Аввакум Захов против 07 - Страница 42

Ответ последовал немедленно, как будто там непрерывно ждали его зова. В ушах у него звенели тысячи колоколов, глаза блуждали в разрываемой какими-то вспышками мгле; мокрой от пота рукой он передал:

Повторив еще раз координаты, он снял наушники и глубоко вздохнул.

Прошло всего десять минут, но ему они показались вечностью. Колокола в ушах больше не звенели.

Аввакум встал, вынул из кармана ножик и перерезал обе жилы антенны так, чтобы они держались только на резиновой оплетке.

Теперь надо было позаботиться о своих жертвах. Его характер не позволял оставить их вот так — вдруг сюда явится 07, увидит эту картину и в ярости может вздернуть обоих на виселицу за то, что позволили довести себя до такого состояния.

Несколько пощечин, пинок в безопасное место, и оба вытаращили глаза. Аввакум помог радисту сесть на табурет, насадил ему на голову наушники. Потом поднял на ноги парня, стоявшего у дверей на посту, повесил ему на шею автомат, предварительно вынув из него патроны.

Конечно, и тот и другой были не совсем в порядке, но где в эту ночь был порядок? Только в течение последних пяти минут корабль дважды подбрасывало вверх, как будто его киль врезался в подводную скалу.

Теперь можно было подумать и о себе.

Аввакум отпер дверь, но не успел он переступить порог, как перед ним вырос 07. Из-за его спины выглядывали два матроса, из тех, что в беретах.

— Так вот вы где, оказывается, — цедит 07. — Что ж, прекрасно!

Они смотрели друг другу в глаза. Обращаясь к помощнику радиста, 07 спросил, не прикасался ли этот тип к радиопередатчику.

— Никак нет! — глухо выговорил помощник.

— Я зашел, чтоб спросить, есть ли поблизости земля, — сказал Аввакум.

07 сделал вид, что не слышит его. Он повернулся к парню с автоматом:

— Как ты смел пропустить его туда? — И прежде чем тот ответил, 07 всей мощью своего кулака ударил его в подбородок. Матрос замертво рухнул к его но гам. Ему было суждено отправиться к рыбам до того, как он пришел в себя.

Не чувствуя дыхания смерти, которая бродила вокруг, не подозревая, как могут обернуться ближайшие события, 07 снова уставился на Аввакума.

— Странно! — сказал он. — Очень странно, сударь! Прямо-таки фантастично. Незадолго до этого я говорил со своими людьми по радио, и они любезно сообщили мне весьма неприятную новость. Две недели назад профессор Пауль Шеленберг был казнен — его повесили в какой-то варшавской тюрьме!

— Дьявол его возьми! — усмехнулся Аввакум. 07 помолчал.

— Несколько дней спустя после нашего ухода из Танжера его увезли на каком-то польском судне.

— Триста чертей и драный козел в придачу! — весело засмеялся Аввакум.

— Послушайте, — продолжал цедить сквозь зубы 07. — Кто из вас, вы или этот проклятый Сяо, затеяли эту игру в радиоперехват?

— Какое это имеет значение, — в тон ему, пожав плечами, ответил Аввакум.

— Что верно, то верно, — сказал 07. — В сущности, я сразу усомнился в вас, в тот же момент, как впервые увидел.

— Что было, то прошло! — ответил Аввакум.

Они снова какое-то время не мигая смотрели друг другу в глаза.

— Теперь вы займете место Сяо! — неторопливо вы говорил 07. — Там, на мачте!

— Но прежде я сделаю одно благородное дело, — за смеялся ему в лицо Аввакум.

Его правая рука уже извлекала из-под куртки пистолет, но в эту секунду пол под ним провалился, рухнул куда-то вниз, а 07 взлетел под потолок. Свет погас, раздался такой грохот, словно взорвалась бочка с порохом.

И наступила мертвая тишина.

Светя карманным фонариком, Аввакум кое-как выбрался из радиорубки. Раздавленный льдами танкер тонул — кормой вверх, сильно накренившись вправо.

С трудом добравшись до своей каюты и плечом выставив заклинившуюся дверь, он стал вытаскивать наружу Смита и остальных партнеров, которые продолжали крепко спать. Каждого из них он волочил за ноги до того места, где уцелевшие при взрыве матросы спустили в клокочущую воду шлюпку.

Теперь — пленники его уже ведь на свободе! — он кинулся по трапу на среднюю палубу. Перед ним чернела распахнутая настежь железная дверь. Он осмотрел салон и обе смежные каюты — ни души. В желтом свете фонарика мелькали валяющиеся там и сям вещи, разбросанные книги.

— Трофимов, Николаева! — крикнул он и не узнал собственного голоса. Как будто чья-то грубая рука сдавила ему горло.

Он снова спустился по трапу на Железную улицу, Падал снег. Приходилось держаться за перила, чтобы не поскользнуться; половина Железной улицы была уже в воде.

Кроме ужасного клокотания, ничего больше не было слышно. Тихо падал снег. Не было ни души и в том месте, где моряки только что спускали на воду шлюпки. Корабль опустел.

Аввакум вернулся к себе надеть шубу. Увидев кожаный мешок с провизией, он повесил его себе на плечо, на ходу прихватил бутылку рому. Когда он снова вышел на Железную улицу, вода уже булькала у самой палубы. В любую секунду корабль мог пойти ко дну.

Чтоб достичь правого борта, в который упиралась ледяная глыба, приходилось карабкаться на четвереньках, как на стеклянную гору. Хорошо еще, что он нащупал в темноте брошенное весло — опираясь на него, он сумел наконец добраться до железных перил.

У его ног лежала покрытая непроницаемым мраком ледяная пустыня. Он слышал только едва уловимый шорох падающего снега.

Уцепившись за перила, он подумал: «Есть ли смысл спрыгивать на лед?» 07 увез профессора и Николаеву в шлюпке, шлюпку эту наверняка раздавили льды. Что он станет делать, куда он денется на льду? Будет дожидаться спасителей, чтобы их обрадовать: «Трофимов исчез…» Они и без него догадаются, что исчез. У безлюдной ледяной пустыни есть свой язык, она сама скажет им об этом.

Палуба у него под ногами стала быстро подыматься, наклон сделался настолько крутым, что он просто повис на руках. «Ну вот, сейчас все кончится!»

И в эту секунду, когда он был приподнят вверх, где-то далеко во мраке на какое-то мгновение вспыхнул огонек. Желтый слабый огонек! Вспыхнул и растворился. «Опоздал», — подумал он и разжал руки.

Оскар Леви сказал, что он никак не ожидал от 07 подобной глупости — в момент, когда ему оставалось всего полдня до Кейптауна, пойматься на чужую радиограмму, повернуть корабль на юг и очутиться где-то за Южным полярным кругом! 07 скрежетал зубами. Штабная крыса! Легко ему рассуждать, сидя в Париже! А любой другой, будучи на его месте, разве не попался бы на эту удочку? Кроме него, только двое знали о существовании тайной радиорубки — Франсуа и Ганс. Разве мог он сомневаться в этих людях? Оба они состояли на службе при Втором отделе НАТО. Что касается Шеленберга… Может быть, этого бы и не случилось, если бы ему вовремя сообщили, что болгарский «ас» исчез из Софии, если бы его вовремя снабдили фотографией этого призрака… Ну, а Сяо? Разве 07 повинен в том, что Второй отдел хлопает ушами, когда комплектует экипажи судов «специального» назначения? Потребовав координаты, Оскар Леви посоветовал ему в случае аварии искать спасения на льду. Находящийся в пятистах милях от этих мест ледокол «Франклин» придет им на помощь…

07 ждал беды, но он не думал, что она придет так внезапно, с такой молниеносной быстротой. Ледяное поле прижимало танкер к какому-то пустынному обледенелому острову. Франсуа не терял надежды, все еще верил, что им удастся пробиться в открытые воды. Однако где-то около полуночи громадная ледяная глыба продавила корпус корабля почти по всей длине правого борта.

Едва придя в себя от удара и от взрыва в машинном отделении, 07 ворвался на среднюю палубу и, проклиная всех и вся, принялся тащить профессора Трофимова и Наталью Николаеву к выходу, на трап. Внизу царила ужасная паника, матросы, горланя, силились извлечь спасательные лодки из их продавленных гнезд. Часть палубы уже была покрыта водой.