Азиатский рецепт - Страница 12

Служанка работала ежедневно и присматривала за Уайпорн по двенадцать часов, так что, по идее, получался круглосуточный уход. Уайпорн не жалела, что последняя служанка уволилась. Она уже забыла, как ее зовут, и не сумела бы опознать даже для полиции.

Больше всего на семейной вилле Ким Ханг Уайпорн любила огромный сад. Пышные лужайки, кизилы, бананы, кокосы, папайи, манго… Уайпорн поливала манговое дерево и растягивала ноги. Когда ведро опустело, она глянула на открытую дверь и подумала, что нужно сходить за водой на кухню. Только вот в саду было так хорошо, что Уайпорн поставила ведро на землю и огляделась по сторонам, наслаждаясь свежим воздухом и свободой.

Инцидент в «Сентрал плаза» для бедного Дювела закончился печально. Несколько часов Уайпорн бесцельно бродила по супермаркету, разглядывала консервы, по одному проверяла яйца, полакомилась мини-бутербродами, которые милая девушка в коротком платье предлагала посетителям. Вдруг появился полицейский и спросил Уайпорн, где она живет. Уайпорн не вспомнила. Тогда он спросил, как ее зовут. Уайпорн ответила, что вопрос сложный. Дювел искал ее не один час. Когда он в волонтерской форме, наконец, появился в управлении полиции, ему велели подписать море бумажек и лишь потом позволили ее забрать. Ничего плохого в тот день не стряслось, Уайпорн здорово повеселилась. Раз Дювел поднял такую бучу, значит, он так и не понял, что для Таиланда это нормально – люди живут, работают и периодически теряются.

Уайпорн толкнула ведро носком, и оно опрокинулось. Она обогнула дом и выглянула на дорогу: туда-сюда носились мотоциклы, машины и трехколесные тук-туки. Уайпорн приложила ладонь к глазам, сомкнув пальцы в кольцо наподобие подзорной трубы, и посмотрела на солнце – так она определяла время. Тут она вспомнила, что ее любимый торговец гай-янг, вкуснейшей жареной курицей с рисом и соусом, начинает работу, когда солнце в тридцати восьми градусах над горизонтом. Желудок заурчал, как старая львица. Рот наполнился слюной, и Уайпорн чмокнула губами.

Она открыла ворота, шагнула на тротуар и подбоченилась. Вообще-то Уайпорн обещала Дювелу больше не бродить по городу, но ведь он не хочет, чтобы она голодала. Человеку нужно есть. Так, а она таблетку пила? Ту, желтую, мягкую, как жвачка? Таблетку Уайпорн смутно помнила, но красную, полупрозрачную: поднесешь такую к глазам, и мир превращается в огненный шар. Красную она где-то видела еще до полива цветов в гостиной. Ким Ханг проболталась, что по четвергам пиво доставляют торговцу китайской едой из их района. Имя и адрес торговца она сообщить отказалась, лишь обронила слово гай-янг.

Под думы о таблетках, ритуальном пиве и гай-янг Уайпорн не заметила, как прошла полпути до лотка. Это судьба. А еще жара и куры, которые несут крутые яйца, мучаясь адской болью. Все вместе склоняло ее к мысли, что не найти ей в Паттайе лоток с хорошим китайским гай-янгом и китайским же пивом из-под прилавка. Эта мысль терзала ее, терзали другие мысли, зрелища и звуки, включая голоса духов и демонов. Голоса становились громче, желудок урчал громче, и вот все слилось в бум-бах-бах, которое невидимый оркестр играл у нее в голове. Порой ее внутренний музыкальный автомат выдавал привязчивый мор-лам, пение на северо-восточный манер. Испанский фолк-рок втайне любят даже порядочные китаянки вроде Уайпорн.

Песня повторилась несколько раз, прежде чем Уайпорн сообразила, что забрела неизвестно куда. За поясом у нее припрятано двадцать батов – счастливая банкнота, которую дала Ким Ханг. Соседка – настоящая скупердяйка, но двадцатку на крайний случай дала. Уайпорн потрогала банкноту и немного успокоилась.

Что же делать дальше? Она увидела переулок, облепленный барами, тату-студиями, ателье, аптеками и «Севенами». Она остановилась у «Севена» и взглянула на вывеску. Раньше такие магазины назывались «Севен-илевен». Неудивительно, что она ничего не помнит: все, хранившееся в ее памяти, стало другим. Здания, машины, люди, названия быстро менялись, выходили из употребления и исчезали. Какой смысл запоминать?

Цифры в голове Уайпорн двигались, как тектонические плиты под Японией.

Пока она размышляла о яйцах, Японии и «Севене», из круглосуточного мини-маркета вышла девушка со свежим лицом и большими миндалевидными глазами. Она лизнула рожок мороженого и двинулась к мотоциклу «Хонда». По лбу у нее ползла капелька пота. Усаживаясь в седло, девушка лизала свой рожок и разглядывала Уайпорн. Старуха в голубой шелковой пижаме заинтересовала ее, и с каждой секундой интерес усиливался.

– Вы так похожи на мою бабушку-китаянку! Она частенько гуляла по улицам в пижаме, – сказала девушка, лакомясь мороженым.

– А китайское пиво она любила? – спросила Уайпорн.

– Обожала!

Девушке было чуть за двадцать. Длинные волосы собраны в хвост, под футболкой с надписью «Не заплатил – не пялься» оборчатый красный лифчик, трусики в тон лифчику выглядывают из-под супернизких джинсов. На ногах ботинки до колен с тяжелыми шнурками. Скромность к достоинствам этой девушки явно не относилась.

Уайпорн откровенно глазела на девушку. Та показалась ей знакомой, хотя всего лишь отдаленно напоминала четвертую супругу отца Дювела, и то с натяжкой, не внешностью, а стилем одежды. Супруга номер четыре одевалась как шлюха, поэтому отец Дювела и выбрал ее.

– Не знаешь, где купить кхао-ман-кай?

С надеждой разыскать торговца гай-янгом Уайпорн распрощалась еще раньше, чем девушка вышла из «Севена». Неожиданно потянуло на жирное и сытное – на курицу с рисом и горячим острым соусом. У того, кто торгует кхао-ман-кай, наверняка и китайское пиво найдется. «Пиво, пиво, пиво…» – бормотала Уайпорн, теребя счастливую двадцатку.

Девушка сделала вай и представилась Уайпорн. Звали ее Тои.

– Значит пиво, яй Порн? Пиво и кхао-ман-кай. Да, я знаю, где такое продают. Садитесь, – предложила Тои, похлопав по седлу мотоцикла. – Я отвезу вас. Ну, яй Порн, поехали!

Яй, или бабушка, – последний этап жизни женщины. Если тайку называют яй, значит, ее поезд у конечной станции, дальше ехать некуда. Уайпорн с этим смирилась. Девушка была очень милая. Таким известно, где продают лучший кхао-ман-кай или гай-янг. Ей обещали пиво – этого хватило, чтобы Уайпорн приподняла подол длинной пижамы и уселась в седло за Тои.

Первая для Уайпорн поездка на мотоцикле закончилась, когда милая девушка из «Севена» припарковалась у лотков с едой. Она заказала кхао-ман-кай и усадила Уайпорн на пластиковый табурет у дешевого металлического стола. Над сахарницей жужжали мухи. На глазах Тои Уайпорн вытащила ворох салфеток из коробки, стоявшей на столе, протерла ложки с вилками, вытащила еще салфеток и протерла стол. Мухи разлетелись. Уайпорн с улыбкой протянула Тои приборы.

– Вы как моя яй. Она тоже вечно ложки с вилками дезинфицировала, – пошутила Тои и подождала, пока Уайпорн вычистит приборы для себя. Казалось, старуха готова вычистить все, что есть в контейнере, который, похоже, некогда был банкой из-под супа «Кэмпбелл».

– А пива нет? – спросила Уайпорн. Имя девушки вертелось у нее на языке, но слетать не желало.

– У владельца нет лицензии.

«Он точно не китаец, – подумала Уайпорн. – Лицензия на китайское пиво – где это слыхано. Ритуальное пиво – для страны мертвых, а там правительство не властно».

– Вы живете неподалеку? – спросила Тои.

Такой вопрос вкупе с отсутствием пива заставил Уайпорн помрачнеть. Подобную гримасу злости и разочарования Тои не раз видела на лице своей яй. Услужливая память вовремя воскресила бабушкино лицо.

– Яй, надеюсь, я вас не расстроила. Поедем ко мне на работу. Какого только пива у нас в баре нет; возможно, и китайское найдется. Я обязательно придумаю, как доставить вас домой.

Тои коснулась старухиной руки, но Уайпорн еще не приняла решение.

– Не волнуйтесь, – проговорила девушка, увидев страх в ее глазах. – Не бойтесь, Тои о вас позаботится. Птичек любите?