Авантюра адмирала Небогатова - Страница 9

Набранная с кораблей по принципу ' с мира по нитке' призовая команда осваивалась с новым судном, которое Небогатов приписал к транспортам, а Семёнов задумался о демонстративном прохождении русской эскадры близь Токио, чтобы наверняка 'сдёрнуть' броненосцы Того и броненосные крейсера Камимуры подальше от Цусимского пролива.

– Константин Константинович, – прибыв на 'Наварин' Семёнов разложил карты Японских островов перед Клапье де Колонгом, – мы и правда пойдём как на учениях, пока Небогатов не разбит – Того и Камимура будут торчать в Мозампо. Я не верю, что у Николая Ивановича получится 'спрятать' броненосцы, выдать их за транспорта. Судоходство там столь частое, что никаких крейсеров и миноносцев не хватит, отогнать от колонны бородинцев японских разведчиков, маскирующихся под нейтралов. Более того, я уверен, что англичане пару крейсеров для разведки выделят, а значит, Того будет известен состав эскадры Небогатова задолго до подхода Николая Ивановича к проливу.

– Что вы хотите этим сказать, Владимир Иванович, – капитан первого ранга досадливо поморщился.

– Только то, что у нас полный карт-бланш от адмирала. И никаких серьёзных противников на пути. Канонерские лодки постройки сорокалетней давности не в счёт. Грех это не использовать. Я не предлагаю соваться в Токийский залив, под огонь батарей. Но сделать демонстрацию 'Николаем', 'Мономахом' и 'Уралом', которые затем легко нагонят эскадру, я считаю необходимым.

– А где взять второй комплект снарядов, Владимир Иванович?

– Ради 'концерта' у японской столицы можно и потратить десяток главного калибра с 'Николая' и шестидюймовых по сотне на корабль вколотить в японскую землю в ответ за бомбардировку Владивостока. Стрелять будем не всем бортом, а несколькими орудиями, сменяя расчёты. Заодно и комендоры поупражняются.

– Всё так, но контр-адмирал говорил о нежелательности озлоблять японскую сторону, чтобы не усложнить заключение мира. Самураи, вы знаете – ужасные гордецы. Наша бомбардировка им как нож острый в их самурайский живот.

– Тем более, господин капитан первого ранга, – начал горячиться Семёнов, – лучшим поводом для заключения достойного мира будет наличие нашего флота во Владивостоке, для чего надо сделать всё возможное, чтобы новейшие корабли прорвались в крепость. А с Небогатовым я переговорю.

Командующий, ещё недавно осторожничавший, инициативу Семёнова одобрил, только лишь указав на нежелательность жертв среди мирного населения. Повреждённые или затопленные суда у входа в Токийский залив уже выполнят задачу по 'накручиванию' японских шовинистов при императорском дворе.

И хотя Небогатов жёстко, в приказном порядке, не допускающем иных толкований, определил в отряд для действий у Токийского залива 'Николай', 'Нахимов', 'Изумруд' и 'Ушаков', особо предупредив Клапье де Колонга, о сбережении 'Урала' как самого радиофицированного корабля русского флота, Владимир Иванович был доволен.

Грамотный моряк и знаток Японии Семёнов понимал, как тяжело будет адмиралу Того противостоять давлению придворных интриганов и высшего руководства японского флота. Даже если эскадре Клапье де Колонга придётся удирать от обозлённых Того и Камимуры, и бежать куда придётся, то одно лишь прохождение во Владивосток современных броненосцев оправдывает жертву 'старичков'. К тому же всех японцы не перетопят, а океан большой, затеряться есть где.

На Балтике формируется отряд во главе с новейшим броненосцем 'Слава', и ветеранами флота броненосцем 'Александр 2', крейсерами 'Память Азова' и 'Адмирал Корнилов'. Не всё потеряно для русского флота, не всё. Главное – действовать!

Глава 4.

Обогнув Формозу, эскадра неспешно приближалась к берегам Японии, следуя вдоль цепочки островов Рюкю. Последнюю 'общеэскадренную' угольную погрузку Небогатов наметил у островов Амами, где и планировал 'проводить' Клапье де Колонга на север и пару суток 'поболтаться' на месте, проводя учения и эволюции, пока флаг-капитан нагло, по хулигански, ведёт свой отряд вдоль восточного побережья священной земли Ямато.

В принципе, всё так и прошло, как задумал 'адмирал-акадЭмик', но, были нюансы. И эти четыре 'нюанса' – два каботажных японских пароходика и две рыбацкие шхуны качались на океанской зыби в паре миль от флагманского 'Александра', у островка Кикай. Разумеется, тут 'постарался' Семёнов, отводивший душу после просиживания штанов в штабе Рожественского и взявший на своём 'Урале', прицепом к 'Ольдгамии' ещё два трофея. По одному японцу привели 'Олег' и 'Светлана'. Интересно, что японскую рыбачью 'шаланду', тонн под 250-300 водоизмещения обнаружил лично контр-адмирал Энквист, совершавший променад по мостику 'Олега' с биноклем на груди. Оскар Адольфович вначале обратил внимание на чаек, целенаправленно летящих отовсюду в одном направлении и направив бинокль в сторону птиц, узрил кончики мачт некоего судна. Так, по адмиральской наводке 'Олег' и 'запризовал' шхуну, заодно запасшись свежей рыбой.

Энквист гордился своим эпическим подвигом недолго, утомив офицеров рассказами о былых временах и 'настоящей' службе, контр-адмирал начал 'доставать' команду, пока не услышал за спиной: 'Вот старый чёрт, всё никак не уймётся, видать за рыбаков вторую чарку выпрашивает'.

Оскар Адольфович обиделся, ушёл в каюту и несколько часов просидел за столом, пытаясь вникнуть в бумаги. Добрый адмирал никаких репрессий не начал, сделал вид что не услышал злую шутку, что не понял причины дружного матросского гогота. Но ему, пожилому и сентиментальному человеку было до слёз обидно за русский флот, за матросов не чтящих – АДМИРАЛА! 'Нет, не победим мы японцев с такими моряками. Всех нас Того потопит. Боже, спаси и сохрани Россию', – набожный флотоводец перекрестился на икону Николая Чудотворца…

Между тем, по донесениям командиров кораблей, серьёзные проблемы в машинах, грозящие скорыми поломками, были на 'Сисое', 'Апраксине', 'Наварине', 'Камчатке'. Небогатов, заседая у себя в компании с Бухвостовым и Клапье де Колонгом, в раздражении отбросил остро отточенный карандаш.

– Вот и как прикажете идти в бой, на прорыв, – адмирал потряс рапортичкой от флагманского механика, – и это только самые насущные, требующие безотлагательной починки механизмы. А по мелочи – каждый корабль надо чинить и чинить.

– Вы предлагаете несколько дней отвести на ремонт, постоять с разобранными машинами здесь, у берегов Японии?

– Нет, Константин Константинович, чиниться будете во Владивостоке, не зря с вами 'Камчатка' идёт.

– Кто бы саму 'Камчатку' привёл в исправное состояние, – пессимизм и уныние вновь обуяли Клапье де Колонга.

– Ничего, до Сахалина дойдёте, а там – по способности. Главное, чтобы связь была с Владивостоком. Поэтому, Константин Константинович, берегите 'Изумруд' и 'Урал'. Не дай Бог им на камнях расколотиться. Потеря одного из семи кораблей линии для вас не так страшна, как утрата 'Урала' и 'Изумруда'.

– Понимаю, господин контр-адмирал, но вы с Владимиром Ивановичем отдельно переговорите, он как крейсер получил под начало, совсем не спит – то пишет планы завоевания господства на море, то команду тренирует: пожарная тревога, водная, минная опасность. Впрочем, Семёнов опытный моряк, и я очень надеюсь на дисциплину и исполнительность Владимира Ивановича. Его корсарские подвиги вдохновляют экипажи других кораблей, молодёжь рвётся в досмотровые партии. Но конечно, мы будем беречь наше эскадренное радио, Да, будем беречь всемерно…

– Кстати, о досмотровых партиях, – Небогатов посмотрел на Бухвостова, – Николай Михайлович, это вам поручение. Минные аппараты на наших пяти броненосцах ни в бою, ни в прорыве точно не пригодятся. Поэтому все мины, как самоходные, так и заграждения сдать на транспорта, а из офицеров и матросов минной части укомплектовать резервные призовые партии. Чувствую, пока мы к Цусиме будем приближаться, с десяток, а то и поболее нейтралов поймаем, – вот и минёры при деле окажутся, поведут задержанных с отрядом. Потом отпустим, вместе с нашими транспортами до Шанхая. Пускай Певческий мост претензии выслушивает и ноты протеста принимает, а неустойку министерство финансов выплатит, никуда не денется, за вооружённый резерв финансисты нам здорово задолжали…