Багорт. Том 1 - Страница 8

Она улыбнулась, слегка опустив веки, будто говорила этим: «Ну, конечно». Взяла его руку и приложила к своей щеке, но лишь на секунду. Затем направилась в сторону замка, так и не проронив ни слова. Казалось, она молчит оттого, что боится расплескать тот свет, которым была теперь наполнена.

Так, в полном молчании, все последовали за ней.

В замок все трое вошли через центральные ворота. И Дея направилась по уже знакомому маршруту, в свою маленькую каморку, в которой она провела последнюю неделю, но Вайес остановил ее.

– Ну, что вы, звезда моя, – обратился он к ней, как показалось Яну, с почтением, – для вас уже приготовлены отдельные комнаты. В палатах живут лишь больные.

Глава 4

Где-то здесь.

Мерцающая звездная тропа в абсолютной пустоте: ни запахов, ни звуков, ни дуновения ветерка. Тропа висла в этой пустоте и уходила в бесконечность. Прекрасная, манящая. Дея сделала несколько шагов вперед и оглянулась, звезды за ее спиной слабо мерцали и, в конце концов, погасли. Страха не было, только легкость и желание идти вперед. И она шла, двигаясь очень медленно. Мысли из ее головы постепенно улетучивались, наступала абсолютная безмятежность. И, когда она была уже готова раствориться в этой пустоте, до ее слуха донесся звук. То был шелест листьев. Нежные весенние листочки беспокоил легкий ветерок, принесший запах тины и сосен. Уловив всё это, Дея вдруг очнулась, осознав, что уже давно идет с закрытыми глазами. Открыв их, она увидела озеро. Подход к воде густо зарос камышом, над которым кружили ярко бирюзовые стрекозы. Ее охватило странное чувство, будто ее окружает что-то очень родное в этом незнакомом месте. Оно было совершенно новым. Она точно знала, что раньше не бывала здесь, однако бирюзовые стрекозы и песчаный пологий берег отчего-то казались продолжением ее самой.

Дея подошла к воде, но в подвижном зеленоватом отражении увидела не себя, а малютку с взъерошенным рыжим чубчиком на голове. Отпрянув от неожиданности, она налетела на что-то твердое и шершавое. Обернулась и увидела ее – огромную сосну.

Если все прочее могло быть похожим на виденное ею ранее, то такая сосна в целом мире была одна. Растущая на осыпающемся покатом берегу, она стелила свои ветви, изгибающиеся самым причудливым образом, близко к земле, будто боялась упасть. Росла она на острове, где ветра бывали столь лютыми, что оголили со временем ее корни, сдув с них даже песок. То была самая необыкновенная в мире сосна, огромная, как Атлант, потрясающая своими изгибами, и она распласталась как раз по тому берегу, на котором очутилась Дея. Ее сосна, под которой она провела не одну ночь на Койонсаари, теперь была здесь.

Вообще место это казалось каким-то мифическим. Пологий песчаный берег и илистое дно, поросшее камышом, – сочетание весьма странное, иллюзорное, неправдоподобное, но невероятно красивое. Дея погладила кору дерева, прислушалась к легкому плеску воды и озорному стрекоту насекомых, затем устроилась поудобней у могучего ствола и закрыла глаза.

Сколько она просидела под деревом, она не помнила. Очнулась от грез лишь тогда, когда солнце уже клонилось к горизонту. «Я отправляю вас в путешествие по вашему сознанию. Только прошу, вернитесь до заката, иначе вы заблудитесь в самой себе», – воскресли в ее памяти последние слова Вайеса, и она проснулась.

Первое, что она увидела после пробуждения, это умиленного Яна. Он сидел в легком плетеном кресле напротив ее кровати, смотрел на нее и улыбался.

– Ты долго не просыпалась, я постучал, ты не ответила, и я зашел. Дверь открыта была.

Дея лежала на большой кровати, кутаясь в воздушное одеяло. Балконная дверь была открыта и ветер надувал легкие шторы, словно паруса, а высокое полуденное солнце играло с ее волосами, превращая их в струящиеся на мягких белых простынях золотые ручейки.

– Просыпайся уже. Я принесу тебе завтрак, – говорил Ян, вставая с кресла.

Когда он вышел из комнаты, Дея села в кровати, свесив тонкие ножки. Она просидела так некоторое время, улыбаясь своим мыслям. Затем встала и неторопливо направилась в туалетную комнату, завязывая по дороге волосы в тугой узел.

Комнаты, которые ей отвели, были чудесны по своей простоте и удобству. Располагались они в небольшой цилиндрической башне, практически под самой ее крышей. В одной из комнат стоял уютный диван и небольшой низкий столик, а еще был настоящий камин, а рядом с ним чугунная дровница. Окно в комнате было одно, и из него виднелась смотровая площадка, представляющая собой огромный балкон, способный вместить сотню человек. Второй комнатой была спальня. Просторная и светлая, с огромным овальным зеркалом в чугунной раме, мягкой кроватью и маленьким столиком подле нее, а еще балкончиком, откуда Ян и принес плетеное кресло. Еще одна дверь из спальни вела в туалетную комнату. Она тоже оказалась довольно просторной. В ней стояла каменная чаша для умывания со сливом, над чашей было мудреное устройство, медленно наклоняющее латунный кувшинчик, из которого лилась вода. Также в комнате стояла ванная, тоже каменная и со сливом, и набирали ее, по-видимому, кувшинами. Они стояли на столике рядом с ней, один большой и два поменьше. Воду можно было набрать в котле, который всегда поддерживал одну и ту же температуру. Еще в туалетной комнате висели на каменной стене полочки с какими-то баночками, пузырьками и расческами.

Умывшись и переодевшись в свое единственное платье, Дея вышла в каминную комнату, где ее ждал Ян и завтрак на маленьком столике.

– Обычно все едят в трапезных, их в замке несколько. Но я подумал, что сегодня ты захочешь позавтракать у себя.

– Ты всегда знаешь наперед, чего я захочу, – ответила Дея, отламывая кусок белого хлеба и макая его в мед.

– Ты во сне так мило улыбалась, что такого чудесного тебе приснилось?

– Мне снилось то место за стеной. То самое, где я провела вчерашний день, – отвечала Дея, улыбаясь воспоминаниям.

– И что это за место такое загадочное, про которое даже Вайес не мог мне сказать ничего внятного?

– Мое сердце.

Ян озадаченно посмотрел на Дею, а она, прикрыв глаза и опрокинувшись на широкую спинку дивана, блаженно улыбалась, предаваясь воспоминаниям о минувшем дне.

В дверь негромко постучали.

– Войдите – отозвалась Дея.

На пороге появился белокурый мальчуган с очаровательными кудряшками. Сообщил, что Вайес ожидает их у себя чрез час, и, не дождавшись ответа, выскользнул обратно в коридор.

– Интересно, он вернется, чтобы проводить нас? – размышляла Дея.

– Это ни к чему, – ответил ей Ян, – я знаю дорогу.

Она вопросительно посмотрела на друга.

– Да ты, я так понимаю, уже освоился тут?!

– Ты знаешь, Дея, а мне здесь даже нравиться? – буркнул парень извиняющимся тоном.

– Еще бы знать, где это – «здесь».

– Пока ты болела, я читал историю Багорта.

– И что же, всю прочитал?

– Нет, их история столь же необъятна, сколь интересна. К тому же я пока еще слишком медленно читаю. Но не в этом суть. Я вообще не уверен, что мы в 21 веке, зато точно знаю, что не на Земле.

– А где же мы тогда? – недоверчиво поинтересовалась Дея, решив, что друг потешается над ней.

Но Ян был абсолютно серьезен, он выудил из кармана мятый кусок пергамента.

– Я тут кое-что выписал, – смущаясь, заговорил он, разворачивая листок. – Это, как бы сказали у нас на Земле, гипотеза одного из местных ученых, еще довольно молодого, но, говорят, очень талантливого.

Он пошуршал пергаментом и принялся зачитывать: «Мы обитаем в трехчастном мире, который движется по незримому пути, где существуют миры с возрастающим числом измерений. Вне пути преобладает мрак. В нем, как и в нашем измерении, есть своя иерархия. Там прибывают самые грубые частицы беспорядочного мрака. Именно оттуда и проникают к нам бесы, когда мы нарушаем законы вселенной.