Астраханский вокзал - Страница 4

Предутренние часы тянулись особенно долго. Возбуждение после бессонной ночи давало о себе знать беспокойством и непроходящей моторностью.

Происшествий не было. В ожидании первой электрички Денисов вошел в дежурку. За стеклянной перегородкой Антон Сабодаш читал журнал. Обтекаемые формы аппаратов и пластик придавали дежурной комнате вид ультрасовременный. На пульте связи лежали накопившиеся за ночь бумаги. Сабодаш не поднимал головы.

– Зима какая-то чудная в этом году. – Провести молча оставшиеся до поезда минуты Денисову казалось неудобным. – Вот и Новый год тоже: дождь и мороз…

– Есть неопределенность, – не отрываясь от журнала, подтвердил Сабодаш.

– Может, весна будет дружной?

– Не исключено.

Теперь можно было уходить, оставив дежурного наедине с его журналом.

– Скоро поезд. – Первую электричку по традиции встречали еще с той поры, когда не было связи с дальними полевыми станциями.

– Возьми с собой старшину, он в бытовке, – Антон перевернул страницу, – я сейчас.

– О чем там все-таки? – Денисова разобрало любопытство. – Детектив?

Сабодаш наконец поднял голову. У него были рыжие усики и глаза человека, с детства обеспокоенного своею физической исключительностью.

– Как тебе сказать? – Он заглянул в мудреное название. – Кто-то забыл в электричке. Мне его утром сдавать.

– Убийство?

– Квартирная кража. В общем, скрипку Страдивари украли. Меня другое заинтересовало. Идея такая: у каждого человека есть в жизни событие, от которого все зависит на будущее. Уот! – Твердое носовое «уот!» служило Антону для усиления главной мысли. – Понимаешь, как бы звучат колокола судьбы. Только одни их слышат, а другие проходят мимо… Уот!

– До чего же невыносливый пошел пассажир! Особенно мужчины! Дашь им нести одну-единственную вещь, скажем, к примеру, магнитофон, – и уже стоны! Рядом слабая жена несет две сумки – и ничего!

Женщина держала в руках авоськи со всякой всячиной – детскими варежками, колготками, лыжными костюмчиками.

– Мы уезжаем, – объявила она дежурному по автоматической камере хранения, – можете предложить нашу ячейку желающим.

– Сейчас освободим, – подтвердил муж.

Дежурный, парень с вьющимися до плеч волосами, рассеянно посмотрел в их сторону и сделал несколько шагов длинными, вяло ступавшими ногами. Мысли его витали далеко от авто камеры.

Мужчина подошел к ячейке, набрал шифр и дернул дверцу. Дверца не открылась. Тогда он поставил магнитофон на пол.

– Ох уж этот мне сильный пол! – Теперь они держались за рукоятку вдвоем.

Ячейка не поддавалась.

Утренний зал быстро наполнялся людьми. Прибыли первые в новом году поезда дальнего следования – фирменный «Лотос» и почтово-багажный. Короткие каникулы зала для транзитных пассажиров продолжались в общей сложности не больше трех часов.

– Ну что дергать-то зря? – Рыжеватый человек с повязкой «Механик» протиснулся к ячейке. – Шифр надо правильно набирать! – Он оставался за дежурного.

– Мы правильно набирали. – Женщина хотела что-то добавить, но мужчина сказал примирительно:

– Бывает, конечно. Как же теперь быть?

– Сейчас узнаем. – Грубоватый механик что-то прочитал на клочке бумаги, который предварительно извлек из кармана. – Открытой вы оставили ячейку. Я ее после вас запирал, вот она – четыреста семьдесят четвертая. У меня все записано. – Он ловко вывинтил контрольный винт и, услыхав зуммер, ключом-секреткой поддел внутренний рычаг запора. – А дел-то, между прочим, всего: бросил монету, набери четыре цифры изнутри, чтобы никто не видел, захлопни дверцу и иди! – Пока он говорил, зуммер продолжал тревожно звенеть. – Что в ячейке?

– Сумка, чемодан, – женщина растерялась, – все перечислять? В сумке подарки… Авоська с апельсинами…

– Сверху что? – Механик поставил на место контрольный винт, и звонок прекратился.

– Два плаща-болонья – зеленый и синий, капюшон от зеленого лежит отдельно, – она успокоилась, – в кармане сумки: деньги, аккредитивы, документы… Учебник английского языка Бонка и Лукьяновой, авиабилет от Южно-Сахалинска. Две бутылки водки. Кинокамера, экспонометр…

Механик распахнул дверцу.

– Что это? – спросила женщина.

Слева, в дальнем углу ячейки, стояли две бутылки фруктового напитка «Саяны» и наполовину пустая авоська с апельсинами. Сбоку белел сверток с этикеткой «Детского мира», других вещей в ячейке не было.

– Где же чемодан? Сумка?!

Ранние пассажиры и длинноволосый дежурный, прогуливавшийся вдоль отсека, словно догадались о происшедшем – напряженно смотрели в их сторону.

…Под Дубниковским мостом, на стрелках, уже виднелась первая электричка. Она, казалось, стояла на месте, только середина ее беззвучно раздувалась то с одной, то с другой стороны, как будто странное пресмыкающееся дышало.

– Товарищ Денисов! – раздалось вдруг из громкоговорителей. – Срочно зайдите в автоматическую камеру хранения. Повторяю…

Потерпевшие стояли у раскрытой ячейки.

– Слушаю вас. Младший лейтенант Денисов.

Мужчина скользнул взглядом по его небрежно откинутой назад куртке. Шапку с опущенными наушниками Денисов держал в руке – он снимал ее, как только предстояло работать в помещении.

– Просто не верится, – женщина закусила губу, – как сон!

– Как же, сон! – Горелов, механик по автоматическим камерам хранения, не принимал к сердцу бед огромного количества растерях, именуемых пассажирами, которые, считал он, едут, едут зачем-то и зимой, и летом, и пожилые, и больные, и с детьми, не могут верно набрать и запомнить шифр, а правил пользования камерами хранения и вовсе не читают – отсюда и идут все их и его неприятности.

Коренастый милиционер с красным лицом – он словно только что покинул парилку, появился неожиданно, как из-под земли:

– Ячейку, товарищ младший лейтенант, обнаружили открытой вчера вечером. Думали, кто-то забыл сверток и бутылки. Я распорядился закрыть на другой шифр.

– В какое время обнаружили? – спросил Денисов.

– Примерно в двадцать один тридцать.

– А мы ячейкой пользовались часов в пять вечера, – вступил в разговор потерпевший.

– Дверцу хорошо проверили? – спросил механик.

– Закрыто было – это я точно говорю.

«Ячейка не могла простоять открытой почти пять часов», – подумал Денисов.

– Кто из вас набирал шифр?

– Я набирал, девятнадцать – тридцать восемь. – Мужчина старался держаться с достоинством.

– Хотя бы документы подбросили. – Его жена хрустнула переплетенными пальцами. – Как вы думаете, на какой день могут подбросить документы?

– Одному документы, другому – только бы конспекты нашлись, – вспылил Горелов, – третьему – удостоверение или права! Преступников надо искать, обезвреживать их!

Денисов оглянулся: дежурный по камере хранения Порываев видел, что с ячейкой что-то произошло, однако не спешил подойти – разговаривал с пассажирами.

Автоматические камеры хранения Денисов знал лучше других инспекторов, потому что, когда впервые появились автоматы, стоял на посту у автокамер. Секций тогда было совсем мало, и Денисов в основном занимался тем, что объяснял их назначение пассажирам.

– Принцип работы совсем простой, – говорил он, – четыре рукоятки шифратора снаружи, четыре внутри. Все соединены с цифрами. Поставьте в ячейку вещи, наберите четыре цифры на внутренней стороне дверцы, опустите монету и можете закрывать. Когда нужно открыть, снова наберите те же цифры, но уже снаружи.

И здесь же показывал, как это делается: поворачивал черные ребристые рукоятки шифраторов с внутренней и внешней стороны дверцы.

«Принцип работы несложен, – сформулировал Денисов для себя еще в те дни, – автокамеры подчиняются тому, кто владеет шифром. Одно плохо: они не делают разницы между теми, кто этот шифр избрал, и теми, кто его подсмотрел, подслушал или угадал»,