Артур, племянник Мордреда (СИ) - Страница 87

Никто так и не появился.

Я   находился   на   третьем   этаже   аваллонского   дворца,   в   конце   южного   коридора,   из

которого можно было попасть в покои Фионы, Джулиана, Мордреда, Флоры и Жерара. В самом

конце находились покои Мартина. Перед закрытой дверью в которые я и топтался.

Я постучал еще раз. Все та же реакция.

А именно: никакой.

Может,   он   ушел?   Странно.   Мзареул   —   лакей,   обслуживающий   эту   часть   дворца   —

утверждал, что Мартин у себя.

Я прислушался.

К двери по-прежнему никто не подходил, но мне показалось, что с той стороны звучит

какая-то музыка.

Я   повернул   ручку.   Не   заперто.   Стоило   приоткрыть   дверь,   как   громкость   музыки

существенно возросла.  Если  вообще   это можно назвать  музыкой.  Дикий рев,  сочетающийся   с

барабанным громом и низким, на границе инфразвука, звучанием бас-гитары.

В этот момент кто-то попытался со мной связаться. Я заблокировал контакт. У меня на

повестке дня стоял важный разговор, и я не хотел отвлекаться.

Первая   комната   представляла   собой   обычную,   прилично   обставленную   гостиную,   из

которой   можно   было   попасть   еще   в   два   помещения,   расположенные   справа   и   слева,

соответственно. Звуки доносились из правой комнаты. Туда я и пошел.

Когда я открыл вторую дверь, то чуть не оглох. Звуковая волна была настолько мощной,

что я почти ощутил, как сплющивается под ее давлением мой многострадальный киммерийский

мозг.

Полузакрыв глаза, заложив руки за голову, Мартин валялся на кровати. Картина маслом:

священник расслабляется после тяжелого трудового дня в храме.

Комната была под стать музыке — все стены оклеены плакатами весьма сомнительного

содержания.   Окна   зашторены,   а   лучи   красно-желто-синего   света   посылала   серебристая   сфера,

вращавшаяся   под   потолком.   Мое   внимание   привлек   один   из   плакатов,   на   котором   Мартин   в

обнимку   с   неизвестным   мне   панком   прыгал   по   сцене.   Лица   обоих   были   изукрашены   до

неузнаваемости — черные пятна вокруг глаз и губ, все остальные части лица покрыты белилами.

159

Соответствующие прически — поднятые лаком («дикобраз» и «мохаук») волосы ярко-оранжевого

и зеленого цвета.

Музыка доносилась из колонок, развешанных по всем четырем углам комнаты. Колонки

были подсоединены к большому устройству, представлявшему, по всей видимости, разновидность

музыкального центра с неизвестного мне Отражения.

Интересно,   как   он   заставил   эту   техногенную   хреновину   работать   в   Аваллоне?   Долго,

наверное, подбирал подходящие заклинания…

Мое появление Мартин заметил не сразу. Услышать что-либо в этом звуковом аду было

невозможно,   поэтому   я   переместился   так,   чтобы   он   смог   меня   увидеть.   Мартин   скептически

посмотрел на меня, но с места не двинулся. Я закрыл уши руками и показал на музыкальный

центр. Мартин вздохнул, поднялся и убавил звук. Когда это произошло, у меня возникло чувство,

как будто я попал в рай.

— Ну и музыку ты слушаешь… — Мрачно сказал я, присаживаясь на краешек кровати. —

Меломан прямо.

Мартин кивнул.

— Вы это уже переросли. — Снисходительно заметил он, глядя на меня сверху вниз. —

Вам бы только рэп подавай…

— Не надо. — Заявил я. — Не надо всех по себе судить!

—   Да?   —   Мартин   приподнял   левую   бровь.   —   И   чему   же   внимает   наше   молодое

поколение?   Земному   техно?   Оркестровому   тазарскому   кваканью?   Симфоническим   визгам

молодых евнухов из Отражения Блик?

— Слушал я эти визги. — Признался я. — Не понимаю, что Майра в них находит.

— Я тоже. — Согласил Мартин, возвращаясь на свое место. — Так что же тебе нравится?

— Ну-у… У нас, похоже, половина Семьи — извращенцы, но я-то человек приличный…

Предпочитаю этно. Знаешь, что-нибудь такое… кельтско-ирландское… Встречался когда-нибудь

на Отражениях с эльфами? Вот их музыка — то, что надо. В самую точку. Самое что ни на есть

этническое этно.

—   Ах,   эльфы…   —   Мартин   усмехнулся.   —   Знаю.   Так   вот   чье   растлевающее   влияние

испортило твой музыкальный вкус…

— Но-но! — Возмутился я. — Не трогай моих эльфов!

— Не обижайся. Знаком я с этим народом, знаком. Правильные ребята. Всегда четко стоят

за Порядок. — Он помолчал, а затем спросил:

— Ты зачем пришел? О музыке поговорить? Или об эльфах?

— Нет. — Ответил я. — О Джинне.

— Слушаю.

Я вздохнул. Коронация состоялась два дня назад. Мартин собственными руками возложил

корону на голову моей кузине, после чего Семья в полном составе присягнула новой королеве.

— Я до сих пор не могу понять, почему ее выбрали.

— А ты бы хотел, чтобы выбрали Марка? — Улыбнулся Мартин.

Я покачал головой.

— Не знаю. Нет, наверное. Не уверен, что хотел бы видеть отца на троне… Но не в этом

дело. Я не столько разочарован, сколько удивлен. Не могу понять, почему именно она. Джинна

ведь совершенно неподходящий человек для правления.

— Мой отец тоже казался неподходящим своим братьям и сестрам.

—   Я   знаю,   но…   Это   ничего   не   объясняет.   Пусть   трон   меняет   человека.   Большая

ответственность и все такое прочее. Допускаю. Но зачем Силе сажать на трон… ммм… персонажа

вроде Рэндома или Джинны, а затем подтягивать его — или ее — до нужного уровня? Не проще

ли сразу выбрать умного, харизматичного лидера?.. Не подумай, я ничего плохого не хочу сказать

про Рэндома, но…

— Так ты про какое время спрашиваешь? — Перебил меня Мартин. — Про сейчас или про

тогда?

— Про сейчас… Нет, давай про тогда. Почему выбрали Рэндома?

— Сначала, — сказал Мартин. — Хотели выбрать Корвина…

— Да, знаю. Рассказывали. Дедуля отпинывался от короны, как мог. Но в конце концов он

все-таки стал королем — здесь, в Аваллоне. Но почему тогда, на поле битвы, Единорог остановил

выбор на твоем отце?

— А кого он еще мог выбрать? Жерара? Он слишком недальновиден. Джулиана? Слишком

честолюбив. Блейза? Была причина, из-за которой Блейз не мог быть выбран.

160

—   Из-за   того,   что   он   участвовал   в   заговоре   Бранда   и   до   некоторой   степени   нес

ответственность за повреждение Лабиринта?

Мартин покачал головой.

— Это тоже, но главная причина в другом…

— В чем?

—   Это   слишком   большая   тема,   а   разговор   у  нас   с   тобой  не   о   Блейзе…   Кто   там   еще

оставался? Каин? Если бы королем стал он, нам предостояла бы весьма мрачная эпоха.

— Бенедикт. — Сказал я.

— Он тоже не хотел править.

— Да, но он не стал бы оказываться, если бы Единорог остановил свой выбор на нем. Если

все то, что я слышал о старшем сыне Оберона, правда — то не стал бы! Он всегда ставил интересы

Семьи выше личных.

— Да. — Согласился Мартин. — Все верно. Но, видишь ли, была одна загвоздка. Король

— это не просто один из членов Семьи, главенство которого остальные согласились признать.

Король — это избранник Силы, мистический посредник между нашим и более высоким уровнем

бытия, в какой-то степени — проводник божественной воли.

— Стоп. Божественная воля — это уже что-то ваше, жреческое.

— У жреца — свое место в раскладе. — Сказал Мартин. — Жрец также связан с Силой, но

по-другому,   и   у   него   совершенно   другие   функции.   Однако   давай   не   будем   прямо   сейчас

углубляться в дебри метафизики.

— Ладно. Мы говорили о Бенедикте. Почему он не мог стать избранником Порядка? Уж

он-то, в отличии от остальных…

— Я не знаю подробностей, — сказал Мартин, — только голые факты. Бенедикт не мог

стать   проводником.   Часть   его   души…   духовный   «орган»,   если   угодно,   посредством   которого