Авантюристы - Страница 43

Сигизмунд привлёк Варю и поцеловал в губы.

– И думать не хочу о плохом, всё будет хорошо. Иди.

Варя вошла в тайгу и, обойдя бурелом, направилась в указанном Сигизмундом направлении к болоту. Примерно через час неспешного ходу она заметила баглю[38] поросшую болотным борщевиком. Женщина, превозмогая страх, вступила на шаткие брёвнышки и, держа наготове длинный шест, начала медленно продвигаться вперёд.

Стояла звенящая тишина… Неожиданно затрещал болотный кулик, вслед за ним нетигель[39]. Варя передвигалась почти крадучись, стараясь не думать о том, что вокруг багли могут быть многочисленные бадараны[40], и если оступишься – всё медленная смерть, будет засасывать час, а то и более.

Погода стояла прохладная, только сошёл снег, от частого дыхания шёл пар, но Варе было жарко. Она остановилась, перевела дух, сняла с головы платок, и снова двинулась вперёд. Наконец, в сером болотном тумане показалась хижина бальника. Варя перекрестилась:

– Слава Богу, дошла…

Не успела Варя постучать в дверь хижины, как она отворилась, перед ней появился сам бальник: высокий, худощавый, его совершенно седые длинные волосы свисали паклями; длинный вытертый до дыр сюртук, потерявший первоначальный цвет висел на нём мешком, на ногах были надеты крестьянские лапти, подшитые грубой кожей.

– Здравствуй, голуба! Травить пришла?

Варя кивнула.

– Каков срок? – поинтересовался бальник.

– Месяц, может чуть больше…

– Справимся. Деньги при себе?

Варя достала из кармана лабашка ассигнацию.

– Вот, – протянула она, – возьмите.

Бальник выхватил ассигнацию костлявой рукой и произнёс с нетерпением:

– Заходи. Дашь себя осмотреть?

Варя замялась:

– Зачем это?

– Может у тебя не месяц вовсе, а больше: помрёшь тогда, – пояснил хозяин хижины.

Женщина задумалась: «Коли снасильничает – всё равно, какая теперь разница…»

– Я согласна…

– Вот и хорошо, – обрадовался бальник, в его, казалось бы, бесцветных глазах неожиданно вспыхнули жёлтые огоньки.

Варя не на шутку испугалась: «Неужто, оборотень какой?..» И оробела…

– Так ты заходишь, или рожать решила? – поинтересовался бальник.

– Нет, нет, захожу.

Пересилив себя, Варя вошла в хижину, которая оказалась весьма просторной. Посередине стоял стол огромный стол, уставленный колбами, баночками, в реторте шипел какой-то раствор; через два небольших оконца поникал скудный свет, поэтому горело множество свечей; в дальнем углу виднелась деревянная кушетка с матрацем, набитым сеном; под потолком висели пучки трав, распространяя приятный запах.

– Раздевайся и ложись, – бальник указал как раз на кушетку в дальнем углу.

Варя скинула с себя лабашок, тёмно-коричневое платье, оставшись лишь в нижней льняной рубахе и панталонах, что по здешним понятиям считалось роскошью.

Бальник тотчас заметил сию принадлежность женского туалета, недоступную простой крестьянке или поселянке.

– Как там поживает Ламанский? – неожиданно спросил он.

Варя вздрогнула, её обуял животный страх, ноги подкосились.

– Это начальник строга-то? – уточнила она, стуча зубами.

– Он самый…

– Не знаю. Откуда же мне знать простой поселенке, я острог стороной обхожу?

– Ну-ну, – промычал хозяин. – И все у вас на поселении в таком белье расхаживают?

Варя поняла свою оплошность, но было уже поздно.

– Погоните? – спросила она упавшим голосом.

– Да нет… Но плату придётся повысить, так сказать, за конфедециальность.

– За что? – не поняла женщина.

– За тайну…

– А-а. Но у меня больше нет денег.

– Ничего, ты со мной так расплатись по-женски.

Варя почувствовала, как страх сменился отвращением, голова закружилась, к горлу подкатил тошнотворный комок.

– Не бойся меня, я – не Ламанский. Обойдусь без причуд. Один я здесь живу, порой заходят крестьянки, да поселенки, но такая красавица как ты – впервые.

Бальник подошёл к женщине и дотронулся худощавой рукой до её полной груди, ей же показалось: леший прикоснулся… Затем мужчина спустил бретельки её рубашки, и тяжело дыша, начал целовать плечи, мять грудь, наконец, женщина ощутила, как его пальцы скользнули между ног…

– Это что и есть ваш осмотр? – возмутилась Варя.

– Считай, что так…

Бальник задыхался от возбуждения, оттесняя женщину к кушетке, стоящей в углу. Та же, понимая, что сопротивляться бесполезно, поддалась, превозмогая душившее её отвращение.

…Варя очнулась, между ног всё болело, низ живота неприятно тянуло. Она огляделась: в окно проникал мутный свет, совершенно было не понятно – день сейчас или вечер. После попытки встать Варя поняла, что слишком слаба и сильно кружится голова.

За столом сидел хозяин хижины, он был настолько занят – усердно карябал в амбарной книге гусиным пером, что не заметил, как его подопечная очнулась.

Варвара же с трудом села, собралась с мыслями: «Где я? Ах, да – у бальника на болоте… Отчего так всё болит?.. Неужели всё кончено?..»

Хозяин оторвался от амбарной книги и взглянул на Варю пустыми бесцветными глазами, её же вновь обуял страх, неприятно «засосало под ложечкой».

– Очнулась? Голова кружиться?

– Да… – еле слышно вымолвила Варя.

– Это нормально. Лежать надобно не менее пяти часов, иначе – истечёшь кровью. Прошло всего три, так что – ещё два, не меньше.

– Худо мне, болит всё…

– И это нормально. Первый раз что ли травишь?

Варя кивнула.

Бальник намешал что-то в глиняный горшочек, залил водой и потянул женщине.

– Выпей, полегчает.

Варя ощутила запах трав и совершенно безбоязненно выпила предложенный напиток: по телу тот час разлилось тепло, отчего ей стало легче, потянуло в сон.

* * *

– Вставай, пора.

Бальник теребил Варю за плечо, она же никак не могла очнуться. Он подошёл к бадье с простой водой, наполнил небольшой ковш, и слегка плеснул женщине в лицо: та тут же открыла глаза.

– Вот и славно. Как себя чувствуешь?

Варя села на край кушетки: голова не кружилась, но внизу живота неприятно тянуло.

– Вижу, что лучше. Вот возьми, – бальник протянул Варе чистую холщёвую тряпицу, – а то до острога не доёдёшь, одежду всю выпачкаешь. Теперь дней пять будет кровенить, не меньше.

Женщина послушно взяла тряпицу, использовав её по назначению и начала одеваться. Повязав лабашок верёвкой, она поклонилась хозяину:

– Дай Бог тебе здоровья, – затем взяла пайбу, шест, стоящий у двери и направилась прочь.

– И тебе того же. Да будь осторожней. Вот тебе напоследок трава: заваривай и пей, тогда минуешь сии неприятности, – бальник протянул женщине небольшой мешочек. – Да смотри, чтобы Ламанский не проведал про мой подарок, иначе – не сносить мне головы.

Варя удивилась, но взяла мешочек и положила его в пустую пайбу:

– Почему вы заботитесь обо мне?

Бальник пожал плечами.

– Наверное, оттого, что больно ты хороша…

Глава 6

Сигизмунд ожидал Варю в условленном месте, укутавшись в тёплый тулуп, – к вечеру поднялся холодный ветер, небо затянуло серыми тучами. Наконец из леса появилась Варя, направившись прямо к телеге.

Сваровский тотчас стащил с телеги ещё один специально припасённый тулуп, завернув в него подошедшую возлюбленную.

– Как всё прошло? – поинтересовался он.

– С божьей помощью… – уклончиво ответила женщина.

– Намаялась, – пожалел Сигизмунд свою подругу. – Едем ко мне, время ещё есть, отдохнёшь, накормлю тебя вдоволь.

Варя кивнула, ей хотелось поскорей прилечь, вытянуть ноги, дабы утихомирилась боль внизу живота. Она села в телегу рядом с Сигизмундом, тот стегнул лошадь кнутом: тронулись по направлению к Нерчинску.

В город въехали уже поздно вечером, при свете редких газовых фонарей. Варя почти ничего не разглядела, оттого ей показалось, что Нерчинск похож на большую деревню: и дома деревянные покосившиеся, и дороги не мощёные булыжником, – в распутицу не проедешь.