Азиатский рецепт - Страница 6

– Трахнешь красную машинку, да, Лопес?

В одной руке Арнольд держал бутылку пива «Сингха», другой заправлял футболку в джинсы.

– На инструктаже не говорили, что стоянки и машины – запретная зона, – отозвался Лопес. – Дай еще бутылку!

Арнольд открыл «Сингху» и протянул Лопесу.

– Пошли в жопу эти богатики, если невинных шуток не понимают!

– Ага, пошли они все в жопу! Морпехи мы или нет?!

Лопес сделал большой глоток и глянул на пенис: моча поливала багажник, лобовое стекло и крышу «БМВ».

– Лопес, ты что творишь? Или в Южном Лос-Анджелесе латиносы так машины моют? – вопрошал Крюгер, чуть менее пьяный, чем Лопес с Арнольдом. Он надеялся, что в один прекрасный день разбогатеет, и искренне восторгался теми, кто ездит на «БМВ».

Лопес махнул бутылкой «Сингхи», которую сжимал свободной рукой.

– Мамашу свою спроси. Она спец по «золотому дождю», иначе на какие шиши тебя, бездаря, учиться отправила?

Крюгер покачал головой и приложился к своей бутылке.

– По-моему, зря ты тачку портишь.

– Тебя кто спрашивал? – огрызнулся Лопес. – Или я в тот момент отлучился?

Прежде Лопес не залезал на люксовые машины и не мочился на лобовые стекла. Но в тот вечер он выпил девять бутылок пива и плохо держался на ногах. Раз – он снял тенниску, помахал ею над головой и швырнул Крюгеру. Тот поймал тенниску одной рукой, а Лопес вернулся к своему занятию. Пиво выливалось из него под хорошим напором, и он старался не замочить ноги.

Морпех, у которого на руке красно-бело-синяя татуировка с флагом, а под ним надпись Semper fidelis, что в переводе с латыни означает «Всегда верен», предан Корпусу морской пехоты и сорвиголова по умолчанию. Лопес сделал себе такую татушку на груди.

Стрижка под «ежик», бульдожьи челюсти, по-обезьяньи длинные руки, мускулистые ноги – вот каким был Лопес.

– Идеальный пехотинец, – похвалил себя он, глядя через плечо на приятелей. Те ржали и прикладывались к початым бутылкам «Сингхи». – Такой не боится риска. Вперед и только вперед – неудержимая машина смерти.

– Подлая, до зубов вооруженная ссущая машина, – подначил Арнольд.

– Лопес, вытаскивать член в общественном месте не рискованно, а глупо, – сказал Крюгер, который в двадцать рассуждал, как сорокалетний.

– Пехотинца врасплох хрен застанешь, – заявил Лопес.

Струя била все с тем же напором. Лопес втянул живот, старательно выпятил грудь и давай стучать по ней, изображая Тарзана.

– Я воин, мать вашу! Проверяю мореходные качества этого десантного катера.

Лопес поднял ногу и, чуть не падая, выпустил газы. Лишь сейчас он заметил, что на пассажирском сиденье «БМВ» кто-то сидит. Откуда взялась эта девица? Похожа на блондинку из бара. Неужели у него глюки? Она ведь дала пятьсот долларов, чтоб он обоссал машину? Она объяснила по телефону, где стоит «БМВ», а сама сидит здесь, в тачке, словно все путем.

«Ч-ч-черт! – подумал он. – У дамочки, мать ее, мозги набекрень».

Дамочка не так чтобы игнорировала забавы Лопеса, а болтала по телефону, поглядывая на него. Ни злости, ни досады у нее на лице не было, словно такое происходит ежедневно: морпех залезает на багажник и низвергается фонтаном переработанного пива.

– Погнали отсюда, – предложил Арнольд, но было уже поздно.

Через стоянку отеля спешили три стройных молодых тайца в нарядах для лучшего вечера в жизни и девушка в короне. Тайцы смеялись и болтали, не подозревая, что сейчас увидят. Двое из той компании принялись в шутку тузить друг друга. Даже во тьме пехотинцы заметили, как странно у тайцев уложены волосы – не шипами, а целыми за́мками с башнями, шпилями и колокольнями.

– Только гляньте, какие у того хлыща волосы! – заржал Крюгер. «Гражданские частенько не замечают, кто посягает на их территорию, и платят за это жизнью, – подумал он. – А такие волосы делают идеальной мишенью: снайпер не промахнется, даже если сидит за целую милю».

Арнольд схватил Лопеса за ногу и попробовал стащить его с машины.

– Нам пора. Миссия выполнена.

Одной рукой Лопес отбивался, другой отшвырнул бутылку «Сингхи».

Звон бьющегося стекла привлек внимание компании, вторгшейся на территорию стоянки. Болтовня, шутки и дурачества оборвались, улыбки померкли. Один из тайцев что-то крикнул пехотинцам.

– Какого хрена ему надо? – спросил Арнольд.

– А он, часом, не спрашивает, сколько должен за мытье машины? – подначил Крюгер.

– Заткнись! Я все утрясу, – пообещал Лопес.

Поздно спохватились: тайцы уже подошли. Девушка с ними была длинноногая, с целым водопадом кудрей, на высоченных каблуках, в обтягивающей мини-юбке. А еще на добрых четыре дюйма выше любого из парней. На голове у нее красовалась корона, синяя лента охватывала правое плечо, грудь и исчезала на талии.

– Вы знаете этих фарангов? – спросила Тиффани, поправив корону.

– Детка, я хочу узнать тебя поближе… Хочу обвязать ноги твоей лентой… – пролепетал Лопес. – Гони этих пидоров, и мы с тобой оторвемся.

Алиса, русская блондинка, открыла окно «БМВ». Лопес был живой, заведенной дальнобойно-ссущей машиной с компактными мускулами, а от ссор уходить не умел. Одну ногу он так и держал на «БМВ», руки на поясе.

– Эй, у тебя проблемы? – проорал Лопес.

Молодые тайцы явно пересмотрели боевиков – рванули к пехотинцам, осыпая их ругательствами на родном языке. В переводе с тайского ругательства означали, что матери пехотинцев отсасывали у варанов и ложились под буйволов за мешочек красного риса, кишащего паразитами. Впрочем, американцы и без переводчика понимали: молодые люди не рады, что Лопес обоссал их машину.

Чек вырвали из чековой книжки и вложили в коробочку с чеками. Пришло время платить.

Пехотинцы приготовились к бою.

– Полный абзац гарантирован, – проговорил Крюгер.

– Не на тех напали, – сквозь зубы процедил Лопес. – А с волосами у вас что? Ребята, вы как жертвы цунами! Смотри, Крюгер, смотри! Видал такие причесоны?

Лопес спрыгнул с машины, удачно приземлился и не дрогнул, когда главный таец (судя по тому, как держались он сам и его спутники) заорал на него. Когда Лопес показал средний палец, таец остановился под фонарем и вытащил из поясной кобуры девятимиллиметровый пистолет.

«Крюгер прав, – подумал Лопес. – Полный абзац гарантирован». Таец стоял метрах в пяти от Лопеса и держал его на мушке. Лопес немного пожалел, что так резко высказался о тайских прическах: пожалуй, он усугубил и без того непростую ситуацию.

Блондинка выбралась из салона. Неужели это она нанимала Лопеса в баре? Гламурная киса превратилась в ниндзя, сосредоточенного, просчитывающего каждое движение. Она подошла к тайцам.

– Пиво, да плюнь ты на них! Дурачки же малолетние.

– Лопес, тебя назвали дураком, – пожаловался Крюгер.

– Тут она права, – заметил Арнольд, глянув на Лопеса.

– Дамочка, этот тайский хлыщ вам друг или нет? – спросил Лопес. Он не сводил глаз с пистолета и сжимал кулаки.

Судя по внешности и поведению Алисы, слово «друг» не отражало сути ее отношений с Пивом.

– Скажите ему, пусть не наживает проблем на свою задницу и спрячет пушку.

– Если кто и наживет проблемы, так это ты, говнюк, – сказал Пиво. Тиффани хлопала глазами и таращилась на большой пистолет в руке у приятеля.

– Оно говорит по-английски, – отметил Лопес.

– Офигеть! Лопеса хочет замочить тайский хлыщ по имени Пиво, – заржал Арнольд. – Что на это скажет твоя мамаша?

– Не просто хлыщ, а хлыщ с помадой на губах, – уточнил Крюгер, присмотревшись к Пиву, который стоял в островке света. – Лопес, твоей репутации конец. Ты не украсишь себе биографию, если на стоянке отеля нарвешься на пулю азиатишки с красной помадой, подведенными глазами и укладкой а-ля пчелиный улей.

Волосы Пива напоминали не то шипы, не то перья черного лебедя, потрепанного ураганом, и игнорировали земное притяжение благодаря тюбику геля для укладки. Ворот светло-зеленой шелковой рубашки стильно поднят; поверх рубашки дорогой, ладно скроенный пиджак цвета бронзы, к нему брюки в тон, на ногах туфли из крокодиловой кожи – по крайней мере, при слабом освещении стоянки казалось, что они из кожи какой-то болотной твари.