Астрель и Хранитель Леса
(Повесть-сказка) - Страница 24

Каргор повертел ларчик перед самым лицом Скиппа, дразня его. Скипп рванулся к нему, отчаянной хваткой обнял его колени, но Каргор ногой отпихнул его.

Он поднял ларчик над головой и с размаху швырнул его в камин.

Золотые змеи на мгновение замерли и вдруг разом с жадностью набросились на ларчик. Он мигом вспыхнул со всех сторон. Сухое дерево потрескивало, расщепляясь от немыслимого жара.

Из огня донесся грубый, тусклый голос, неясное бормотание, сопение, ворчливое оханье, щелкнула скорлупа расколотого ореха:

— Налей… Я те потолкаюсь… Свинья ты этакая… Самому нужно… А ну убирайся…

Слова, как невесомые пузырьки, вылетали из дотлевающего ларчика, вспыхивали огоньками, и ненасытные змеи с жадностью глотали их. Последняя щепка догорела, и змеи улеглись в камине, сытые, довольные.

— Вот и все. Больше нет твоего голоса, Скипп, — лениво сказал Каргор. — Теперь ты навсегда остался немым. Впрочем, ты сам виноват. А ведь я мог, Скипп, славный ты парень, а ведь я мог и тебя самого бросить моим огненным змейкам!

Каргор отвернулся и уже не смотрел, как Скипп в пыли и золе ползал на коленях перед камином. Скипп тянулся к огню в напрасной надежде схватить, спасти хоть одно слово.

Каргор тем временем накинул на плечи свой черный, ниспадающий до пола плащ.

— Светает, но отдыхать нет времени. Пора встретиться с моим ночным гостем. Клянусь, он никогда не забудет нашей приятной беседы. О, как легко мне стало теперь превращаться в воро…

Каргор не договорил, и к потолку взлетел большой ворон. Словно дотлевающий уголек, сверкнул его круглый глаз.

Несколько взмахов шуршащих крыльев, и он вылетел в окно башни.

Друзья мои, но не пора ли нам вернуться к волшебнику Алеше? Узнать, что же произошло с ним и где он?

Вы помните, конечно, что волшебник Алеша в предрассветной мгле выбежал из башни Каргора.

Ночная темнота рвалась на куски и расползалась. Отовсюду, изо всех низин и оврагов поднимались, лениво потягиваясь, слоистые туманы.

Волшебник Алеша на мгновение остановился, раздумывая, что ему делать дальше.

Голубая искра уже начинала жечь руку, обернутую плащом. Кот Васька примостился на плече, спрятался от утренней сырости, уютно зарылся носом в шарф и притих.

Вокруг плыли белые клочья тумана, свивались в призрачные ограды, невесомые стены. Белые замки вырастали и качались, опадали, беззвучно растекались, таяли.

Волшебник Алеша с трудом разглядел дорогу, мощенную круглым булыжником. Дорога слабо поблескивала от капель росы. Она вела прямиком к городу, мимо башни Ренгиста Беспамятного.

«И все же… Нет, лучше пойду-ка я через лес, — решил волшебник Алеша. — На этой пустынной дороге меня всякий заметит».

Волшебник Алеша перепрыгнул через канаву и очутился в царстве тумана.

Идти было трудно. За два шага ничего не видать. То вдруг из мутного облака прямо перед ним вырастало замшелое дерево с корой, изъеденной сыростью. То волшебник Алеша вламывался в колючие кусты терновника, с трудом продирался сквозь чащобу. Ноги скользили на поросших болотной травой кочках. Следы сразу же заполнялись мутной водой.

«Голубая искра… — сомнение точило волшебника Алешу. — Не зря ли я все это затеял? Мне померещилось, будто есть какая-то связь между Ренгистом Беспамятным, его странным забытьем и голубой искрой. Но может ли это быть? Боюсь, я только зря упустил время».

Волшебник Алеша вдруг почувствовал усталость, почти отчаяние. Он так хотел помочь Астрель, такой беззащитной и юной, несчастному Ренгисту Беспамятному…

«Да и что такое голубая искра? Скорее всего, это просто волшебный огонек, который горит и не гаснет. Мало ли чудес в сказке? Я затеял пустое. Все напрасно…»

Между тем жар от голубой искры становился все сильней. Запахло паленым — искра прожгла насквозь шерстяной плащ.

И вдруг волшебник Алеша услышал тихий, мягкий, будто завивающийся колечками, шепот:

— Я была овечкой… Меня стригли, стригли, стригли. Мою шерстку чесали, пряли… Потом ткали, ткали, ткали…

— Вот еще фокусы, плащ заговорил! — недовольно шевельнулся на груди волшебника Алеши кот Васька. — Если ты плащ, так молчи, согревай кота как следует, вот твое дело.

Рука волшебника Алеши дрогнула, и голубая искра скатилась на землю. Она упала на круто выпирающий из-под земли изогнутый корень, гладкий, словно отполированный столетиями. И сам великан-дуб вдруг надвинулся на волшебника Алешу из тумана, простирая над ним широкие ветви. Волшебник Алеша увидел черную овальную дыру дупла.

Стоило голубой искре коснуться корня, как тут же послышался приглушенный землей тягучий, еле уловимый шепот. Шепот поднимался снизу, уходил вверх, перемешиваясь со слабым шелестом мокрых листьев.

— Я был желудем, желудем, желудем, — шептал воздух вокруг волшебника Алеши. — В земле темно, тепло и тихо… Силы земные вошли в меня… Дупло, дупло… Я помню белку, белку, белку…

Все стихло, и только утренний слабый ветер срывал и ронял капли с дубовых листьев.

Голубая искра повисла на гибкой травинке, и тихий шепот заставил волшебника Алешу наклониться и прислушаться.

— Просто травинка, травинка… Тонкая, тонкая травинка… Помню копыта всадников… Помню, помню…

«Да, я не ошибся. Голубая искра — это память! Дерево, даже трава, все вспоминает свою прошлую жизнь. Память Ренгиста Беспамятного! Каргор не успел, не смог погасить голубую искру. Человеческая память. Да, тебя трудно убить!»

Волшебник Алеша несколько раз обернул руку плащом, бережно, даже благоговейно поднял с земли сияющую голубую искру.

«Бежать! Как можно скорее, — мелькнуло, как молния, в голове волшебника Алеши. — Каргор так легко не расстанется со своей добычей. Тут полно загадок, видимо, я многого не знаю. Он, конечно, уже хватился пропажи. А тогда…»

Волшебник Алеша огромными скачками бросился вперед, не разбирая дороги.

Лишь бы успеть! Лишь бы успеть отдать эту маленькую драгоценную искру Ренгисту Беспамятному!

Он бежал, спотыкаясь о корни, налетая на стволы деревьев, проваливаясь в ямы, полные гнилых веток и прелых листьев.

— Что ты меня так подкидываешь?! — возмущенно взвыл кот Васька. — Идти не можешь нормально? Эй, волшебник Алеша! Всю душу так из меня вытрясешь!

Но волшебник Алеша, не слушая его причитаний, продолжал со всех ног бежать по лесу.

— Да что же это, честное слово! — продолжал возмущаться кот Васька. — Нет, это ты назло! Да не тряси ты меня так! Прекрати дурацкие прыжки!

— Замолчи! Изволь без капризов, — прикрикнул на него волшебник Алеша. — Я тебе потом все об…

В этот миг волшебник Алеша зацепился ногой за пенек и с размаху рухнул на землю. Кот Васька кувырком шлепнулся в траву, всю увитую туманом.

Из белесого марева послышался полный обиды голос:

— Так, значит? Выбросил? Иди куда знаешь, кот Васька? Ну, волшебник Алеша, не ждал я от тебя такого… Ладно, и без тебя доберусь. Тетушка Черепаха хоть молока даст. Вот когда назло делают, это я уже терпеть не могу!

«Ничего, найдет дорогу и без меня, — торопливо пробираясь между деревьями, подумал волшебник Алеша. — Тут уж не так далеко. Лишь бы мне успеть…»

Туман начал оседать вниз. Теперь деревья словно по пояс стояли в белой дымке. Волшебник Алеша увидел знакомый дуб, огромный и корявый, с черным овальным дуплом, похожим на разинутый рот.

«Кажется, я сбился с пути. — Волшебник Алеша остановился перед дубом. — Сделал круг по лесу и вернулся на то же место».

В это мгновение он услышал вдали приглушенное воронье карканье. «Птицы проснулись», — подумал волшебник Алеша.

Сквозь густую листву дуба он вдруг увидел ворона. Широко раскинув могучие крылья, ворон низко летел над лесом. Он был такой огромный, что казалось, летит сорванная бурей крыша колокольни.