Асмодей (СИ) - Страница 11
– У демонов есть Бог? – удивленно спросила девушка.
– Разумеется, есть! – презрительно фыркнула она. – Это Люцифер!
От одного упоминания его имени, тело Авроры передернуло ужасной судорогой, но любопытство на время все же пересилило страх, заставив ее вернуться к созерцанию проклятой пустоши. Поразительно было то, что в преисподней, вопреки всеобщему убеждению были свои небеса, растянувшиеся кроваво-красным покрывалом над проклятой обителью; свои облака – серные и проливающие кислотные дожди; свое солнце, испепеляющее своим огнем.
– Это Венера, – пояснила тюремщица, указывая на светило. – Звезда и небесная покровительница Люцифера, когда его низвергли с небес, он забрал ее свет к себе в царство. Теперь, когда в мире людей день, она освещает своим светом нашу обитель!
Аврора подняла глаза к небесам, когда увидела, скользнувшую по земле огромную тень, сокрывшую Венеру. Лоа, потянув девушку за собой, рухнула вниз. Раскаленные плиты обожгли кожу, но не совладав с любопытством, несчастная все же исхитрилась поднять голову, проводив взглядом восседавшего на огромном драконе всадника.
– Это владыка Асмодей! – в ужасе проговорила она. – Один из рыцарей Ада.
– Рыцарей ада? – как завороженная повторила Аврора, глядя на обратившийся в точку силуэт.
– Да, – кивнула головой старуха. – Это самые могущественные и уважаемые демоны. Когда-то они были ангелами, но после небесной войны разделили участь своего предводителя. Это князья преисподней и хозяева грехов.
– Почему их называют хозяевами грехов?
– Потому что каждый из них является олицетворением одного из семи смертных грехов. Асмодей – демон похоти и блуда, Вельзевул – чревоугодия, Мамона – алчности, Азазель – гордыни, Левиафан – зависти, Астарот – лени, а Абаддон – гнева. Они – архангелы преисподней, и сегодня мы прошли по их владениям. – Лоа обернулась назад, обведя рукой пустыню грехов.
Аврора облегченно выдохнула, когда покинув земли рыцарей, они начали подъем на гору Люцифера. На вершину вела спиральная лестница раскаленного камня, хотя в сравнении с тем, через что девушка прошла всего несколько минут назад, эти муки напоминали нечто сродни щекотанию. По пути им встречалось множество пещер. Лоа называла их обителью падших. Внизу скалы их были сотни, но по мере подъема, они встречались все реже.
Как объяснила проводница, у основания жили самые низкие по рангу служители преисподней, коими были демоны и бесы, их обитель немногим была больше, чем ее тюрьма, но чем дольше они поднимались, тем выше был чин демонов, а соответственно – шире пещеры. Последним ярусом, предшествующим замку Люцифера, был Лимб. Аврора слышала о нем из религиозных учений и всегда представляла его обителью благочестивых душ, по независящим от них причинам не попавших в ад. В реальности же оказалось, что Лимб был пристанищем элиты инфернального мира, которую составляли семь рыцарей Ада.
Ступив на эту землю, девушка действительно почувствовала некоторое облегчение. Воздух здесь был намного свежее, плиты холоднее, а вокруг не витал дух обреченности и страха. Аврора иронично усмехнулась. Подумать только: падшие, больше всех заслуживающие кары небес, получили в свое ведение самую элитную недвижимость Преисподней. И куда только смотрел Господь?
Первой на их пути встала пещера Левиафана, арочный вход которой венчал огромный, высеченный из цельного куска скалы крылатый змей. Оскалив свою пасть, он обнажал десятки острых клыков, а из горла его вырывалось едва уловимое сияние. От входа веяло приятным морским бризом, который после серного воздуха пустыни кающихся грешников показался настоящим даром небес. Сделав глубокий вдох, Аврора инстинктивно потянулась к пещере, не заметив молчаливых стражниц, стоящих с обеих сторон от входа. Неожиданно каменные изваяния, угрожающе клацнув зубами, протянули к ней свои когтистые лапы. Не будь она мертва, в эту секунду снова бы умерла от страха.
– Это Сцилла и Харибда, – притянув к себе дрожащую от ужаса Аврору, прорычала Лоа. – Они охраняют вход в пещеру своего господина.
Из древнегреческой мифологии девушка знала немного. Слишком скромное внимание уделяли ей учителя в приходской школе, но эту легенду о двух морских чудищах, уничтожающих корабли, проходящие между ними, почему-то запомнила. Было в ней что-то притягательное и загадочное, а хитрость Одиссея – любимого героя, всегда была для девушки образчиком поведения в трудных ситуациях.
Следующей обителью, вставшей у них на пути, была пещера Мамона. Роскошь, с которой были сделаны врата, невольно заставляла затаить дыхание. Собственно, чего еще можно было ждать от демона скупости и богатства, олицетворяющего алчность во всех ее проявлениях?! Из всех ангелов, он был низвергнут в ад последним, но с давних времен, будучи приближен к Люциферу, быстро отвоевал прежнее место подле господина. Вход в чертоги венчали две исполинские колонны чистого золота, инкрустированные разными драгоценными камнями, настолько огромными, что подобному богатству мог позавидовать любой монарх. Были здесь и алмазы размером с кулак, и изумруды величиной с детскую головку и кровавые рубины, отражавшие своими гранями лучи заходящей Венеры. Стражницами его пещеры были две золотые горгоны со змеями вместо волос, обращавшие в золото каждого, кто осмеливался взглянуть им в глаза или переступить порог без приглашения.
Некоторое время спустя на их пути встретилась еще одна пещера. Входом в нее была массивная мраморная колоннада, напоминающая греческий пантеон с треугольной крышей. У каждой колонны, вооруженные копьями стояли демоны Насу, в образе огромных человекоподобных мух. Как пояснила Лоа, Вельзевул считается самым могущественным демоном среди рыцарей, настолько сильным, что незнающие, порой, путают его с самим Люцифером.
Проходя мимо его пещеры, Аврора почувствовала манящий аромат яств, напомнивший несчастной о смертельном голоде. Пахло здесь и жареным мясом, и пряным вином, и тушеными овощами, и свежеиспечённым хлебом. Словом, любой чревоугодец мог найти здесь желаемое.
Обитель Астарота – демона лености, открылась им почти сразу. Вход в нее представлялся в виде двух фигурных колонн с изображением падшего ангела. Его поломанные крылья представляли некое подобие арки, в центре которой сияла огромная пятиконечная печать владыки. Стражами перед дверьми были демоны Саргатанс и Небирос, приставленные к рыцарю самим Люцифером.
Дальше была пещера Азазеля. На вид ничем не примечательная: не было здесь ни искусной резьбы по камню, ни высоких колонн с искусными капителями. На самой вершине расщелины, ставшей входом, горел лучезарный сигил падшего, представляющий собой перечеркнутый посередине ромб. Вход стерегли два козлоподобных сейрима, держащие в руках знамена владыки преисподней.
– Ишь как разжился, – с завистью проговорила старуха, когда пещера Азазеля осталась позади. – Слишком высоко взлетел, будучи демоном второго порядка, занял такие чертоги. Хитростью завладел грехом самого Дьявола! Да-да, – пояснила старуха, столкнувшись с вопросительным взглядом девушки. – В начале времен гордыня неизменно олицетворялась с Люцифером, но проведя реформы в своих владениях, Владыка отдал эту привилегию ему. Но ничего… чем выше взлетаешь – тем больнее падать. – При этих словах Аврора оглянулась на врата демона, про себя отметив, что памятуя о своем быстром взлете, Азазель не предался праздности, стараясь не пробуждать зависть, а потому оставил на своем жилище лишь скромную печать. Весьма продуманный и достойный ход.
– «Выходит, остались Гнев и Похоть! Совсем немного», – проговорила она про себя, поднимая глаза на вершину горы. Усталость была невыносимой, ноги заплетались настолько, что девушка едва могла идти, но незнающая устали Лоа, все время подгоняла ее, дергая за цепь. Единственная просьба отдохнуть, закончилась для девушки избиением, а потому она молчаливо глотала слезы, вознося молитвы Создателю, несмотря на полную уверенность в том, что он не услышит ее.
Обитель Асмодея раскинулась пред ними практически у самого преддверия врат Люцифера, напоминая собой языческий храм, где воздавая дань божеству, жрицы неустанно придавались плотским утехам. У входа стояли две белоснежные колонны, вершины которых венчали вазоны, горящие алым пламенем. Сводчатый вход скрывали полупрозрачные шторы из легкой материи, танцевавшей на ветру, а пол устилали мягкие ковры. Уже на самом подходе в нос проникал чарующий аромат благовоний, а слух услаждала пленительная мелодия. Воистину демон похоти знал толк в райских наслаждениях, а потому создал себе в аду некоторое подобие небес. У входа их похотливо зазывали обнаженные суккубы – демоницы, в женском обличии с перепончатыми крыльями за спиной. Признаться, вид у них был весьма устрашающий: потрескавшаяся бордовая кожа, светилась изнутри золотым сиянием; глаза, горели огнем самой преисподней; бараньи рога на лысой голове, причудливо завивались. Волей не волей, а содрогнешься всем телом. Лишь голос их, такой чарующий, невольно завлекал к себе.