Август 1991. Где был КГБ - Страница 4

А в одной из аналитических записок КГБ в середине 80-х гг. говорилось о деятельности иностранных спецслужб по инспирированию так называемого «демократического движения» в СССР: ««Демократическое движение»— выражение, использовавшееся специальными службами противника и зарубежными антисоветскими центрами в акциях идеологической диверсии в 1965–1977 гг. для создания видимости наличия в нашей стране оппозиционного течения и склонения отдельных лиц к активным враждебным действиям.

В целях стимулирования «демократического движения» ЦРУ совместно с НТС подготовило для распространения в СССР «Программу демократического движения Советского Союза», в которой ставилась задача ликвидации советской власти в СССР и создания так называемого «союза демократических республик», основанного на принципах буржуазного государства.

В порядке осуществления практического руководства «демократическим движением» в 1969 г. противником были разработаны «Тактические основы демократического движения», содержавшие развернутые рекомендации по организации подрывной работы. Одной из главных была рекомендация блокирования враждебных элементов с националистами, в том числе сионистами, а также реакционными церковниками и сектантами».

Мы считаем, что наиболее эффективной борьба КГБ против попыток западных спецслужб разрушить советский строй изнутри была при Ю. В. Андропове. 18 мая 1967 г. он был назначен решением Политбюро новым руководителем Комитета государственной безопасности при Совете Министров СССР. Он стал не только самым многолетним, но и самым авторитетным руководителем советской госбезопасности.

Норман Полмар и Томас Аллен, авторы широко известной в мире «Энциклопедии шпионажа» подчеркивали, что «в годы председательства Ю. Андропова КГБ завоевал себе относительно прочную репутацию мощного спецведомства».

Нельзя не коснуться и вопроса о том, как новый руководитель КГБ был воспринят своими коллегами на Лубянке. Один мемуарист просто воспроизводил мнение одного из работников аппарата ЦК в связи с назначением Ю. В. Андропова председателем КГБ при СМ СССР:

— Ребята, вам повезло!

Генерал-майор КГБ Ю. И. Дроздов, уже до мая 1967 г. неоднократно встречавшийся с секретарем ЦК КПСС Ю.

В. Андроповым, высказался по этому поводу более пространно: собранная чекистами в ЦК КПСС на своего нового шефа «информация была благоприятна: опытный государственный деятель, контактный, интеллигентный человек, способный дойти до понимания проблем рядовых исполнителей, умеющий быстро разбираться в людях, их деловых качествах».

Андропова, отмечал Дроздов, встретили с надеждой на реорганизацию спецслужб: «Ждали, что станет больше порядка, организованности, меньше волюнтаризма, злоупотребления, нарушений законности». И эти надежды оправдались, подчеркивал Юрий Иванович.

Между тем, член Политбюро ЦК КПСС А. Н. Яковлев сообщает, что Андропов «писал доносы в ЦК КПСС на несогласных с политикой партии». Подчеркнем, что, в отличие от других, академик А. Н. Яковлев не мог не знать, в силу своего прошлого должностного положения, что Председатель КГБ действовал в строгом соответствии с существовавшей тогда нормативно-правовой базой деятельности органов государственной безопасности, что лишь лишний раз свидетельствует о безукоризненно четком следовании Андропова должностным обязанностям.

Статья 3 Положения о КГБ гласила: «Комитет государственной безопасности работает под непосредственным руководством и контролем Центрального Комитета КПСС.

Комитет госбезопасности при СМ СССР несет ответственность за обеспечение государственной безопасности в стране и систематически отчитывается о всей проводимой им работе перед ЦК КПСС и Советом Министров СССР, а местные органы КГБ — соответственно перед ЦК компартий союзных республик, крайкомами, обкомами, горкомами, райкомами партии и Комитетом госбезопасности при Совете Министров СССР».

Подчеркнем также то чрезвычайно важное обстоятельство, что многие авторы, писавшие как о КГБ, так и о Ю. В. Андропове, как бы выводили за скобки, оставляли вне своего и своих читателей рассмотрения, реальную разведывательно-подрывную деятельность спецслужб иностранных государств против СССР. Что объективно лишало их возможности понять и раскрыть сложную диалектику политико-дипломатического и разведывательного противоборства в геополитическом соперничестве двух сверхдержав и представляемых ими блоков.

Для правильного понимания реального места и роли КГБ СССР в истории нашей страны следует остановиться на крайне важном и незаслуженно обойденном вниманием вопросе о роли Политбюро ЦК КПСС в выработке и реализации политики обеспечения безопасности Советского Союза.

Многие авторы, писавшие об Андропове, выражали недоумение по поводу того, что председатель КГБ при СМ СССР был введен в состав высшего коллегиального органа политического руководства страны, подчеркивая, что такого не было в истории нашей страны с 1953 года.

Отвечая на недоуменный вопрос— а почему это вдруг председатель КГБ стал членом этого высшего политического органа Советского Союза? — давайте попытаемся объективно ответить себе: а являлось ли целесообразным присутствие именно в этом коллективном органе государственного управления руководителя ведомства, отвечающего за обеспечение государственной или национальной безопасности страны? Тем более, в обстановке «холодной войны»?

На наш взгляд, ответ на этот вопрос вполне очевиден.

Избрание в Политбюро, даже в качестве кандидата в его члены, означало приобретение дополнительных должностных обязанностей и полномочий, в частности, запрашивать дополнительную информацию, анализировать ее, высказывать предложения и мнения. Кандидаты в члены Политбюро ЦК (ПБ) участвовали с правом совещательного голоса в его еженедельных заседаниях в Кремле, в зале, примыкавшем к еще одному, «парадному» кабинету Генерального секретаря (второй его, «рабочий» кабинет под номером б, находился на пятом этаже подъезда 1 А главного здания ЦК КПСС на Старой площади).

Являясь выражением принципа коллективности (коллегиальности) выработки партийно-государственных решений, заседания Политбюро ЦК должны были способствовать углубленному рассмотрению важнейших вопросов внутренней и внешней политики Советского Союза, встававших перед страной проблем, многостороннему и компетентному подходу к их разрешению.

В том числе и в первую очередь, связанных с развитием кризисных ситуаций в нашей стране или за рубежом («Пражская весна» 1968 г., «Апрельская революция» в Афганистане в 1978 г., политический кризис в Польской Народной Республике в 1980 г. и т. д.).

Решения Политбюро принимались единогласно. Или— с учетом мнения Генерального секретаря ЦК КПСС Л. И. Брежнева. В случае возникновения разногласий между соисполнителями, окончательное решение принималось членами ПБ и оформлялось соответствующими постановлениями.

Таким образом, реальное значение этого коллективного органа управления было намного более значимым, чем это указывалось в Уставе КПСС, поскольку он рассматривал, обсуждал и утверждал решения, обязательные для исполнения как Советом Министров СССР, так и другими государственными ведомствами, фактически вырабатывая основы политики государства в международной и внутриполитической сферах жизни Советского Союза.

В Политбюро, особо подчеркнем, в брежневско-андроповский период, поскольку этот порядок впоследствии был отменен при М. С. Горбачеве, — рассматривались и утверждались тезисы бесед советских руководителей с иностранными делегациями, в том числе и советские позиции по «деликатным» международным и внутриполитическим вопросам, которые могли бы быть подняты в ходе переговоров.

Предварительные «позиции советской стороны», подготовленные специалистами соответствующих ведомств, фиксировались письменно, согласовывались и в обязательном порядке рассматривались председателем КГБ, главами МИДа и Министерства обороны. Некоторые вопросы внутренней политики также согласовывались с участием Генеральной прокуратуры СССР, а также министерств юстиции, здравоохранения и т. д.