Автограф президента - Страница 11
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67.Новиков облегченно вздохнул, но его надежды на то, что Таня откажется от своей мечты, не оправдались.
Через несколько дней Новикову позвонил главный врач поликлиники и сказал, что у него в кабинете находится Таня, которая прошла детальное обследование в городской глазной клинике, где ей выдали официальный документ, что с глазами у нее полный порядок, и вот после этого обследования она вновь пришла в поликлинику и заявила:
— Ваш офтальмолог совершил должностной подлог! Это не только подлость, но и преступление! Если вы не дадите ему указание повторно меня обследовать, а он не изменит свое заключение и помешает мне стать тем, кем я хочу, я подам на него в суд! А на вас напишу жалобу!
Не на шутку перепуганный главврач не захотел иметь неприятности и потому сказал Новикову:
— Борис Аркадьевич делайте со мной что угодно, но я даю ей заключение, что она абсолютно здорова и может работать в органах госбезопасности! А там поступайте, как считаете нужным!
После этого Новикову ничего не оставалось, как сообщить о настойчивой девушке в Москву, сделав оговорку, что они конечно считают ее просьбу наивной, но тем не менее просят рассмотреть и сообщить о принятом решении.
К его удивлению, в Москве к стремлению Тани стать разведчицей отнеслись без иронии и предложили после завершения учебы в институте направить ее к ним на собеседование.
В Москве с Таней побеседовали, потом она снова прошла тщательное медицинское обследование, выдержала разнообразные контрольные тесты, показав при этом незаурядные способности, и вскоре была зачислена в одно из подразделений центрального аппарата КГБ.
Но к работе приступила не сразу, а лишь через три года, в течение которых проходила полный курс наук по новой для себя специальности и получала соответствующую квалификацию.
Как только в процессе учебы стало ясно, что из Тани выйдет толк, встал вопрос о том, чтобы подобрать ей подходящую пару, то есть найти хорошего партнера, который стал бы ей не только начальником, но по возможности и мужем, потому что одинокой разведчице за границей было бы чрезвычайно трудно справиться со всем многообразием служебных и личных проблем. Их и в обычной-то жизни хватает, а уж в той, которая предстояла Тане, их столько, что и представить страшно…
Как я потом узнал, в качестве ее партнера рассматривалась и моя кандидатура, но я в тот момент был на стажировке, и поэтому решили подождать моего возвращения и тогда определиться окончательно. А тут произошла эта печальная история с курьером, меня отозвали, и вопрос о дальнейшем использовании Тани вообще зашел в тупик.
Рассказывая мне эту историю, мой непосредственный начальник посетовал, что есть замечательная сотрудница, на которую они возлагают большие надежды, а как ее использовать, никто придумать не может, а время идет, и легенда, которая для нее разработана, стареет, а подготовить новую легенду, как известно, не просто, нужны новые документы и много чего еще.
Я все же очень надеялся, что через какое-то время ситуация с моим паспортом прояснится и я уеду туда, куда намечалось, а потому предложил:
— А что, если послать ее пока одну, пусть освоится на месте, а там, глядишь, и я подъеду. Конечно, если мы с ней подойдем друг для друга и найдем общий язык.
Начальник подумал и решил так:
— Ну ладно, посылать ее одну или не посылать — это мы будем решать особо. А вот познакомиться вам действительно не мешает, только раскрываться тебе перед ней не следует. Это на тот случай, если не доведется вам вместе работать. Присмотрись к ней как следует, опыт у тебя есть, да и проблемы, с которыми она столкнется за границей, тебе хорошо известны.
— А «как следует» — это как? — на всякий случай уточнил я, чтобы чего-нибудь не напутать в процессе этого знакомства.
Начальник многозначительно посмотрел на меня и ответил:
— Это значит аккуратно, обстоятельно, но не выходя, как говорится, за рамки. И смотри, чтобы она тебя не расшифровала, глаз у нее острый.
Последнее замечание меня, откровенно скажу, задело. В ту пору я по молодости лет был человеком довольно самонадеянным, и перспектива расшифроваться перед малоопытной сотрудницей показалась мне маловероятной. Я-то уже, как-никак, побывал на стажировке и считал себя если не крупным разведчиком, то уж во всяком случае более сведущим в некоторых особенностях нашей профессии, чем она.
Мы тут же прикинули, как лучше организовать наше знакомство, и, в соответствии с разработанным планом, через пару дней я вылетел в Адлер. Так или иначе, но мне полагался отпуск, и я согласился использовать его, чтобы соединить приятное с полезным. Хотя, если говорить честно, я не сомневался в полезности этой затеи, а вот в том, что это будет приятно, у меня никакой уверенности не было.
В аэропорту Адлер к рейсу из Москвы подали «Волгу», которая и доставила меня и еще двух отдыхающих, прибывших этим же рейсом, в совминовский санаторий «Сочи».
Поселили меня в недавно построенном корпусе, которому дали название «Приморский». Название это было придумано очень удачно и полностью соответствовало расположению корпуса. Это, без всякого преувеличения, уникальное сооружение высотой в одиннадцать этажей стояло прямо на пляже, так что во время шторма волны били в его бетонное основание, а отвесный скалистый берег был как раз на уровне девятого этажа. На этом этаже располагалась столовая и большой танцевальный зал, а еще выше — киноконцертный зал и почта.
Вот на этой почте я и обратил внимание на двух экстравагантных дам средних лет (вообще-то они были даже чуть старше, но мне не хотелось бы их обижать), одна из которых была мне знакома в лицо, поскольку являлась народной артисткой из МХАТа, а вторая оказалась вдовой одного очень известного академика.
Они были старыми подругами и ежегодно в театральное межсезонье ездили вместе в этот санаторий.
Пока мы стояли в очереди, я стал невольным свидетелем их разговора и узнал, что накануне уехала какая-то супружеская пара, сидевшая с ними за одним столом, и теперь их очень волновал вопрос, кого к ним подсадят. Я проникся к ним искренним сочувствием, поэтому, придя пораньше на обед, подкараулил их возле столовой, посмотрел, куда они сели, и, сдав дежурной по столовой свое направление, попросился за их стол.
Так я оказался в обществе этих дам. А дальше все было очень просто, во всяком случае для профессионала, с отличием закончившего полный курс наук, куда входила и наука устанавливать контакты с нужными людьми, в том числе и с экстравагантными дамами средних лет…
Кстати, это не так сложно, как может показаться, подобной премудрости обучают во многих учебных заведениях капиталистических и развивающихся стран, особенно в высших административных школах и на курсах по подготовке менеджеров, и только в нашей стране этот весьма полезный предмет, впрочем, как и многие другие, никак не найдет себе места в программе учебных заведений, если не считать некоторых заведений закрытого типа.
В пользе подобной науки я убеждался неоднократно. Так, в одной из командировок у меня никак не складывались отношения с советником-посланником нашего посольства, я долго не мог понять, в чем дело, и хотя, в общем-то, на моей основной работе это никак не отражалось, наши постоянные стычки раздражали меня и изрядно портили мне настроение. Я применил некоторые специфические приемы и выяснил, что всему виной его молодящаяся жена из бывших мидовских машинисток, взбалмошная и скандальная баба с интеллектом курицы, которая непонятно по какой причине возненавидела меня, а затем и у мужа создала обо мне превратное представление.
Когда я узнал, какими эпитетами она меня награждает в «узком кругу ограниченных людей», мне захотелось сделать ей какую-нибудь пакость (в конце концов, я тоже живой человек, и мне не чужда такая слабость, как отрицательная реакция на оскорбительные высказывания в мой адрес), но потом я подумал, что ее отношение ко мне после ответных мер не станет лучше, а если учесть, что их квартира может прослушиваться местной контрразведкой, то утечка такой тенденциозной информации может мне дорого обойтись, и поэтому будет намного разумнее, если я сумею каким-то образом воздействовать на нее и заставлю изменить отрицательное мнение о моей персоне.