Багряная игра. Сборник англо-американской фантастики - Страница 8

Было ощущение уязвимости, незащищенности от вырождения и распада планеты, что лежала под ними растрескавшейся гнилой дыней.

«Следуйте за алым кораблем!» — приказал голос по внутренней связи.

И тут Аскийоль, Уиллоу и Толфрин исчезли — на корабле, в который раз нырявшем в багровую мглу планеты, остался один Ринарк.

Куда они делись?

Он в отчаянии рыскал сознанием по окрестностям, но его окружали лишь безумие хаотичного пространства и времени, водоворот беззаконного.

И вдруг вновь рядом возник Толфрин.

«Где ты был, что случилось?» — не успел договорить Ринарк, как появилась Уиллоу, а затем и Аскийоль.

А корабль оказался снова над поверхностью планеты.

В голосе, повторявшем: «Следуйте за алым кораблем!», теперь звучал сарказм. Аскийоль улыбнулся, почувствовав там, снаружи, родственную душу, столь же склонную к насмешкам, как и он сам.

Уиллоу происходившее потрясло до глубины души — особенно когда она внезапно оказалась одна на корабле. Так сколько же кораблей было на самом деле в те странные мгновенья?

Алый корабль возглавлял фалангу длинных и коротких, круглых и квадратных кораблей, эскортировавших экипаж Ринарка, затем оторвался от остальной флотилии и помчался над планетой на юго-запад. Ринарк развернул свой корабль следом. Алый корабль стал притормаживать, сбросил скорость и Ринарк. Внезапно они словно натолкнулись на невидимую преграду, оба корабля отбросило назад, затрясло — а впереди уже проступали очертания города.

Все происходящее воспринималось как какой-то запутанный страшный сон. Ринарк никак не мог понять, что это — галлюцинации или некое физическое искажение реальности.

Даже очертания города причудливо изменялись, плыли...

Пожалуй, решил Ринарк, явление это, называй его галлюцинацией или как хочешь еще, возникает в процессе приспособления к иным законам. Когда они окунулись в безумное пространство Призрака, чувства экипажа просто не успели «включиться», им требовалось время.

Сам он надеялся, что его паранормальные способности адаптируются к этому иному миру — ведь от этого зависит успех всей миссии.

«Энтропиум», — пришел голос по лазерному лучу.

Алый почти вертикально забрал вверх и стал рывками оседать в антигравитационном поле. Ринарк в точности повторил его маневр.

Со всей возможной осторожностью он вел свой корабль на посадку, до сих пор не уверенный, что планета вдруг не исчезнет, а сам он не окажется в гуще битвы с вражескими кораблями. Печальный опыт последнего получаса расшатал ему нервы.

Они сели на голом квадратном поле размером с милю — лишь в дальнем его конце виднелась кучка небольших строений.

— Что теперь? — спросила Уиллоу.

— Выйдем из корабля — мы ведь добрались сюда относительно благополучно, сели, где указано. Если бы хозяева желали нам зла, они, думаю, не затеяли бы все эти хлопоты. Да и не терпится разузнать, что за народ на Энтропиуме.

Ринарк втиснул массивное тело в скафандр, остальные последовали его примеру.

— Что же все-таки происходило на корабле?

— Мы, по моим представлениям, испытали какой-то пространственно-временной сдвиг. Мы ведь об этой системе толком ничего не знаем. Приходится быть готовым к чему угодно — не поручусь даже, что смысл и результаты наших действий здесь окажутся теми же, что и в обычных пространстве и времени. Скажем, двигаясь вперед, мы можем на шаг отстать, прыгнув, можем оказаться замурованными в скале. Смотрите в оба — хотя и сомневаюсь, что здесь случится что-то из ряда вон выходящее: так или иначе, люди уже обжили этот мир и построили здесь город. И все же мы должны быть осторожны.

К общему недоумению, на поле — явно посадочной площадке, — кроме них был только алый корабль; куда делась остальная флотилия, осталось тайной. Оглядываясь по сторонам, они увидели, как выходит и экипаж алого корабля, — и с удивлением обнаружили, что лишь немногие из их спасителей были людьми.

Им впервые довелось встретиться с иными — и явно обладающими разумом — формами жизни.

Ринарк поднес к глазам маленький прибор на запястье. Похоже, здесь можно обойтись без скафандров — тем более надо быть осторожными.

Напряженный как струна, шел Ринарк по обугленной земле, вглядываясь в эту странную компанию людей и совершенно неожиданных созданий. Были среди них двое шестиногих и четырехруких, с идеально квадратной головой, десятком крохотных глазок и маленьким ртом; несколько прыгучих существ вроде кенгуру, но явно пресмыкающихся; возвышающееся над всеми длинноногое существо с непропорционально маленьким шарообразным тельцем, длинными руками-щупальцами и круглой головой.

Главным у людей был улыбчивый светловолосый юноша, одетый в стиле, вышедшем в галактике из моды лет этак двести назад: мешковатая синяя рубаха, широкиие брюки, заправленные в зеленые гетры, розово-лиловые бальные туфли, поверх рубашки плиссированная накидка, свободная в талии и доходящая до икр. Вооружен: — пистолет незнакомой системы, винтовка за плечом — и самодоволен.

— Ходи козырем, загрузка[1], — сказал он с непередаваемым акцентом. — Как галактика, все та же, цветет и пахнет?

— Кое-что изменилось, — ответил Ринарк, узнава я в старомодном сленге малого профессиональный жаргон, которым некогда пользовался Клуб Музыкантов-диссидентов — было это именно двести лет назад, и состоял он из людей, объявленных вне закона за отказ исполнять особого рода музыку, признанную правительственными цензорами здоровой и нравственной.

Но тогда, два века назад, о Призраке и не слышали, а Мигаа был необитаем. Ринарк только диву давался. Положим, юноше даже в голову не приходит, что прошло уже два столетия, потому что время здесь течет по-другому; и все же что-то не сходилось.

— Ты вроде как помоложе, верно? — продолжал молодой человек. — Я-то сыграл отходную где-то в двести двадцатом от Третьей Мировой. А ты?

— С Третьей Мировой войны на Земле прошло уже четыреста пятьдесят девять лет, да и система летоисчисления теперь другая. Как ты вообще попал сюда? Человечество только-только достигло Кольца, а ты уже оказался здесь.

— Чистый случай, друг. Мы были в бегах — смывались от ГП — и рванули прямо сюда. В чудной оказались компании, точно говорю, все из будущего. А ты — из самого далекого из всех, кого приходилось встречать. Кол Мэнидж меня звать. Ну, пошли.

— Куда?

— В Энтропиум, — он ткнул пальцем. — Давай, топать долго.

Милях в двух, шрамом на горизонте, проступал город, хаотическое скопление громоздких кубов и башен, подчас уродливых до ужаса. Хорошо хоть, что выглядели они на сей раз твердо и определенно.

— У вас что, нет наземного транспорта? — спросил Толфрин.

— Когда как, друг, на сегодня — нет. Повыкидывали мы это все. Глаза мозолил...

— Почему это?

— Знаешь, толком не помню — да ладно, придет время, что-нибудь другое сляпаем.

Ринарк не подавал виду, но разговор его раздражал. Он рассчитывал получить ясные и недвусмысленные ответы на мучившие его вопросы, и манеры Кола выводили его из себя.

Времени терять было нельзя. Теперь, коль скоро они уже здесь, пора приступать к исследованию. А с такими вот на все плюющими энтропитами придется ползти черепашьими шагами, даже если те и не надумают сознательно мешать.

— Кто правит планетой? — спросил он у Кола Мэниджа, когда группа потянулась к городу.

— Да все помаленьку. Пожалуй, твое начальство — Рагнер Ольссон. К нему и идем, он хотел тебя повидать. Нравится ему поглазеть на новеньких.

— Тогда нельзя ли побыстрее? Я спешу.

— Ну, о спешке, приятель, забудь, ты дотопал до конца пути. Расслабься, здесь спешить некуда.

— То есть как это? — Ринарк стиснул зубы, что ничего хорошего не предвещало.

— А ты как думал? Раз там тебе было худо, здесь будет хорошо. Вот и все, — и Кол Мэнидж отказался отвечать на дальнейшие расспросы.