Август - Страница 6
Снег-то и впрямь пошел, ветер гонит мимо окон первые снежинки. Пассажиры в автобусе считают, что с этим святой Петр мог бы и подождать, пока они не доберутся до дома. Снегопад быстро густеет, оборачивается метелью, Август включает дворники на полную мощность, иначе они не справятся. Впрочем, ехать осталось всего несколько сотен метров.
Возле бюро путешествий на Александерплац — конечная остановка. Пассажиры, хочешь не хочешь, выходят в метель. Тем, кто плохо ходит, Август помогает с багажом. Кое-кто пытается сунуть ему чаевые, но он не берет, а вот словесные благодарности принимает. На прощание он и госпожа Рихтер машут друг другу рукой. Августу надо еще отогнать автобус в гараж у автобусной станции, он сдает машину механику, а тот расспрашивает о технических неполадках. Не было неполадок, отвечает он. О’кей, говорит коллега. Видимо, верит Августу на слово.
Старый «фольксваген» стоит на парковке рядом с автобусной станцией, весь в снегу. Август сперва освобождает его от мокрой шубы, потом садится за руль и встраивается в густой поток автомобилей, дорогу домой он знает наизусть, проедет с закрытыми глазами. Сегодня времени потребуется больше обычного, многие водители не могут приспособиться к скользкой мостовой, то и дело кого-нибудь заносит поперек дороги, снова и снова возникают мелкие заторы. В такую погоду да в час пик город грязен и враждебен.
Вот и замок с окрестностями, по выражению старшей сестры, наводил в такую погоду безнадежное уныние. Поневоле с ума сойдешь, говорила она. Неудивительно, когда люди вокруг мрут просто потому, что нет у них охоты жить в этаких потемках. В такую погоду, Август отчетливо помнит, умерла и мать Клауса и Аннелизы, носильщики небрежно вынесли ее ногами вперед и пробирались к часовне сквозь метель, а в полночь, скорей всего, никто туда не ходил и гроб не трогал, погода-то канальская. По крайней мере, так твердил господин Григоляйт, утешая Клауса и Аннелизу. Время все раны лечит, сказал он, а уж в их-то юные годы вся жизнь еще впереди, да и не зря Господь даровал нам забвение. Только одно им надо знать: никогда их мама не уйдет в вечность, не попрощавшись со своими детьми. Будьте уверены, на третью ночь после ее смерти кое-что произойдет.
На третью ночь, в полуночный час, что-то трижды глухо ударило по изножью коек Клауса и Аннелизы. Господин Григоляйт был очень доволен. Вот теперь она попрощалась, сказал он. Теперь отпустите ее с миром.
Старшая сестра за голову схватилась, но промолчала, и Лило тоже промолчала, хотя рассердилась, Август безошибочно чувствовал. Неожиданно он осознает, что может перелистывать эти давние истории, как книгу с картинками, ничто не забыто, ни одна картинка не поблекла. При желании он все видит перед собой — замок, широкие полукружья лестниц, каждое отдельное помещение, расположение коек в палате, где лежала Лило. С тех пор как умерла Габи, там больше не пели, а после того, как Клауса и Аннелизу перевели в настоящий детский дом, и ему, и Эде стало совсем неинтересно слушать вечерами сказки и песни Лило. Да и ей это не доставляло удовольствия, Август видел. К весне выписали и Ингелору, она не выздоровела, но ее родители переехали в более отдаленный город и забрали ее с собой. А у Августа сердце так и екнуло, когда он услышал, как старшая сестра сказала Лило, что РОЭ у нее теперь совершенно нормальное, как у здоровой. Он смекнул, что это значит.
Вот наконец и Марцан, здесь Август живет больше двух десятков лет, ему нравится, он и не думает переезжать, не в пример многим соседям. Две комнаты, кухня, ванная, им с Трудой вполне хватало. Балкончик. И вид из кухонного окна на широкую равнину до опушки леса. Он знает, где можно припарковать машину. Знает в своем подъезде каждую ступеньку до третьего этажа, где живет.
На прощание Лило дала ему свой адрес. Он сказал ей, что она не должна его забывать. Конечно, ответила она и обняла его. Я тебя не забуду, Август. Тарахтящая санитарная машина, доставившая новых пациентов, увезла ее на станцию. Последнее, что он видел, была ее рука, махавшая из окна синим шарфом, который она всегда носила на шее. А Август думал, что теперь радость ушла из его жизни навсегда.
Он сует ключ в замок своей квартиры. Мало радости возвращаться в пустой дом. Ничего, привыкнешь, сказали ему, когда умерла Труда. Август не привык. Всякий раз ему приходится делать над собой усилие, чтобы по возвращении из рейса отворить дверь. Всякий раз он боится тишины, которая встретит его и которую не прогонят ни радио, ни телевизор.
Август позволяет себе короткую передышку. И по-прежнему не способен облечь свои чувства в слова. Испытывает что-то вроде благодарности за то, что в жизни у него кое-что было и, сумей он найти слова, он бы назвал это счастьем. Отворяет дверь и входит в квартиру.
Июль 2011 г.
© Перевод Н. Федорова
notes
Примечания
1
И. В. Гёте. Лесной царь. Перевод В. Жуковского.
2
Ф. Шиллер. Порука. Перевод В. Левика.
3
Соответствует нашей единице.