Багорт. Том 1 - Страница 13

– Не всех, – пояснил Ян, – только птиц и других крупных летучих тварей.

Ян был ужасно горд собой, таким счастливым Дея еще никогда его не видела. Было очевидно, что Ян, не способный найти своего места там, откуда они попали в этот мир чудес, обрел, наконец, настоящий смысл жизни и дом. Но кое-что все-таки смущало Дею.

– Ян, ты говоришь, что магия у Хранителей и Сагортов в крови, – настороженно излагала свою мысль девушка, – но это значит, что она своего рода мутация, или же ген, передающийся от поколения к поколению. Как это возможно, ведь мы родились не здесь, забыл? Если бы в твоей крови был какой-то иноземный ген, его бы заметили на Земле.

Но ее друг, похоже, был слишком счастлив, чтобы обращать внимание на подобные мелочи. А если он и думал об этом, то как об очередном захватывающем приключении или таинственной загадке, которую ему предстоит разгадать. И, конечно, именно он окажется в этом запутанном клубке событий ключевой фигурой.

– Да, я, конечно, об этом думал, и, сдается мне, что это во всей нашей истории самое интересное, – начал Ян с энтузиазмом. – Дея, ведь мы сироты, мы никогда не знали своих родителей. Нас обоих просто оставили у дверей интерната, подкинули. И это все, что нам известно. Я не удивлюсь, если Багорт окажется нашей истинной родиной.

– Твоя фантазия поистине не имеет границ.

– Но ты не можешь отрицать, что тоже не вполне обычна! – не унимался Ян. – Ведь не многие могут собирать эти дурацкие фрукты, они ведь не всем в руки даются, верно?

– Ян, тебя заносит. Мы просто адаптируемся к этому месту, вот и все! – настаивала Дея. – Когда Вайес вел меня к стене, он говорил, что не все жители Багорта родились тут, но в конечном итоге все, кто остается, становятся частью этот места и со временем не отличается от остальных. А тем, кому не пройти адаптацию самостоятельно, помогает пространство за стеной. Понятно тебе, фантазер?

Дискуссию друзей прервало появление Маюн. Она показалась над верхушками деревьев и плавно приземлилась на их ветку. Ян, молча усадил Дею на спину птицы и, устроившись у нее за спиной что-то крикнул Маюн.

Они хранили молчание, делая вид, что раздражены, но на самом деле это было не так. Такие разные, они удивительным образом дополняли друг друга. Авантюрист Ян и рассудительная Дея понимали, что не смогут жить порознь. Ян не выпутался бы без нее и из половины своих бестолковых злоключений, а ей без него стало бы смертельно скучно.

Маюн облетела весь лес и Дею поразили его колоссальные размеры. Такой огромный, с плотно сомкнутой кроной деревьев, он казался неприступным, призванным охранять что-то. Лишь озеро Лад светилось и мерцало, словно драгоценный камень в лиственной оправе. Оно, несомненно, было сердцем леса, его главным украшением. С высоты их полета сложно было разглядеть детали; как ни всматривалась Дея, но чувствовалось, что там кипит жизнь.

С южной и северной сторон леса простирались скалистые пласты, с высоты они напоминали лысины. Но если присмотреться, то можно было разобрать странные спиралевидные рисунки, будто гранит и мрамор расплавили и неравномерно перемешали, а узоры потом так и застыли. За лысыми скалами простирались поля вполне обычного изумрудного цвета. Поля были усеяны движущимися точками, и большинство из них стекались к сверкающей золотой ниточке.

– Что это там внизу? – поинтересовалась Дея.

– Дикие кони пасутся на Лимонной реке, – отвечал Ян, а Маюн стала медленно снижаться.

Точки начали вырисовываться в силуэты, и скоро Дея уже могла разглядеть изящных, тонконогих лошадей такого же лимонного цвета, как и река, на которой они паслись. Некоторые особо крупные были в серое яблоко с гривой такого же оттенка.

– Те, что покрупней – жеребцы, – пояснил Ян, – они только на закате такие красивые, днем они белые, а река, ничем не отличается от Невы. Но как только солнце начинает садиться, она окрашивается в его золото, и кони вместе с ней.

Картина действительно была на редкость удивительная. Яркий блеск реки в закатном солнце и великолепные скакуны, задирающие свои головы с развивающимися на ветру гривами, они дружно били копытами, как бы приветствуя летунов.

– А что за необычное захоронение на том берегу? – спросила Дея, заметив странные очертания теней с другой стороны реки.

– Какое еще захоронение? – удивился Ян.

– Да вот же на другом берегу, – пояснила Дея, указывая рукой на пустое поле.

– Но там ничего нет! Там и стада – то не пасутся никогда.

Небольшое поле, поросшее чертополохом и полынью, за рекой оказалось довольно унылым, наверное, потому что было ничем не примечательно и упиралось во вполне себе обычный лесок. Он казался таким же безжизненным и пустым, как и само поле. Но не для Деи. Она видела, как в буйных зарослях трепещут и колышутся на ветру жуткие, призрачные могильные плиты, окружающие такой же зловещий полупрозрачный склеп. А в лес уходила почти разрушенная колоннада с кое-где сохранившимися капителями.

– Я бы тоже не стала пастись на кладбище, будь я кобылой, особенно такой, как эти, – отвечала она, завороженно глядя в сторону склепа.

– Если там и есть какие-то захоронения, то они видны лишь тебе, – глухим голосом протянул Ян.

– Спроси у Маюн, она-то уж должна знать, что это.

Ян склонился к птице, и они заурлыкали на ее птичьем языке. Деи показалось, что разговор их становился тревожным. И вот Маюн резко развернулась и, стремительно набрав высоту, понесла друзей в сторону замка.

Дея поняла, что это недобрый знак – ее видение чем-то встревожило Страж-птицу.

Всю обратную дорогу они летели молча.

* * *

В замок вернулись довольно быстро: Маюн не кружила над полями и почти не снижалась, так что Синий лес превратился в темное пятно, а озеро сверкнуло маленькой точкой. Она неслась стрелой к глыбе замка, светившегося белизной на фоне уже потемневшего неба. Только однажды она замедлила полет, когда их окружила стайка крошечных птичек, щебетавших на все лады. Маюн что-то коротко им проурлыкала, и они стремительно помчались вперед, опережая их. Приземлившись на том же месте, откуда они начали свое путешествие, друзья прислушались.

Неподалеку раздавались торопливые шаги.

– Это, должно быть, Вайес, а с ним, наверное, лекарь, – пояснил Ян, уловив настороженное выражение на лице Деи. – Маюн послала гонцов в замок, чтобы они передали Вайесу ее просьбу подняться.

Шаги тем временем приближались, и вот в проеме показался глава Мрамгора, а за ним и лекарь.

– Добрый вечер, мои дорогие, – чуть запыхавшимся голосом поприветствовал всех Вайес, лекарь только кивнул. – Прими мои поздравления, Ян! – Верховный Хранитель протянул к нему обе руки и заключил в них внушительных размеров пятерню Яна, легонько тряхнув ее. – Маюн избавила тебя от рассказа о самом себе. Поздравляю, поздравляю, мой дорогой друг, церемония посвящения в Сагорты уже назначена на будущий месяц.

– Но я… – начал, было, ошарашенный Ян, но лекарь остановил его.

– Все, что необходимо, Маюн нам уже сообщила. Она утверждает, что проверила тебя по всем пунктам, и у нее на твой счет нет ни каких сомнений. Тебе, конечно, еще очень и очень многому предстоит научиться, но то, что в тебе кровь Сагорта, она абсолютно убеждена. Ты настоящий дар для Багорта, Сагорт Тоил уже совсем стар, и ему тяжело подниматься в башню, не говоря уже о том, чтобы летать. Его сын погиб, а дочь не унаследовала гена. Сама Хора послала нам тебя. Ты даже не представляешь, как ценен твой дар.

И лекарь тоже принялся судорожно трясти руку Яна, от чего тот сильно смутился. От Гория, всегда такого сдержанного и даже, пожалуй, суховатого, он не ожидал такой реакции.

– Но есть и еще одна новость, встревожившая тебя? – обратился Вайес уже к Маюн.

Птица легонько ткнула замечтавшегося Яна, и тот, очнувшись от грез, стал поспешно переводить.

– Маюн показалось важным, что Дея может видеть то, что видеть не полагается, – расшифровывал Ян птичье урлыканье. – Она узрела на лимонной реке захоронения древних Ведов.