Багорт. Том 1 - Страница 15

–Такая самоотверженность делает вам честь, моя дорогая. Я подозревал, что ваше сердце столь же благородно, сколь и весь ваш облик, – прошелестел Вайес извиняющимся, как показалась Яну, тоном.

Секунду помедлив, он обратился к Яну.

– А сейчас, мой друг, я попрошу вас проводить Дею в ее комнаты, ей необходимо выспаться и еще раз все хорошенько обдумать. Такие важные решения необходимо испытывать сном. Порой на утро они начинают казаться нам ужасно безрассудными, – он погладил Дею по плечу и тихонько прибавил, – жду вас завтра к обеду у себя, Ян проболтался мне, что вы любите черничный пирог. Я попрошу приготовить его специально для вас.

Все распрощались, и Ян повел подругу, как и велел Вайес, в ее комнаты. Дея шла немного впереди, не следя за дорогой, вовлеченная в свои мысли.

– Что ты задумала, Дея? – спросил Ян, опережая ее.

– Точного плана у меня пока нет, но я намерена выяснить, что за шутник вздумал использовать меня как пустой горшок! – гневно прошипела она.

– Но ведь не известно наверняка, что тебя связали с кем-то кровным заклятьем.

– Значит, пора выяснить, что здесь затевается и как мы к этому причастны.

– Но Дея! – взмолился Ян. – Это опасно!

– С каких это пор тебя беспокоит степень опасности наших мероприятий?

– Всегда беспокоила! – не унимался Ян. – Одно дело мои чудачества, и совсем другое – ты.

– Как ты не понимаешь, Ян, даже если бы я не была настолько впутана в эту историю, она все равно может мне навредить. Опасность может грозить всему Багорту, а Вайес все равно не в силах вернуть нас обратно. Ведь мы не знаем ничего. Может, это очередное вторжение в Багорт, тогда пострадают многие. А я не хочу быть оружием в чьих-то руках.

– И что ты намерена предпринять?

– Я же уже сказала, пока не знаю. Но, думаю, пора выйти из укрытия и посмотреть, не зашевелятся ли наши темные лошадки. Ты ведь теперь Сагорт, а Сагорты всегда стояли на защите Багорта, пора тебе взвалить на плечи бремя дара.

– Дея, ты хочешь взять на себя роль приманки? – растягивая каждое слово, произнес Ян.

Ошарашенный своей догадкой, он с силой развернул Дею к себе лицом, и, вцепившись в ее тоненькие плечи, уставился немигающим взглядом.

– Вайес советовал выспаться, – произнесла спокойно Дея, мягко высвобождаясь из цепкого дружеского плена, – не знаю, как ты, а я воспользуюсь его советом.

– Нет, Дея, я не хочу оставлять тебя одну, – взмолился растерянный Ян. – Разреши мне остаться у тебя. Я устроюсь в каминной на диване.

– Ян, замок хорошо охраняется, а если бы мне потребовалась дополнительная защита, Вайес наверняка приставил бы к моим комнатам стража. К тому же тебе и самому надо быть в хорошей форме, а беспокойный сон на диване не способствует полноценному отдыху.

Они остановились у дверей ее комнат, Дея потрепала его волосы привычным жестом, и Ян, облокотившись от бессилия на стену, смотрел ей в глаза, мысленно умоляя передумать.

– Спокойной ночи, – прошептала она тихо и сделала то, чего раньше не делала никогда – сжала его ручищу в кулак своими хрупкими пальчиками и нежно поцеловала костяшки его пальцев.

Не успел Ян очнуться, как она уже скрылась за дверью. Он постоял еще несколько минут у ее комнат, разглядывая свои руки отсутствующим взглядом, потом поднес их к губам, пробубнил что-то бессвязное и побрел к себе.

Глава 6

Решение.

Было уже около полудня, когда в залитой солнцем спальне Дея сидела у огромного зеркала в чугунной раме и расчесывала свои длинные волосы. Это занятие всегда помогало ей сосредоточиться. Медленно проводя щеткой и распрямляя янтарные кольца волос, она смотрела вперед, но, казалось, не видела своего отражения в зеркале, взгляд ее был застывший, и только легкая складочка на переносице выдавала активный мыслительный процесс.

Вчерашние события вновь потревожили почти устоявшийся порядок в мыслях. Всю ночь она проворочалась в постели, пытаясь призвать сон как спасение от мозгового штурма, но заснула только под утро. Беспокойная дрема не дала ей облегчения, скорее, напротив, посеяла еще большую смуту в голове.

Странный сон, пригрезившийся ее уже на рассвете, окончательно выбив девушку из равновесия. Его нельзя было назвать кошмаром, в нем не происходило ничего особенно ужасного, но пробудилась она в совершенно расстроившихся чувствах.

Уцепившись за это ощущение и пытаясь восстановить в памяти подробности этого сна, она с досадой признала, что, как и большинство сновидений, сегодняшнее стремительно растворилось сразу после пробуждения. А все его события уже успели перемешаться, превратившись в нестройную повесть.

Дея запомнила только то, что снился ей ее интернат. Она сидит в маленькой библиотеке за кипой каких-то пыльных книг, наводящих на нее тоску, что уже само по себе было странно, потому что книги на Дею редко заставляли скучать. И вот она засыпает в собственном сне и чудится ей (как это во снах часто случается) неведомая параллельная реальность. И в этой скрытой от посторонних глаз действительности спрятана девочка, особенная чем-то девочка, но чем именно, Деи не ясно. Она только знает наверняка (как и полагается во сне), что имеет к этой девочке какое-то отношение. И вот они теперь вдвоем ходят по лабиринтам этого странного места.

Сколько продолжались их мытарства, Дея так и не вспомнила, может, день, а может, и неделю, не это было важно в том сне. Важными были голоса, она слышала их доносящимися откуда-то издалека. Голоса принадлежали двум мужчинам, они спорили о чем-то, и у Деи сложилось впечатление, что предметом их спора была блуждающая с ней в лабиринте девчушка. В тот момент, когда Деи показалось, что она вот-вот вспомнит, что именно говорили те мужчины, в дверь постучали.

– Войдите, – с досадой крикнула она.

Поступь Яна она узнала сразу. Он зашел в спальню и остановился на пороге, оперевшись о наличник.

– Тебя опять посетил мозгоклюй во время утреннего туалета? – улыбаясь, поинтересовался он.

Дея развернулась к нему и уставилась с недоумением. Он подошел, мягко высвободил щетку из ее рук и принялся сам расчесывать ее ужасно спутанные волосы.

– Пора бы уже понять, Дея, я знаю все твои повадки наизусть, как впрочем, и ты мои, – говорил он, пытаясь распутать пряди. – У тебя расчесана только одна прядь, а все остальные даже не тронуты.

– И правда, – улыбнулась она, изучая отражение в зеркале. – Плохо спала, ерунда всякая снилась, – она на секунду задумалась, а потом неожиданно для самой себя выпалила. – Знаешь, мне иногда кажется, что мы все на самом деле спим и видим сон, или не сон, а чью-нибудь фантазию, не нашу собственную, а чужую! Понимаешь?

– Честно говоря, не совсем, – протянул Ян, с бестолковым видом уставившись на подругу.

– Да, ты прав, глупости, – пробормотала она поспешно. – А тебе удалось выспаться? – Спросила она небрежным тоном.

Ян отмахнулся от ответа, ему не хотелось говорить, что всю ночь он просидел на кровати, разглядывая костяшки своих пальцев. А на утро обнаружил себя на полу, свернувшегося калачиком и накрытого стянутой с кровати подушкой.

Он знал, что нечестно скрывать от Деи ту метаморфозу, которая приключилась с его братской любовью, когда она из нескладной, конопатой худышки стала превращаться в царственную лебедь. Все жизненные основания снесло новой волной, производя непостижимую и непоправимую уже замену одних желаний и стремлений на другие. До того, как они попали в Багорт, Дея была его единственным другом, единственным родным человечком в чужом, как ему всегда казалось, мире. И он даже не сразу осознал, что стал любоваться ею как-то иначе, не так как прежде.

Ее бело-золотая, прозрачная, несовершеннолетняя красота медленно завладевала им. Он дышал ее ароматом – тонким, сладковатым, едва уловимым и от этого еще более желанным. Он прятался где-то в янтарной пышности ее волос. Таясь и смущаясь, Ян впитывал в себя этот яблочный дурман, пьянея и впадая в зависимость от него. Вскоре ее спеющий сок стал наркотиком для него, он словно алкоголик крался ночью по кухни в поисках красных, налитых жизнью плодов, чтобы вдыхать их, сравнивая с ней. Но яблоки были лишь суррогатом, несравнимым с ее юным благоуханием.