Астраханский вокзал - Страница 27

Денисов посмотрел на часы.

«Деганово. Жилой массив, где ночью была украдена куртка штурмана…»

Как «блуждающий форвард», Денисов имел право на самостоятельную отработку собственной версии. Он снова посмотрел на часы: в Деганово лучше было отправляться сейчас же, до дневного перерыва в движении электропоездов.

Дача выглянула сразу, как только Илья свернул с шоссе.

Увидев ее, он тут же забыл о своих злоключениях.

Было мучительно вспоминать, как в столовой он выпросил старую промасленную телогрейку у стропальщика. Стропальщик, чудак, наотрез отказался взять деньги… Как поехал в ГУМ за пальто.

Пальто купил первое попавшееся, особенно не выбирал. Сразу, на контроле, надел на себя. Упакованную продавщицей телогрейку оставил там же, в ГУМе, у фонтана, – кто найдет, будет несколько разочарован находкой.

Вспоминать, в общем, было не о чем, только страх не проходил.

Тишина и спокойствие исходили от утонувших в снегу построек. Островерхая черепичная крыша плыла между высоченными соснами.

«Моя дача!»

Дорогу к крыльцу давно не расчищали, рассохшийся почтовый ящик на калитке покосился. Илья уже не раз бывал здесь. Не заходя в дом, он остановился полюбоваться деревьями – их колеблющиеся вершины обозначали верхнюю границу недвижимого имущества высоко в небе.

Хозяин, уже немолодой, в вытертых джинсах и ватнике, вышел на крыльцо. Он жил одиноко, Илья ни разу не спрашивал у него, кто ухаживал раньше за гладиолусами в парниках, катался на трехколесном велосипеде, ржавевшем теперь за сараем. Во всем доме Илья не встретил ни одной женской вещи.

– Сколько этим соснам? – Илья виделся с хозяином дачи довольно часто за последние дни, и в обоюдных приветствиях не было необходимости.

– Лет сто – сто двадцать, кто знает? – Мужчина смотрел куда-то в сторону, такая была у него манера. – Я в сарай иду. Хотите со мной?

Из сарая они прошли в дом.

Не глядя на Илью, хозяин дачи снова открывал и закрывал двери, поднимал на террасе доски, показывая состояние полов и фундамента. Так же торопливо и до обидного равнодушно открыл погреб, свел с крыльца, продемонстрировал пустой гараж.

– В прошлый раз мне показалось, что у вас яма не облицована.

– Все как в настоящем гараже. Страшно вспомнить, чего все это стоило.

– Рабочих нанимали со стороны?

– Я не об этом. Свет, между прочим, включается с террасы.

– Верстак с собой увезете?

– Еще не решил. – Мужчина снял с верстака масленку, подержал, поставил на место. – У вас нет машины?

– Пока нет.

– Ну и не надо.

– Меня беспокоят жуки, вредители дерева. Говорят, если заведется, в несколько недель все изведет.

– Пока Бог милует. Кроме того, сейчас есть химикаты.

– Там тоже парники? – Илья показал в конец участка.

Хозяин дачи на секунду оживился:

– Цветы. Жена разводила отличные гладиолусы… Не интересуетесь?

«Все-таки здесь жила женщина», – подумал Илья.

Набирая полные туфли снега, Илья прошел к парникам, в дальний конец сада, под вишни.

«Сюда поведет тропинка, выложенная каменными плитами… Перед гаражом надо будет посадить зелень, пусть поглощает выхлопные газы… Под вишнями – круглый стол, камышовые кресла. Хочу пожить красиво!»

…Случайно в салоне готового платья в Юрюзани увидел он когда-то давно-давно транспарант, потрясший все его существо не меньше любимого теперь Анри де Тулуз-Лотрека.

И сейчас, много лет спустя, с закрытыми глазами Илья мог воспроизвести во всех деталях изображенный на транспаранте уголок осеннего сада – с высоченными деревьями, аккуратно обихоженными дорожками, с невиданным ранее модерновым киоском на первом плане, с манекенами, расставленными вдоль аллей. Мужчины помоложе были облачены в короткие пальто модных силуэтов, очерчивающих мужественную изысканную красоту. На пожилых – они стояли группами позади киоска или сидели на длинных садовых скамейках – пальто выглядели посолиднее, построже. Группа молодых людей готовилась к игре в лаун-теннис. На переднем плане во весь рост был изображен спортивного вида манекен, в надвинутой на лоб мягкой шляпе, с газетой и тростью. Зажав трость под мышкой, манекен поверх развернутого газетного листа улыбался женщине в мини-юбке, катившей по дорожке элегантную детскую коляску. Сбоку, за ажурной оградой, виднелась припаркованная машина. «Если Жюльен только тростник колеблющийся, пусть погибает, а если это человек мужественный, пусть пробивается сам».

Мысль о женитьбе на женщине, которая могла бы обеспечить материально, Илья отверг, что называется с порога. Тестем его стал мужик-сибиряк. Тесть мог легко поставить и раскатать избу, вырубить топорище, пройти шестьдесят километров из Пызмаса в Соть за тракторными санями, но сбережений не имел. Единственным капиталом была его дочь.

Никто не мог бросить Илье упрек в том, что он женился ради денег. Не деньги влекли его и потом, когда из райцентра он переехал с женой в Юрюзань, настоял на том, чтобы она поступила в иняз, стал готовиться к переезду в Москву. Жить стоило только той жизнью, что была изображена на транспаранте в салоне готового платья в Юрюзани.

Участковый инспектор в Деганове, средних лет, в очках, с поплавком гуманитарного вуза, вернул Денисова к действительности.

Участковый оперировал конкретными цифрами – площадь микрорайона, население, промышленность. По населению Северное и Южное Деганово оказалось равным среднему областному центру – Костроме или Вологде. По промышленности давало фору некоторым группам зарубежных стран, взятых в совокупности. По рождаемости держалось на среднем уровне.

Денисов понял, что всем формам предупредительно-профилактической работы участковый инспектор предпочитает публичные выступления перед гражданами.

С другой стороны, если послушать участкового инспектора, получалось, что искать преступника по приметам в Деганове не имеет смысла – все равно как иголку в стогу сена. С этим Денисов не мог согласиться.

– Выходит, преступление пусть остается нераскрытым?

– Прошу не передергивать! Я рассказал тебе о районе, в который ты прибыл. По площади до последнего районирования он был только на семьсот гектаров меньше Парижа… В Деганове сегодня трудится более тысячи докторов и кандидатов наук. В непосредственной близости от города здесь созданы одновременно благоустроенные зоны отдыха. Введены в строй тысячи квадратных метров жилой площади… Представляешь, сколько сотен, а то и тысяч моряков может проживать здесь постоянно, а также приезжать со всех сторон нашей необъятной страны на побывку, в гости, на экскурсии? У тебя ведь нет данных, что он прописан здесь?

– Откуда? Я вообще о нем ничего определенного не знаю. Младший лейтенант флота. Приметы… И все.

– Все? И с этим ты думаешь его найти? Так ведь это знаешь чем отдает? Нет? Детективом! «Натпинкертоновщиной»! – Участковый инспектор обрадовался, найдя сразу слова, нужные для сравнения. – Сам-то ты это чувствуешь?

– Что же прикажешь делать? Преступник не позаботился о том, чтобы дать свой точный адрес. Не искать?

– Система розыска… Система! Понимаешь? Как в футболе! Вот что важно.

– Между прочим, как с кражей куртки у штурмана?

– Возбудили уголовное дело. Ищем. Должен тебе, правда, сказать, что и этот преступник, возможно, не из Деганова. Во-первых, такая кража на моем участке первая. Почерк новый…

Участковый инспектор мог оказаться прав. Спорить, не располагая фактами, было бессмысленно. Денисов молча протянул руку.

– Поехал? – спросил инспектор. – Ну давай. Я позвоню, если что будет.

Денисов вышел.

Сразу за домами начиналось полотно железной дороги, дальше пустырь, за которым вновь тянулись дома. Преступник направлялся в Южное Деганово, что ближе прилегало к железной дороге, иначе тридцать первого вечером он воспользовался бы автобусом или трамваем. Таким образом, район поиска заметно ограничивался.