Ашаршылык: история Великого голода - Страница 2
На хозяйственное предназначение его назначения на пост секретаря Казкрайкома РКП(б) указывает также и то, что Голощекин в 1921 году некоторое время был председателем Главруды (главк, контролирующий добычу руд), а Казахстан тогда воспринимался как важнейшая база цветной металлургии и источник медных и свинцовых руд, а также в Самарской губернии активно занимался хозяйственными вопросами. В частности, там он возглавлял Губпоследгол, то есть Губернский комитет по борьбе с последствиями голода, и сумел добиться некоторых успехов. Все эти обстоятельства его биографии, очевидно, и заставили Кагановича и Сталина остановится именно на его кандидатуре.
С точки зрения этих фактов, в 1925 году его назначение в Казахстан казалось оправданным и целесообразным. До этого Голощекин достаточно хорошо себя проявил на партийных, военных, советских и хозяйственных постах, был старым большевиком и революционером, был хорошо знаком с Лениным и Сталиным, и со всех точек зрения воспринимался, скорее всего, как надежный и исполнительный товарищ, твердый большевик. Это обстоятельство подчеркивалось активным участием Голощекина в организации расстрела семьи Николая II в Екатеринбурге в 1918 году. Об этом в Политбюро и Оргбюро, конечно, хорошо знали. Признаков того, чем Голощекин займется в Казахстане позднее, в 1925 году не просматривалось. Это мнение о Голощекине, как твердом большевике и хорошем хозяйственнике, видно, довольно долго держалось в ЦК, и оказало влияние на ситуацию, поскольку там к решению о снятии Голощекина шли нелегко, и решились только после того, как хозяйственная катастрофа стала очевидной. Филипп Голощекин определенно пользовался большим доверием.
В те годы назначения на руководящие посты в гораздо большей степени определялись политической позицией того или иного члена партии, его отношения к партийным лидерам, чем реальными управленческими и хозяйственными навыками. Иногда такие назначения были очень удачными, как, например, назначение Феликса Дзержинского на пост сначала наркома путей сообщения, а потом и председателя ВСНХ. Дзержинский провяил свои таланты администратора, и сумел добиться выхода железных дорог из затяжного послевоенного кризиса, а потом сумел дать первоначальный импульс индустриализации3. Многие руководители, сами не разбиравшиеся в технических и экономических вопросах, руководили с помощью старых специалистов. Но в то время было много руководителей, которые не умели ничего делать сами, и ни кого не опирались. Их терпели на руководящих постах только по политическим причинам. Так что назначение Филиппа Голощекина в 1925 году было вполне оправданным, с точки зрения сложившейся сразу после Гражданской войны практики.
Конечно, очевидцы прибытия Голощекина в Кзыл-Орду вряд ли могли предполагать, что этот человек принесет страшное бедствие в республику. На фоне еще не остывшей памяти о Гражданской войне, боях, голодовках и нищете, вряд ли его приезд воспринимался как угроза. Напротив, не исключено, что с его назначением многие тогда связывали самые радужные надежды на скорое восстановление Казахстана и строительство коммунизма.
Мы столь подробно остановились на прибытии Голощекина в Кзыл-Орду и его биографии для того, чтобы показать, что его назначение было явно не случайным, но в то же время изначально не несло в себе явно выраженных признаков какого-либо злого умысла, который мог бы родиться в ЦК РКП(б) или среди окружения Сталина. Его переводили в Казахстан с явной надеждой, что Голощекин сумеет поднять хозяйство республики. Эти факты позволяют понять ту степень доверия, которым он пользовался вплоть до своей отставки в 1933 году, и степень его личного вклада в катастрофическое развитие ситуации.
Похоже, что его личный вклад в хозяйственную катастрофу оказался определяющим фактором. Многие исследователи, в частности Валерий Михайлов, неоднократно подчеркивали, что Голощекин, бывший старым революционером с большим стажем, с заслугами перед революцией, видимо, не получил той власти и славы, на которую рассчитывал в 1917 году. Теперь же ему вручалась власть над целой автономной республикой, и он воспринял это как возможность воплотить в жизнь все свои неудовлетворенные революционные амбиции. Но к этой теме мы еще вернемся.
Теперь стоит рассмотреть, в каком состоянии находился в то время Казахстан, и каким было его хозяйство. Политика Голощекина разворачивалась на фоне состояния экономики КазАССР, которое можно определить как затяжной кризис.
Обычно экономическое состояние Казакской АССР в советской литературе оценивалось весьма оптимистично: «К тому времени Казахстан чуть-чуть оправился от разрушительных последствий гражданской войны и голода 1921-1922 годов. Валовый сбор зерна в 1925 году составил 92 миллиона пудов и приблизился к довоенному уровню, восстанавливалось подорванное лихолетьем животноводство…»4.
Но с такой оптимистической оценкой хозяйства Казахстана сразу после Гражданской войны вряд ли можно согласиться. Положение было очень тяжелым, в особенности после двух волн голода.
Две волны голода
Драматические события Гражданской войны вызвали свои экономические последствия и самым явным образом отразились на хозяйственном положении. Наиболее ярким и зримым последствием Гражданской войны в хозяйстве был сильный голод, охвативший многие районы Казахстана.
Голод в Казахстане сразу после Гражданской войны весьма мало известен и практически не упоминался в литературе. Большое внимание привлекал страшный голод 1921 года в Поволжье и на Украине, на борьбу с которым бросались все силы РСФСР и международная помощь, для борьбы с которым создавался «Помгол». Но вот о голоде в Казахстане практически ничего существенного не сообщалось. Если голод 1932 года можно было исследовать по воспоминанием очевидцев или их детей, то вот очевидцы более раннего голода умерли задолго до того, как появились исследователи, желающие разобраться в этом вопросе.
Из всех многочисленных публикаций по экономической истории Казахстана, сколько-нибудь подробные сведения о голоде 1921-1922 годов дает только одна публикация – сборник документов «Социалистическое строительство в Казахстане в восстановительный период (1921-1925 гг.)», в который был включен весьма широкий список документов, в том числе и несколько подробных отчетов по продовольственному положению и борьбе с голодом. Отдельные сведения имеются и в других публикациях.
Валерий Михайлов правильно отмечает: «Почему-то когда мы говорим про голод в степи, то сразу подразумевается голод 30-х годов. А ведь в Казахстане это был второй голод. Первый был в 1919 – 1922 годах. Поэтому когда исследователи будут заниматься этой проблемой, должны ее разделить на первый и второй периоды»5. Действительно, первые две волны голода тоже стали одной из причин возникновения голода 1932 года, и были существенным хозяйственным фактором, с которым Голощекин должен был считаться. Потому необходимо уделить внимания этому вопросу.
Трудности в сельском хозяйстве Казахстана начались сразу с началом Гражданской войны. В 1917 году в земледельческих районах наблюдался неурожай, а зимой 1917/1918 годов наступил джут6. При этом джут отмечался в 1916/1917 году7. Надо отметить, что по наблюдением казахов, большие джуты бывали обычно связаны с годом қоян (зайца) традиционного 12-ти летнего мушеля. Некоторые джуты даже получили свои названия. Джут в 1867/68 году – жалпақ қоян жұты, в 1879/1880 году – ұлы қоян, в 1891/1892 году – кіші қоян, а в 1915/1916 году – тақыр қоян8.