства. — В самом деле не можете? Очаровательно! Ну что ж, станьте под этот автомат. Как я полагаю, вам больше по вкусу одежда двадцатого века?

Мистер Мид кивнул и недоверчиво поместил свое тело под указанный механизм.

— Пожалуйста, что-нибудь пристойное, такое, чтобы я мог носить.

Мистер Сторку быстро произвел настройку на пульте. Из машины послышалось легкое гудение, и прямо сверху на ошеломленного толстяка свалился комплект парадной черно-белой вечерней одежды. Еще через мгновенье эта одежда трансформировалась в совершенно иной наряд: туфли стали сапогами до бедер, смокинг вытянулся и превратился в зюйдвестку. В таком наряде в самую пору занимать место на мостике китобойного судна.

— Хватит! — взмолился мистер Мид, когда дождевик начал уменьшаться до размеров футболки. — Остановитесь на чем-ни-будь одном!

— Вы это сумеете сделать сами, если попытаетесь укротить свое подсознание, — пояснил мистер Сторку.

Тем не менее он добродушно трахнул по боковой поверхности машины, после чего одежда мистера Мида приняла вид твидового пиджака и панталон для гольфа, модных в середине 20-х годов.

— Так лучше?

— Да.

Он хмурился, но все-таки это было нечто удобоваримое, а как только удастся вернуться домой…

— Послушайте, Сторку, — начал мистер Мид, стараясь забыть о своем непристойном поведении на Поле для Визга. — У нас неприятности с этим Уинтропом. Он не хочет возвращаться назад.

Они стояли на краю лужайки. На противоположном ее конце начинался новый визг.

— Ну и что? — равнодушно спросил мистер Сторку. Он протянул руку в сторону обнаженной толпы. — Поймите, еще два-три таких сеанса, и ваша психика будет в прекрасной форме. Хотя, судя по вашему виду, больше бы подошел Стадион Ужаса. А почему бы, в самом деле, не попробовать? Почему бы прямо сейчас не отправиться туда? Одна первоклассная серия приступов панического страха, и вы будете абсолютно…

— Спасибо, нет! С меня и этого достаточно. Состояние моей психики — это сугубо мое личное дело.

Светловолосый мужчина понимающе кивнул.

— Разумеется. «Состояние психики индивидуума является его личным делом и не может находиться в юрисдикции какого-либо другого лица», — процитировал он, — Я просто хотел дать вам дружеский совет.

Мистер Мид заставил себя выдавить улыбку. При этом лацканы его пиджака поднялись и нежно погладили подбородок.

— Я нисколько не обижаюсь. Однако что вы думаете предпринять в отношении Уинтропа?

— Предпринять? Ничего. А что мы в состоянии сделать?

— Вы в состоянии принудить его вернуться назад! Вы здесь представляете правительство, не так ли? Правительство, которое пригласило нас сюда и отвечает за нашу безопасность.

На лице мистера Сторку отразилось недоумение.

— А разве вам что-либо угрожает?

— Вы понимаете, что я имею в виду, Сторку! Наше благополучное возвращение. Правительство несет ответственность за это.

— Но только не в том случае, когда ущемляются желания и свобода действий другого совершеннолетнего лица. Я просто процитировал вам, друг мой, одну из статей Положения 2314 года. Принуждение не может применяться к взрослому мужчине. Даже к официальным уговорам можно прибегать только в определенных, весьма ограниченных случаях. Здесь, определенно, такой случай не имеет места. Должен вам сказать, что к тому времени, когда ребенок завершает прохождение нашей системы воспитания, он является гармоничным членом общества, заслуживающим доверия.

— Ну чем не настоящая, залитая неоном утопия, — насмешливо ухмыльнулся мистер Мид. — Не нужна полиция, чтобы охранять жизнь и собственность, не нужно никого никуда направлять… Ну что ж, это ваш мир, он вам нравится. Суть вовсе не в этом. Неужели вы не понимаете, Сторку, что Уинтроп не является гражданином вашего мира?

— Но он прибыл сюда по приглашению, в качестве гостя. И имеет полное право на защиту со стороны наших законов.

— А мы, как я полагаю, такого права не имеем? — воскликнул, негодуя, мистер Мид. — Он может делать с нами все, что заблагорассудится, и ему все сходит с рук? И это вы называете законом? Это вы называете справедливостью?

Светловолосый молодой человек успокаивающе положил руку ему на плечо.

— Послушайте, друг мой, попытайтесь понять. Если бы Уинтроп попытался что-либо сделать с вами, это было бы предотвращено. Но не прямым вмешательством в поступки Уинтропа, а тем, что вы были бы ограждены от него. Но для того, чтобы мы прибегли даже к таким мерам, он должен что-либо совершить. Тогда возникнет прецедент деяния, направленного на ущемление ваших прав как личности. Вы же, напротив, обвиняете Уинтропа в несовершении определенного действия. Он отказывается вернуться с вами? Так вот. Он имеет право на отказ. И может отказываться делать что угодно, касающееся его тела и разума. Уложение 2314 года предусматривает и такое. Хотите, я процитирую соответствующий параграф?