Багряная игра. Сборник англо-американской фантастики - Страница 97

— О, Карт, подсаживайтесь-ка сюда! — сердечно пригласил доктор, стоило Картеру и Уне подойти, и указал на кресло, стоявшее между ним и Тотсой. Картер обреченно погрузился в него.

— Старинная морская баллада, — сказала Тотса. — Знаете, Карт, из тех самых.

— Вот как? — спросил Картер. — В самом деле?

Он откинулся в кресле, набрал заказ на горячительное и прислушался к песне. Рэйми старался, припев «Ходом отсюда, Джо!» отдавался эхом по всему патио; тем не менее Картеру не удалось убедить себя, что баллада ему по душе.

Рэйми допел песню и начал другую. Лили, уже пришедшая в себя, извинилась, что отлучается на минутку, и засеменила к дому.

— Вы и в самом деле подумываете об экскурсии на Землю... — начал было доктор, доверительно наклонившись Картеру, и был внезапно прерван режущим ухо воплем откуда-то из дома.

Рэйми оборвал песню. Вопли продолжались; все выпростались из кресел и толпой повалили к дому. Их глазам представилась Лили — в двух шагах от темного входа в вестибюль, — низенькая, толстая, остолбеневшая, с запрокинутой головой, испускавшая вопль за воплем. Почти у ее ног лежал вождь, из его тела торчало тонкое древко копья. Но на этот раз — действительно пронзив его.

Доктор уводил продолжавшую вопить Лили; оставшиеся сгрудились, завороженные ужасом, у трупа туземца. Голова того скатилась набок, и Картеру был виден только один мертвый глаз — уставившийся вверх, казалось, на него, и только на него, светившийся коварством и диким триумфом.

— Ужасно! — выдохнула Тотса, почти не шевеля губами. — Ужасно!

А Картер не сводил взгляда с мертвого глаза. «Возможно, — мелькнуло у него, — странное это подозрение зародилось у меня в сознании просто потому, что события этого дня слишком обострили восприятия. Возможно, но не обязательно».

Бесшумно, не привлекая ненужного внимания, он проскользнул мимо, в полумрак вестибюля. Неторопливо пошел вдоль стены и, добравшись до окон, вгляделся в патио.

Множество чернильного цвета туземцев поднималось из зелени огорода, возникало из фруктового сада и приближалось к дому. В руке каждого чуть поблескивало длинное тонкое копье с обожженным для крепости острием. Картера будто ударило: они же, наверно, занимали позиции вокруг дома, пока внимание людей было целиком поглощено танцем их вождя.

Мысль его заработала со скоростью, удивившей его самого. Картер тихо отошел от окна и повернулся. Позади него был Транспортер, в полумраке казавшийся огромным. Так же бесшумно, как туземцы за окном, он прокрался к нему и взошел на платформу. Транспортер сможет за секунду переместить его куда угодно, в любое место цивилизованной части Галактики. Скажем, в Особый кабинет Главного полицейского управления на самой Земле. Возвратиться с вооруженными людьми можно так же мгновенно. Так-то лучше, понял Картер — никогда в жизни сознание его не работало с такой ясностью, — куда как лучше, чем тревожить дорогих гостей, которые непременно ударятся в панику, тут их всех и перережут.

Абсолютно спокойный, Картер установил в темноте координаты: Главное полицейское управление. Нажал кнопку «Отправление».

И ничего не произошло.

Он вгляделся в почти неразличимую во мраке машину. Его внимание привлекло чуть более темное пятно на тонкой лакированной панели, декорировавшей переднюю стенку Транспортера под общий стиль помещения. Он нагнулся, чтобы посмотреть, что там.

Пробоина. Похоже, ритуальный выпад копьем: обожженное для крепости острие, очевидно, прошло сквозь панель в важнейшие части Транспортера. Совершенный механизм машины был пробит, проломлен, пронзен.

Была когда-то битва между человеком, вооруженным мечом, и волшебником.

В те времена такие битвы случались часто. Не любят они друг друга, люди, вооруженные мечами, и волшебники, совсем как коты и птицы или крысы и люди, мечами не вооруженные. Обычно человек с мечом бывал побежден, и средний интеллект человечества чуть возрастал. Иногда побеждал человек с мечом, и опять все поворачивалось к лучшему, ибо волшебник, который не может убить какого-то несчастного человека с мечом, недостоин зваться волшебником.

Но эта битва была не такой, как другие. С одной стороны, сам меч был волшебный. С другой — волшебник знал великую и ужасную тайну. Назовем нашего волшебника Магом, ибо его имя забыто, да и прежде никто не мог его выговорить. Родители Мага знали, что делают. Тот, кто знает твое имя, имеет над тобой власть, но, чтобы употребить ее, он должен произнести это имя. Нет имени — нет и власти.

Ужасную тайну Маг узнал не сразу. К тому времени он немало попутешествовал — вовсе не по своей воле. Просто он был могущественным волшебником, пользовался своим могуществом и ему были нужны друзья.

Он знал, как волшебством заставить людей полюбить себя, и даже пробовал так делать, но ему не нравился побочный эффект. Поэтому Маг обычно использовал свое великое могущество, чтобы помогать окружающим, и они любили его без принуждения.

Затем он обнаружил, что, если оставаться на одном месте лет десять-пятнадцать, пользуясь волшебством в свое удовольствие, сила уменьшается. Как только он уходил — она возвращалась. Дважды ему приходилось уходить, дважды он селился на новом месте, знакомился с новыми обычаями и обретал новых друзей. Теперь он приготовился уйти в третий раз, но что-то заставило его задуматься.

Почему сила оставляет волшебника? Это казалось ему несправедливым. Впрочем, такое случалось и с народами. В разные времена самые богатые волшебством земли опустошали варвары, вооруженные мечами и дубинами. Это была печальная истина, и думать о таких вещах неприятно, но любопытство Мага пересилило.

Любопытство заставило его остаться и провести кое-какие опыты.

Он использовал совсем простенькое кинетическое волшебство, вращавшее в воздухе металлический диск, но после этого эксперимента узнал то, чего уже никогда не мог забыть.

И он ушел. В последующие десятилетия он много раз переходил с одного места на другое. Со временем менялась его сущность, если не тело, и его волшебство стало более надежным, хотя и не таким эффектным. Он знал великую и ужасную истину, и если держал ее в тайне, то лишь потому, что не был жесток. Эта истина никому не могла принести никакой пользы, а узнай ее люди, это означало бы конец цивилизации.

Так он думал, но лет через пятьдесят (а было это где-то в 12000 году до нашей эры) ему пришло в голову, что всякая истина где-нибудь когда-нибудь приносит пользу. И он сделал другой диск и произнес над ним заклинание — так, чтобы диск был готов, если понадобится, как номер телефона, все цифры которого набраны, кроме последней.

У меча было имя — Глирендри. Ему было уже несколько сотен лет, и он был знаменит.

Что до человека, который был вооружен мечом, его имя тоже не секрет. Человека звали Белхап Сатлстон Вирлдес аг Миграклот ру Кононсан. Друзья, которых он имел скверное обыкновение часто менять, называли его Хап. Конечно, он был варваром. Цивилизованному человеку и в голову бы не пришло прикоснуться к Глирендри. К тому же ни один цивилизованный человек не был бы столь безнравственным, чтобы заколоть спящую женщину. А именно так Хап приобрел свой меч. Или меч приобрел Хапа.

Маг почувствовал его задолго до того как увидел. Он творил в пещере, которую создал специально для подобных целей у подножия холма, когда волосы на затылке у него вдруг встали дыбом.

— К нам кто-то идет, — сообщил он.

— Я не слышу ничего, — сказала Шарла, но в голосе ее мелькнуло беспокойство. Шарла — девушка из деревни, пришла к Магу и жила с ним. В тот день она наконец уговорила Мага научить ее некоторым из простейших заклинаний.

— Ты разве не чувствуешь, как поднимаются у тебя на затылке волосы? Я придумал такой сигнал тревоги. Давай-ка проверим.