Баба Мороз и Снегур (СИ) - Страница 14

— Приехали, — машина остановилась возле подъезда.

— Доча, ты чего так рано? — мама удивилась, увидев меня.

— Нормально. Устала очень. Оказывается, очень утомительно шабашить по корпоративам, — и ушла в свою комнату.

Сотовый все жужжал и жужжал. Да что же Игореша никак не успокоится-то? Позлорадствовать решил? Да и пошел бы к черту! Вообще отключила телефон. В понедельник разберемся. Но за выходные желание прибить Снегура никуда не делось, к нему добавилась злость на Дмитрия Александровича. Если бы не его дурацкое желание “помирить” нас, ничего бы не случилось. По-прежнему бы пыхтели друг на друга, и, вероятнее всего, ушла бы сама рано или поздно. Но это бы случилось потому, что начальник гад, а не потому, что сама глупая курица, ввязавшаяся в сомнительный спор. Как всегда, подвела ответственность и вера в честность людей.

Удивительно, но в понедельник я на работу не проспала. Как там — проигравший извиняется по громкой связи? Ну, погоди, Игореша, так извинюсь, что мало не покажется. Страшнее обиженной женщины существа нету.

В офис приехала почти на час раньше, для меня это небывалый подвиг. Прошла на рабочее место, включила компьютер и стала набирать заявление, согласно которому с первого января прошу освободить меня от занимаемой должности.

Я позвонил пару раз в пятницу, но так не ответила. О, боги, женщины это нечто. Из-за какой-то крысы устроить такой переполох и истерику. Да и не собирался я её выгонять, просто хотел пошутить. Ладно, завтра она успокоится, и мы ещё вместе посмеёмся над этим.

Но на завтра она продолжала молчать. И это становилось уже подозрительным. Неужели и вправду так сильно обиделась? Было плевать, но чувство, что что-то не так, не отпускало. Задел чем-то таким, о чем не подумал. Непонятная недоговорённость то и дело точила мысли. Фух. Да кто она такая, чтобы я бегал и извинялся? Я не сделал ничего такого. Или сделал?

Прокручиваю снова и снова её слова. Да ладно, я не думал о том, чтобы её узнали. Я просто таким способом хотел немного насолить ей за все мучения и насмешки, через которые мне пришлось пройти. Это была как бы компенсация за все издевательства надо мной.

Почему тогда я не мог забыть это и мысли не отпускали? К вечеру воскресенья всё внутри взрывалось, а Наташа так и не отвечала. И даже попытка съездить к ней и поговорить не увенчалась успехом. Либо никого не было дома, либо мне не открыли.

Усмехаюсь сам себе, вспоминая, как ещё неделю назад готовились к празднику и учился натягивать колготки и сапоги. Потом костюм этот дурацкий. И теперь такой контраст. Даже не хотелось ехать ни в какой клуб и веселиться. Так, надо что-то завтра сделать. Помириться. Признаю, я играл нечестно. Знал, что боится этих крыс и мышей. Хотел выиграть и пошутить, но не хотел, чтобы она злилась и обижалась. Тем более увольнялась.

Приехав в понедельник с утра на работу, узнаю тут же у охранника, что Наташа уже давно на работе. Рано на работе — это подозрительно и не про неё. Раздеваюсь в кабинете и тут же направляюсь к стойке информации. Прошу девушку-администратора вызвать Наталью Андреевну в зал к ёлке из-за спорного момента. Правда, что должен решить начальник отдела рекламы непонятно, но сейчас речь вообще не об этом.

Девушка громко — на весь магазин делает объявление, а я, забрав микрофон, скрываюсь за ширмой и наблюдаю за ёлкой. Через пару минут Наташа появляется в своей привычной одежде — джинсах и горчичного цвета свитере, подходит к ёлке и, оборачиваясь, ищет того, кто её звал.

— Раз, раз, — говорю в микрофон, проверяя связь. Громкий голос разносится по всему торговому залу. Откашливаюсь и продолжаю: — Всех с наступающим Новым годом и Рождеством, — наблюдаю со стороны, как Наташа замирает, узнавая мой голос. — Знаете, мы иногда ошибаемся в людях. Судим по первому впечатлению. Основываемся только на своих прошлых отношениях и знакомствах и не видим настоящего человека. Тот, который открывается нам, когда начинаешь что-то делать вместе, — наблюдаю за ней. Девушка недовольно складывает руки на груди. Персонал и пока ещё редкие покупатели удивлённо останавливаются, слушая мою речь.

— В нашем магазине работает одна удивительная девушка, которую я обидел, и теперь хочу попросить прощения. Наташа, прости. Прости не только за шутку. Извини, что вёл себя как придурок. В общем, не очень профессионально. Я знаю, шутка была неудачная. Даже дурацкая. И мне никогда не выиграть бы этот спор. Да мне и не справиться было с этой ролью в одиночку. Признаю, я выиграл нечестно. Хотел позлить тебя и отыграться за всё, через что пришлось пройти. Признаю, ты профессионал своего дела, всё устроить и организовать, лучше тебя не справится никто, — кладу микрофон и, выйдя из укрытия, направляюсь к девушке. Ловлю недовольный взгляд, но знаю, что должен любой ценой помириться и не допустить, чтобы ушла и уволилась. Боковым зрением замечаю, как покупатели глазеют по сторонам, не понимая, что происходит.

— Наташ, — подхожу к ней и заглядываю в глаза, — я скучаю. По твоим замечаниям, шуткам, по тем вечерам, что проводили вместе пока готовились, по твоим идеям. Прости.

— Как у тебя все просто, — насупилась она. — Подставить, а потом извини.

— Ну хочешь, я схожу на депиляцию всего, чего скажешь? Вылью всё Hugo Extreme? Уволюсь? Сорву постер в своей спальне? Сварю суп? Буду ходить на каблуках? Надевать тебе колготки? — уже самому становится смешно от того, что сказал это. Начинает улыбаться в ответ, всё ещё сдерживая улыбку. Отхожу в сторону и достаю из-под ёлки большущую мягкую игрушку-мышь и букет цветов, что оставил до этого. Ставлю перед ней крысёныша. Мышекрыс настолько высокий, что достаёт мне до пояса. Наташа удивлённо смотрит на него сторонясь.

— Это тебе, — протягиваю букет цветов, но держу дистанцию, всё ещё опасаюсь, что могу получить им по каким-нибудь частям тела. — Он, — киваю на игрушку, — пришёл со мной, чтобы извиниться за всех своих собратьев.

— Ушам не верю! — ошарашенно произносит Наташа. — Игорь, ты заболел? Ты же меня даже за человека не считал, — и добавляет тихо и с обидой в голосе: — А уж за девушку тем более.

Голубые глаза напротив потемнели, всё ещё злилась. Мгновенно соображаю, если сейчас что-то не сделаю, то она запихнёт мне букет в рот и я уже тогда точно ничего не сделаю.

— Заболел, — уверенно киваю. — Тобой, — пока она не успела сообразить, наклоняюсь и целую в губы, притягивая за талию двумя руками.

Наташа не отвечает, и проходит несколько долгих секунд ожидания. Медленно отстраняюсь, понимая, что с крысой, да и со спором, перегнул палку. Натали так просто не возьмёшь. Она смотрит очень внимательно, прищурившись, кажется оценивает, как далеко отдел со шлифмашинками. Уже готов был уйти, окружившие нас люди затаили дыхание в ожидании развязки, когда она неожиданно хватает меня за грудки и резко притянув, целует.

— Я попробую тебе поверить, — шепчет в губы, — но помни про богатый выбор инструментов в нашем магазине, — обнимаю её, отрывая от земли.

— Посмотрим, может, мы сменим род деятельности и будем лучше продавать мягкие игрушки, — затыкаю рот поцелуем, не давая ей сказать и слова. Присутствующие поддержали меня аплодисментами.

— Игорь, ты на испытательном сроке, — после столь красочного извинения, мы сидели в кабинете теперь, кажется, уже моего молодого человека. Странное ощущение, особенно после того, как сама на глазах коллег и покупателей поцеловала парня. Удивив тем самым саму себя, в первую очередь, и сорвав овации присутствующих.

— Тогда тебе обязательно надо испытать меня во всех сферах, — прищурившись, довольно улыбнулся Алмазов.

— Всенепременно, — вздохнула я. И что подразумевал под “всеми сферами” тоже понятно. — Просто все вышло так неожиданно… не могу так сразу перестроиться, — иногда смелость мне отказывает. Но и бесконечно дуться тоже не выход, потому как неизвестно, кому будет хуже. Удивительно, как меняется отношение к человеку всего за несколько дней. Как люди вообще понимают, что это любовь? Я не знаю, головы ни разу не теряла. Но ни капли не сомневаюсь, что стоит попробовать. Ко всем прочим достоинствам, Игорь ещё и обалденно целуется. Собственно, этот аргумент и был решающим.