Атлантис. Фея Полярной Звезды - Страница 9

– Мне четыреста семьдесят лет, мой умный мальчик. – Внезапно лазурные глаза стали почти черными. – За все это время устроила семь восстаний против короля. Одно из них увенчалось успехом и привело к власти новую династию. Династию Фаренгейтов. Я не буду говорить почему, но мне пришлось возглавить и восьмое. Сто десять лет назад я повела новую армию на Сокрытый дворец.

Артур молчал. Да, пожалуй, теперь он понимает, почему ее боятся. Но не понимает, почему она жива и на свободе. Паренек хорошо учил историю, чтобы знать, что делают с предводителями восстаний.

– Мой друг, тот самый, который с облаками… – Эйя отвела взгляд в сторону. – Он пытался остановить меня. Не хотел кровопролитий… Мы сразились.

Она замолчала. Тактичный человек тоже промолчал бы, но сложно стать тактичным, когда тебя воспитывают в детском доме.

– Что с ним?

– Превращен в лед. Так и стоит на главном пьедестале в зале почета. «Герой Атлантиса»! – Каждое слово причиняло женщине боль. Но если Артур что и понял о своем новоявленном опекуне – она всегда держит обещания. – Пиль Гойе – младший брат Шарля.

Один вопрос отпал сам собой. Теперь понятно, почему полковник ненавидел Фари.

– Меня поймали. Судили и приговорили к одному веку на третьем круге озер Забвения. Предупреждая твой вопрос – эта такая тюрьма нашего острова. Озера заставляют человека переживать свой худший день в жизни. Снова и снова. И чем ближе к первому кольцу, тем сильнее и ярче воспоминания. Всего их сорок…

А вот теперь становилось понятно, почему в ее глазах так часто мелькало безумие.

– Так что такая вот у тебя фея. Не фея, а злая королева.

– Ты не злая, – покачал головой Артур. – Ты ледяная.

Эйя грустно усмехнулась.

– Но это ничего! – громко крикнул мальчик, подпрыгивая на диване. – Я люблю снег! И вообще, если ты такая вся страшная, значит, мне не надо ничего опасаться. Кто же обидит подопечного злой королевы! А хочешь, могу начать Каем зваться?

Леди смеялась. Долго и заливисто. И от этого смеха ледяные царапины превращались в цветы изморози. А иней постепенно отступал, и даже пламя в камине загорелось с новой силой.

Может, она такая и есть – самое страшное зло Атлантиса. Да и пускай. Пускай даже страшнее или злее. Вот только Артур знал, что никогда не сможет ни бояться ее, ни ненавидеть. Ведь как можно не полюбить человека, подарившего тебе магию и приключения. Даже если опасные и пугающие. Другие были бы ему неинтересны.

– Мне жаль герцогиню Лармонт – ты вылитая бабушка.

– Бабушка?

– О да. – Фари поежилась, а Артур заметил отблеск испуга в лазурных глазах. Она кого-то боится?! – Бабушка Элла Фари… В каждом учебнике о злых ведьмах ты найдешь упоминание о ней. С большой буквы. Отдельным абзацем. Красным шрифтом… С вензелями!

– Вот я не пойму. То ли мне восхищаться, то ли проситься обратно в детский дом.

Собеседники снова засмеялись. Смеялись долго и весело. Артур вообще не помнил, когда он так с кем-либо смеялся.

– Иди спать, мой умный мальчик, – сказала Фари, утирая выступившие слезы. – Завтра длинный день, и мне многому тебя надо научить. Ты ведь даже историю не знаешь!

– У меня по всем предметам «отлично»!

– Тогда, может, скажешь мне, как превратить воду в вино?

– Я сказал, что я отличник, а не Христос!

– Вот поэтому и иди спать. – На этот раз Эйя использовала свой не терпящий возражений тон.

Словно оловянный солдатик, Лазарев поднялся, развернулся на каблуках и, чеканя шаг, отправился по указанному маршруту. За сегодня он узнал главное – его опекун, кем бы Эйя Фари ни приходилась ему на самом деле, человек хороший. Пусть и злая королева. В конце концов кто сказал, что в сказках пишут правду? Ведь вряд ли хоть кто-то из них, сказочников, бывал в Атлантисе. А ему, Артуру Лазареву, теперь тут жить.

Артур стоял у панорамного окна, занимавшего всю северную стену его комнаты. Если бы не автоматические жалюзи, мальчику бы казалось, что последние полтора месяца он прожил у обрыва. По ту сторону небьющегося стекла лежал город Атлантис-сити. Город магов и чародеев, ведьм и колдунов, шаманов и друидов, заклинателей и… еще пары-тройки других непонятных обычному человеку явлений.

Проспект Хай-драйв, где и стоит небоскреб «Лайон», находится в самом центре города. Отсюда можно увидеть добрую половину районов. От промышленного, Саргасета, затянутого темно-серым смогом, с сотней шпилей заводских труб, до делового – Райс-стрит. Там находились небоскребы пониже, чем «Лайон», но зрелище тоже весьма интересное.

Лазарев видел в кино высотки Манхэттена, но Атлантис оставил остров Нью-Йорка далеко позади. Весь город с высоты пятьдесят первого этажа выглядел как рвущийся к небу муравейник из стекла, металла и хрома. Рассветы здесь были такие яркие, что приходилось прятаться в гостиной без панорамных окон.

Конечно, не все районы могли похвастаться таким великолепием. Чем ближе к окраинам Атлантиса, тем ниже сооружения. В трущобах они и вовсе доходили до трех-четырехэтажных коробок.

По рассказам Эйи, там, в квартирах размером чуть больше комнаты в детском доме, могло жить до десяти человек. Но об этом мальчик старался не думать. Ему не хотелось расставаться с иллюзией, что он попал в сказку, а не в суровый край, где каждый пытается урвать кусок от общего пирога.

Кстати, отсюда виден комплекс Королевской школы. Учатся там до девятнадцати лет. Потом можно выбрать институт, а если достаточно денег в кармане или мозгов в голове, то и пойти в университет. Понятное дело, особой оригинальностью названия он не отличался. Королевский университет – просто запомнить.

В отличие от школы, учили там не только магов, но и смертных. Юристов всяких, будущих бизнесменов или чиновников. Но об этом мальчик пока не задумывался. Для него пять лет казались целой жизнью, которую еще только предстоит прожить.

Да что там, прошедшие полтора месяца воспринимались как несколько лет. Артур узнал столько всего, что хватило бы на пару книг. Но начнем по порядку и с самого простого.

Ходить по магазинам с Эйей оказалось весьма удобно. Они спустились по улице, зашли в какой-то суперстильный бутик подростковой одежды, где ведьма… скупила весь имеющийся товар. Продавцы были счастливы, а юноша не понимал, зачем ему и девчачьи тряпки.

Вернувшись в пентхаус, Фари замучила швейцаров: те пару часов таскали тюки и чемоданы, пока вся гостиная не оказалась завалена шмотками. В итоге из всего вороха были отобраны семь костюмов, несколько сорочек, две жилетки на три пуговицы. Одна пара брюк, пара зимних ботинок и хорошее, добротное пальто с привычным Артуру капюшоном. Все выглядело дорого, идеально село на его по-детски угловатую фигуру, да и вообще ощущалось на теле весьма приятно.

– И что мы будем делать с этим? – спросил тогда паренек, обводя взглядом груды одежды.

– Есть предложения?

– Никаких, – покачал головой Лазарь. – Как ты вообще себе наряды выбираешь?

Фея сидела в длинном коктейльном платье нежно-голубого цвета. Свет от ламп забавно играл на блесках воздушной ткани. Как и всегда, выглядела она бесподобно.

– Мне шьет портной, – невзначай обронила красавица.

Лазарев отдышался, помассировал переносицу и как можно выразительней посмотрел на опекуна. Эйя пару раз моргнула и отвела взгляд.

– И не смотри на меня так. – Эта фраза в последнее время стала ее любимой. – Я, знаешь ли, не заканчивала курсов молодой мамы.

Артур сомневался, что такие курсы вообще существуют, но промолчал.

В итоге они отдали все лишние (бедные швейцары, им пришлось все это уносить) тряпки в благотворительные фонды. Эйя ничего не сказала, но тогда Лазарев понял, что леди задумала подобный финт с самого начала.

Она вообще частенько делала что-то для районов смертных. За полтора месяца успела пару раз отметиться благотворительностью, спасти один детский сад, вместо которого хотели построить офис, и купила для больницы новое оборудование.