Автобиография духовно неправильного мистика - Страница 69

В Орегоне Ошо наконец-то освобождают под залог. Ему предъявлено обвинение в нарушении ряда иммиграционных правил; утверждается также, что он самостоятельно сочетал браком своих учеников и неверно указал намерения своего приезда в поданной при въезде в страну туристической визе. После переговоров с властями Орегона адвокаты Ошо по-прежнему обеспокоены его безопасностью в том случае, если дело затянется. После долгих уговоров Ошо неохотно уступает просьбе «не опротестовывать» два из тридцати четырех пунктов обвинения и мирно покинуть страну.

Тюремное заключение самым серьезным образом сказывается на его здоровье, но лишь два года спустя врачи начнут подозревать, что во время пребывания под стражей Ошо был отравлен...

Когда меня выслали, прокурор штата Чарльз Тернер признался на пресс-конференции, что я не совершал никаких преступлений. Он объяснил причину моей депортации так: «Мы хотели уничтожить эту общину. В этом состояла наша главная задача». Но общину нельзя было уничтожить, не избавившись вначале от меня.

Меня взяли под стражу без ордера на арест, не объяснив причин, не предъявив никаких обвинений. Клочок бумаги, на нем какие-то имена — и нам говорят: «Нам приказано немедленно арестовать этих людей».

«Загляните в наши паспорта! — сказал я. — В этом списке нет ни моего имени, ни имен моих шести спутников. Это нелепо! Посмотрите на наши паспорта и сравните одни имена с другими. Вы что-то перепутали». Но нас все равно арестовали.

По правде говоря, у них и не могло быть никакого повода для ареста. Но меня двенадцать дней не хотели выпускать под залог. Меня арестовали в Северной Каролине, а оттуда до Орегона, где находилась наша община, всего пять часов лету. Но меня везли в Портленд целых двенадцать дней, меня таскали из одной тюрьмы и другую. За двенадцать дней я успел побывать в шести тюрьмах.

И только позже я все понял, когда британские специалисты по ядам изучили мои симптомы и вынесли свое заключение: я был отравлен таллием. Этот яд нельзя выявить по анализам крови или мочи — он очень быстро распадается. Но симптомы остались. Отрава распалась, но успела что-то нарушить в моем организме. Этот яд давно применяется против политзаключенных. Но если хоть чуток превысить дозу, человек умрет сразу. Вот почему меня держали под стражей двенадцать дней — яд давали крошечными дозами, чтобы я не отдал концы прямо в тюрьме. Тогда весь мир возмутился бы.

И когда меня наконец-то освободили, мне было велено покинуть Америку немедленно, в течение четверти часа. Перед судом стояла моя машина, а в аэропорту ждал мой самолет, он был готов к взлету. Я должен был убраться из страны немедленно. Они боялись, что я подам жалобу в Верховный Суд, если задержусь хотя бы на день. А в данном случае у меня были все шансы выиграть дело, ведь ни одно из их обвинений... Тридцать четыре пункта против человека, который хранил молчание и ни разу не вышел из своего дома! Как такой человек может совершить тридцать четыре преступления? К тому же ни одно из них не было доказано.

Когда я вижу демократию «по-американски» в деле... Как глупо говорить о демократии в этой стране! Их Конституция — просто показуха для внешнего мира. Страной заправляют преступники, что-то лепечущие о свободах...

1985-1986 гг. «Кругосветное путешествие»

Кулу-Манали

14 ноября 1985 года, сразу после заседания суда, Ошо отправляется в Портлендский аэропорт и летит через Кипр в Дельфы. 17 ноября он приземляется в Дельфах, где его встречают тысячи индийских санньясинов. Ошо дает в Дельфах пресс-конференцию и летит дальше, в Кулу-Манали, где регулярно дает интервью, начиная с 19 ноября. Тем временем его санньясины начинают подыскивать место, где Ошо мог бы обосноваться и продолжить работу. Индийское правительство отказывает в продлении виз личному помощнику Ошо, его врачу и прислуге. Индия грозит лишить паспорта и самого Ошо, если он не прекратит давать пресс-конференции и встречаться с учениками. 3 января 1986 года Ошо улетает в Катманду, столицу Непала.

Король Непала согласился предоставить мне жилье и место для общины, но при одном условии: я не должен высказываться против индуизма. Непал — индуистское королевство, единственное индуистское королевство в мире.

И я отказался. «Я никогда не обдумываю заранее, что буду говорить, а что нет, — ответил я. — Не могу ничего обещать. Если я вижу что-то неправильное, мне все равно, что это — индуизм, христианство или ислам. Я все равно выскажусь против».

21 января Ошо делает важное объявление:

Я намерен совершить кругосветное путешествие. Я не верю в политические границы и считаю, что вся земля — моя. К тому же мои люди живут по всему миру, и многих я не видел годами. Это те люди, которые уже сделали первый шаг и отделились от толпы. Они уже не христиане, иудеи или индуисты. Они проделали огромную работу — редкую, уникальную. Никогда прежде подобное не делалось сразу многими людьми.

Итак, остается два варианта: либо они ко мне приедут... Но определенные круги изо всех сил постараются этому помешать. Они пытаются разлучить меня с моими людьми, давно пытаются. Однако у меня есть ответ на эти фашистские приемы. Вместо того чтобы позвать своих людей к себе, я сам к ним отправлюсь.

Три государства пригласили меня, прекрасно зная, как относится ко мне Америка и как пытается удержать меня здешнее правительство. Но нашлись три храбрых государства — между прочим, они совсем не богаты, это бедные страны. Южноамериканские страны. Но они хотят показать Америке, что та еще не присвоила себе весь мир.

Кругосветное путешествие поможет нам понять, кто друг, а кто нет. А мой опыт показывает, что один друг лучше сотни врагов... потому что у этих нет ничего, кроме ветхих, прогнивших, полуразложившихся идеек. Стоит чуток нажать — и они развалятся на кусочки.

Они борются за то, что уже мертво.

Мы боремся за то, что еще не родилось.

А окончательное решение, как всегда, примет сама жизнь.

Крит

16 февраля Ошо прилетает в Грецию по четырехнедельной туристической визе и останавливается на вилле на острове Крит. Три дня спустя он начинает выступать на свежем воздухе, неподалеку от виллы, под огромным тенистым деревом. За считанные дни на острове собирается множество санньясинов из окрестных европейских стран. В проповеди перед своими прихожанами епископ местной греческой православной церкви выступает против Ошо, а затем распространяет брошюру, в которой Ошо обвиняется в развращении молодежи. Епископ грозит появиться на вилле с маршем протеста. 5 марта, в часы послеобеденного отдыха, появляется полиция, которая намерена арестовать Ошо и выслать его из страны. Когда адвокат Ошо требует предъявить ордер, ее арестовывают. Полицейские выламывают двери, выбивают окна и берут Ошо под стражу.

По пути в Уругвай: Швейцария, Швеция, Англия, Ирландия, Испания, Сенегал.

Из Греции мы отправились в Женеву. Мы просто хотели отдохнуть там одну ночь, но стоило властям услышать мое имя, как они тут же завопили: «Ни в коем случае! Не пускать!»

Мне не позволили даже сойти с трапа.

Мы полетели в Швецию. Все говорят, что Швеция — самая прогрессивная страна в Европе и даже во всем мире, что Швеция дает убежище террористам, революционерам и опальным политикам, что это очень мягкая страна.

И мы добрались до Швеции. Мы хотели просто переночевать, пилоты были совсем измучены. Они просто не имели права сидеть за штурвалом дольше, это запрещено. И нас ждала большая радость: мы попросили только одну ночь, а чиновник в аэропорту выдал каждому недельную визу! Но следом примчалась полиция. Наши визы отменили, а нам велели убираться. Они сказали, что не пустят в страну такого человека.

Они пускают к себе террористов, убийц, мафиози — и всем дают убежище. Но пускать меня они испугались. А я ведь не просил убежища, я не собирался там жить, нам хотелось просто отдохнуть одну ночь!