Астрель и Хранитель Леса
(Повесть-сказка) - Страница 20

— Сделай это да сделай то, — с показной досадой прочирикала она. — Все я да я. Как будто никого на свете нет, кроме птички Чересчур. Слетай к этой девчонке… Правда, она очень милая. Да предупреди, да скажи… Потом, не могла же я не залететь к моему другу, господину Каргору. Теперь вот тебе надо дорогу показать, ведь заблудишься, клянусь родным гнездышком! Впрочем, ты идешь верно. Эта дорога приведет тебя как раз к башне господина Каргора. Так и иди, не сворачивай!

Она спорхнула с плеча волшебника Алеши. На миг повисла в воздухе, часто взмахивая крылышками.

— Я должна торопиться на опушку Оленьего леса. Там должны сейчас встретиться… Ах, некогда, некогда! Чересчур много дел. Впрочем, лечу!

Птичка Чересчур уже скрылась было в темной листве, но вдруг снова вернулась:

— Верь, верь Каргору. Он добрый, добрый, добрый…

Теперь дорогу с двух сторон окружали высокие деревья. Из лесной чащи потянуло болотной гнилью, запахом прелого листа.

Но вот на фоне глубокого, полного звездной жизни неба поднялась высокая черная башня.

Что-то жуткое было в этой угрюмой башне с острыми хищными зубцами, среди пугливо притихших громадных деревьев. Сова, мерцая зелеными глазами, тяжело сорвалась с ветки и, зловеще ухнув, исчезла во мраке.

Показалась высокая стена и пустая темная арка ворот. Из-под арки тянуло зябкой ночной сыростью.

Под навесом волшебник Алеша разглядел висящие гроздьями старые, давно покинутые гнезда ласточек.

«Даже ласточки не живут здесь…» — с внезапной тревогой почему-то подумал волшебник Алеша.

Хорошо, что он не взял с собой кота Ваську. Тот был бы ему сейчас только обузой. Путался бы под ногами, лез со своими советами. В этот миг что-то мягкое и теплое ткнулось в ногу волшебника Алеши.

— Вздумал удрать потихоньку? — с ехидством спросил кот Васька. — Что, не вышло? Учти, одного никуда не пущу, наделаешь без меня глупостей, потом выручай тебя.

Волшебник Алеша с досадой взял кота Ваську на руки. Вот беда с этим котом, честное слово. Самонадеянный нахал, по-другому не назовешь. Никогда не знаешь, что от него ждать. Но не бросить же его сейчас одного в темноте?

Кот Васька тем временем забрался под плащ, немного повозился и устроился на груди волшебника Алеши, грея ему шею.

— Неплохой плащ, хоть и старый, — промурлыкал он. — Чистая шерсть, между прочим, уж в этом-то я разбираюсь.

— Тс-с!.. — на всякий случай шепнул волшебник Алеша.

— Эй, кто идет? — послышался вдруг резкий окрик, и железо алебарды царапнуло по камню.

Волшебник Алеша прижался к стене, покрытой хрустящими, ломкими ветками засохшего винограда. Замер, не дыша.

Опять послышался тот же мертвенно-монотонный голос:

— Эй, кто идет? — и снова скрежет железа по камню.

«Похоже, что стражники не заметили меня. Окликают просто так, на всякий случай. Может, все-таки попробовать пробраться?..»

Волшебник Алеша осторожно прокрался вдоль стены к воротам. Проем ворот был пуст, тихая неподвижная темнота, казалось, дремала под круглым замшелым сводом.

Волшебник Алеша бегом пробежал сквозь ворота и спрятался за углом башни.

— Эй, кто идет? — снова услышал он, но уже позади себя. Те же слова, тот же голос, и опять стражник задел алебардой за камень.

«Так и есть, не заметили, — перевел дыхание волшебник Алеша. — Но это только начало, что-то будет дальше?»

Он пошел вдоль стены. От грубых камней тянуло холодом. Из-за тучи выглянула ярко-серебряная луна, и волшебник Алеша увидел широкую крепкую дверь, всю в острых медных заклепках.

Медная ручка показалась волшебнику Алеше холодной как лед. Он потянул ее на себя, дверь неожиданно легко открылась, скрипнув в тишине голосом одинокой ночной птицы.

За дверью была непроглядная, как черный бархат, темнота. Вдруг это ловушка? Неосторожный шаг через порог, а там пустота, пропасть?

— Не видишь, что ли, пол каменный и лестница, — шепнул кот Васька, щекоча усами ухо волшебника Алеши. — Ох, что бы ты без меня делал!

Волшебник Алеша шагнул через порог и постоял немного, чтобы глаза после лунного света привыкли к потемкам.

Каменная лестница круто уходила вверх.

Волшебник Алеша стал осторожно подниматься по ступеням. Низкие нависающие своды. Дверь. Еще дверь. Нигде ни луча света, ни шороха, ни движения.

Волшебник Алеша свернул куда-то в сторону. Вдруг на него, как густая сеть, опустилась паутина, от пыли мохнатая, как мех. Паутина липла к рукам, к одежде, опутывала его, сковывала движения.

Волшебник Алеша с трудом высвободил руку и кинжалом разрезал упругие и крепкие, как веревка, нити паутины. Пригодился все-таки кинжал Врядли! И снова его окружила давящая тишина. Опять ступени и молчаливые темные двери. Куда идти? Похоже, в башне пусто, никого нет.

— Выкинь потроха собакам! — вдруг оглушил волшебника Алешу пронзительный до визга громкий женский голос.

Волшебник Алеша от неожиданности застыл на месте как пригвожденный. Сердце застучало с бешеной силой. Он прижал к себе кота Ваську так сильно, что тот сдавленно пискнул.

— Тусли! Ах ты дрянь! Опять лижешь подливку! — послышался еще один резкий женский голос, а вслед за ним звук шлепка и обиженное хныканье.

Нет, там за дверью была жизнь. Гремели крышки медных котлов. Что-то сочно булькало и кипело.

— Не забудь перец и мускат!

«Там, скорее всего, поварня», — мелькнуло в голове у волшебника Алеши.

— Щелоку подсыпь, а то разве отстираешь! — донесся голос из-за другой двери.

— Да это же свечка, свечка! Хозяин закапал камзол свечным воском.

— Крути, крути точило, видишь, какие зазубрины?

Это был уже мужской голос, грубый и сильный. Послышался скрежет металла о точильный камень, шипение искр.

Волшебник Алеша повернул было назад, но, словно преграждая ему путь, снизу послышался голос слуги и лай собаки.

— Пошла вон!

Собака жалобно взвизгнула, видимо, слуга пнул ее ногой.

Зазвенел переливчатый, летучий смех. Лукавый и холодный женский голос произнес:

— Ваша карта бита! Вы проиграли. Чем вы расплатитесь сегодня: золотом или чужими тайнами?

— Летучими мышами, моя прелесть, — ответил низкий властный голос, чуть смягченный любезностью. — Знаю, они у вас на посылках. Три дюжины летучих мышей — и мы квиты!

— Летучие мыши, экая невидаль! — хихикнул кто-то пронзительно и тонко. — Спросите лучше у вашей красавицы, сколько голов у нее засолено в бочке?

«Дело плохо! — Волшебник Алеша ускорил шаг. — В башне полно народу. Слуги, гости, может, и сам хозяин здесь. И негде даже спрятаться».

Он бегом пересек узкую галерею и заблудился в темных переходах. Прыжками побежал вверх по какой-то лестнице. Вдогонку из-за всех дверей неслись громкие голоса. Жирный хохот сменялся звяканьем монет. Шутки звучали как злобные таинственные угрозы.

Кот Васька дрожал так, что его хвост прыгал под локтем волшебника Алеши.

— Дались тебе эти сказки… — шептал он, прижимаясь к плечу волшебника Алеши. — Домой хочу! Тут обидят! Пропадем мы с тобой, как последние мышата. Шкурку снимут, а головы засолят в бочке…

Волшебник Алеша не слушал его.

— Три монеты за эти гнилые груши, мерзавка? — послышался грубый женский голос.

— Ишь какая! Попробуй, сыщи дешевле!

Откуда-то сзади волшебник Алеша услышал сдавленный, приглушенный шепот:

— Тише, тише! Нападем из-за угла. Он нас не видит!

— В спину! Воткни нож в спину!

Волшебник Алеша стремительно обернулся. Никого. Темнота. Глухие, закрытые двери.

Лязг железа, стук ножей, собачий лай, визг и хохот окружили волшебника Алешу со всех сторон, слились в один ужасающий, оглушительный хор.

— Пустите меня, да пустите же, больно! — перекрикивая вой и гомон, вдруг раздался горький женский вскрик. — Мои косы, мои чудесные длинные косы! Не стригите их, господин!