Байки из дворца Джаббы Хатта-3: Вот забава (История Салациуса Крамба) - Страница 1

Мелвош Блур не носил очков, которые можно было бы поправлять; поэтому, когда он волновался, ему приходилось довольствоваться протиранием экрана деки. Как и у всякого хорошего ученого, чуть ли не главной его движущей силой в реальном мире была суетливость. Впрочем, как и все в его жизни (так уверял он сам себя), эта суетливость имела свою цель. Мелвош Блур ничего не делал без цели.

На первый взгляд можно было бы подумать, что цель, ради которой он пробирался в логово пресловутого гангстера Джаббы Хатта, весьма проста: ученый хотел умереть, но не имел достаточно силы или воли, чтобы убить сам себя. Но объяснять его поступок желанием смерти было бы ошибкой. Хотя, с другой стороны, смерть по ошибке казалась очень вероятным исходом для Мелвоша Блура.

О бот, боги! думал калкаль, пробираясь на ошупь по ульеподобному чреву логова Джаббы. Ну где же этот тип? Скажу вам, за ту цену, которую я ему заплатил — авансом, не видя, так сказать, товара, исключительно по рекомендации коллег, — он мог хотя бы прийти вовремя. Его громоздкие ботинки вступили во что-то густое и вязкое, разлитое на полу. Во дворце Джзббы было мало света, но Мелвош Блур, как и все калкали, отлично видел что днем, что ночью. Поэтому от него не укрылось, что часть большой и вязкой массы, в которую он вступил, имеет глаза.

— Прошу прощения, — сказал Мелвош Блур, зажав дрожашей рукой рот: к сдавленному горлу подступила тошнота.

То, что он в последний раз ел, было не очень аппетитным, если не сказать больше — — да что там, по сравнению с этой стряпней еда в столовой старого доброго университета Бешка показалась бы изысканным лакомством, — и он никак не испытывал желания отведать свой обед во второй раз. (Хотя калкали славились своей способностью переваривать все, даже университетскую еду, это не значило, что проглоченная пища не попросится обратно, если их достаточно сильно расстроить. Лужа с глазами могла бы прослабить самого Джаббу.) — Прощения! Прощения! — сырую темноту разорвал пронзительный, хриплый голос, в точности копировавший академическое произношение Мелвоша Блура.

Кудахтаюший смех отразился эхом от нагромождения труб над головой и вернулся откуда-то из темных туннелей, что вели ситх знает куда.

Мелвош Блур испуганно вздохнул; его огромные желтые глаза неистово завертелись. Он распластался вдоль ближайшей стены.

— Кто здесь? — спросил он.

С его широких тонких губ слетело несколько чешуек. Тишина.

Дрожа всем телом, ученый нащупал ручной бластер, который всучил ему проводник-иава, прежде чем они расстались за воротами дворца… далеко за воротами дворца. Хотя ему претила сама мысль о насилии и он отвергал его в любых формах, Мелвош Блур считал, что в случае необходимости сможет застрелить другое живое существо (исключительно в целях защиты академических свобод, таких, как его собственная жизнь). На мгновение он почувствовал порыв благодарности к упрямому йаве, настоявшему, чтобы он взял с собой оружие.

Скорее всего, беспокойство проводника о безопасности Мелвоша Блура в немалой степени объяснялось тем фактом, что ученый сможет выплатить ему оставшуюся сумму, лишь если они оба счастливо вернутся в Мое Айсли. Но это была низменная, грубая мысль, недостойная самого многообещающего (хотя пока и не получившего мантии) профессора экспериментальной политеоциологии университета Бешка. Мелвош Блур выбросил ее подальше из головы. Он продолжал всматриваться в темноту.

— Э… здравствуйте, — наконец рискнул он; появление незримого собеседника подарило ему проблеск надежды. — Дариан Гли, это вы? Вы… знаете, вы немного припозднились.

Ученый надеялся, что его слова не звучали как упрек. Принимая желаемое за действительное, он уверил сам себя, что голос в темноте принадлежал дворцовому стражнику, и ему не хотелось, чтобьЯ тот обиделся и ушел. Этому стражнику он запла-1 тил немалые деньги, хотя и догадывался, что по — ' купает нексу в мешке.

— И… и мы должны были встретиться дальше в туннеле, если я правильно понял наш уговор. Наверное, я что-то перепутал. Виноват. Прошу прошения. Пожалуйста, не сердитесь.

Где-то капала вода, и жутковатый звук падающих капель казался еще более пугающим, оттого что дворец Джаббы стоял посреди Дюнного моря — — жестокой, беспощадной пустыни, где было дешевле пролить кровь, чем воду. Слабое дуновение ветра коснулось щеки Мелвоша Блура, словно покрывало танцовщицы. Дыхание со свистом вырывалось из его плоского, широкого носа; он ожидал ответа из темноты.. .

От оглушительного полурева-полувизга задрожала стена, к которой прижался ученый. Мелвош Блур дернулся вперед, непроизвольно вскрикнув от ужаса. К несчастью, он угодил прямо в липкую массу, и его ноги разъехались в стороны. Профессор плюхнулся в лужу с отвратительным чавкающим звуком. Одинокие глаза смотрели на него с немым упреком, словно он упал на какое-то тяг-ловое животное.

Безумный хохот раздался снова. На этот раз со стены соскочила маленькая, будто бы тряпичная фигурка и приземлилась прямо на колени ученого. Профессор увидел перед собой сморщенное личико, искаженное бессмысленно-злобным оскалом.

Эта образина потрясла Мелвоша Блура до глубины души, но ему доводилось встречаться (и даже поддерживать разговор) с еще более уродливыми созданиями — за чаем в деканате.

— Э… мое почтение.

Он приветственно поднял руку, совершенно забыв, что держит в ней подарок йавы. Существо возмущенно взвизгнуло и отскочило на несколько метров. Там оно остановилось, переминаясь с оцарапанной ноги на здоровую и гневно тараторя.

— Я… я прошу прощения, — промямлил Мелвош Блур, засовывая оружие под одежду. — Уверяю вас, у меня в мыслях не было в вас стрелять. Это было бы отличное приветствие, хе-хе. — Он выдавил на лице застенчивую улыбку, надеясь, что незнакомец наделен чувством юмора. — А?

— Пы, отличное приветствие! — в ответе существа не было и тени юмора, только упрек.

Оно сложило дряблые ручки на груди и хмуро уставилось на несчастного ученого.

— От всей души прошу меня извинить. Должно быть, я в ваших глазах выгляжу большим и страшным хамом.

Мелвош Блур неуверенно встал на ноги и осторожно сошел с останков неизвестного, чей смертный покой он так неловко нарушил.

— Пошлый… страшный… хам, — эхом отозвалось существо; в каждом его слове сквозило презрение.

Мелвош Блур заметил, что оно все увереннее копирует его утонченное произношение. Более того, ему показалось, что незнакомец принял его собственную робкую и слегка сутулую позу. Если бы ученый был склонен к поспешным выводам, он бы решил, что эта тварь смеется над ним. В контракте об этом не говорилось.

Мелвош Блур спрятал бластер в кобуру и, во благо своей миссии, решил не замечать оскорблений.

— Вот и все, — сказал он. — Так будет лучше. Теперь мы можем идти.

— Идти? — существо отрицательно мотнуло головой, отчего кисточки на его ушах запрыгали вверх-вниз.

— А? — Радость Мелвоша Блура от встречи с обещанным проводником увяла, как свеча в песчаную бурю. — Вы хотите сказать, что там слишком опасно? Или… или ситуация изменилась?

Он понизил голос и хриплым, умоляющим шепотом испуганно произнес: — Только не говорите мне, что профессор П'тан жив!

— П'тан! П'тан! Ха-ха-ха-ха-ха! — тварюшка зашлась безумным смехом, прыгая по полу вокруг Мелвоша Блура.

Ученый замер в ужасе.

— О боги, — пробормотал он. — Профессор П'тан жив. Бедный я, бедный. Это конец.

Существо оборвало свой дикий танец и задрало вверх одно ухо.

— Конец? — вопросило оно. Мелвош Блур тяжко вздохнул: — Здесь есть место, где мы могли бы поговорить? Где мы будем в безопасности? Где… — еще один вздох, — я смогу присесть?

Казалось, случилось нечто физически невозможное: ухмылка существа, и без того делившая его лицо пополам, расползлась буквально от уха до уха. Оно прыгнуло вперед, схватило Мелвоша Блу-ра за руку и стало яростно (и пребольно) дергать, волоча за собой в один из узких ходов. Неуверенно спотыкаясь, калкаль позволил увлечь себя в лабиринт коридоров.