Артефакт душ (СИ) - Страница 55

– Спасибо, Иста, мы в долгу не останемся. – Райнхард достал несколько драгоценных камней из похудевшего мешочка.

– Ну, что вы, – обиженно бросила Иста, складывая на груди изящные ручки и по-детски надув пухлые алые губки. – Мне богатства не ко двору.

Райнхард хмыкнул, но камни не убрал.

– Тогда чего ты хочешь?

Иста лукаво улыбнулась, на бледных щеках показались красные пятна, но, не выдержав пристального внимания стихийника, спохватилась:

– И чего я тут расселась?! Пойду приготовлю комнаты и поищу сухие вещи. А вы не стесняйтесь, у Исты запасов много.

– Не нравится мне всё это, – Лойтер обвел комнату взглядом. Рваным движением пригладил волосы: – Слишком уж хорошо тут. Может, уйдём? Ты сам слышал: день пути до города, осталось немного.

– В бездну, я слишком устал, – стихийник откинулся на спинку стула, потер шею. Мокрая одежда неприятно липла к телу, отчего кожа начала зудеть. Хотя, может, зуд начался от предвкушения. Хозяйка дала непрозрачный намёк об оплате. Ну, а что? Ради общего блага он готов был оплатить ей своим телом. Ради общего блага не жалко. Да и альвийка слишком хороша, чтобы лишать себя удовольствия. – Утром тронемся. Время еще есть, а вот смысла идти в ночь, под проливным дождём – нет.

– Но…

– Лойтер, я согласна с Райнхардом. Прошу, давай останемся. Иста мила, она мне нравится. И я очень устала. – Иола не сдержала зевок.

– Уверена?

– Да, нам всем нужен хороший отдых. А самое главное – безопасный.

Насчёт безопасного Райнхард мог поспорить, он привык не доверять ни сидам, ни людям, какими бы приветливыми они ни казались. Но лишать себя удовольствия он всё равно не стал.

Комнат в жилище оказалось предостаточно: на каждого гостя пришлось по одной спальне, небольшой, но уютной. Чистые выбеленные стены, на полу – коврики из цветных лоскутов, у окна – тумбочка на резных ножках. И, что самое приятное, никаких насекомых: ни земляных блох, ни клопов. Иола первым делом взяла в руки набитую овечьей шерстью подушку и глубоко вдохнула: пахло уютом. Потом посмотрела на свои грязные руки с обломанными ногтями и поспешила убрать подушку на место. В этот момент к ней постучала Иста.

– Можно? – Она принесла чистое бельё и платье из бордового бархата с желтой вышивкой по краю. Иола растерялась, она никогда не видела такой красоты, смутилась и хотела отказаться от подарка, но Иста покачала головой и мягко улыбнулась:

– Если не хочешь меня обидеть, то прими.

Иола неловко протянула руку.

– Принимай от судьбы дары, если они сами идут к тебе, и не слушай совесть, – альвийка понизила голос. – Она иногда не хочет, чтобы ты была счастлива.

– Спасибо, Иста, вы самая лучшая на свете. – Глаза Иоланты увлажнились, она не удержалась и обняла альвийку, а потом подошла к мутному зеркалу и приложила платье к груди. – Откуда оно у вас? Такое красивое… я никогда не видела ничего подобного. И ткань мягкая, совсем не колется.

Иста пожала плечами:

– Не помню. Я прожила долгую жизнь, за это время скопилось много ненужных вещей. – Она тронула рукав: – Оно тебе очень идёт. Ты красивая, и волосы у тебя необычного цвета, – пальцы тронули прядь растрёпанных медных волос. Словно завидуя цвету и кудряшкам, что выбились из причёски, Иста стала гладить волосы девушки, хотя у самой была роскошная черная коса. Иоланта смутилась. Ей редко говорили, что она красивая, и девушка, не привыкшая к такому вниманию, шагнула назад.

Иста умилилась, продолжая с каким-то нездоровым восхищением рассматривать её, отчего Иоланте стало не по себе.

– Простите, я очень устала.

– Ой, это ты прости меня, – женщина заспешила к дверям. – Прошу, не подумай дурного. Одиночество сказывается: нечасто у меня бывают гости. Особенно такие милые.

Иола робко улыбнулась.

– Отдыхай, но сначала тебе стоит сходить в купальню. Она тебе понравится.

Купальней оказалось небольшое помещение с просторной каменной чашей, наполненной водой до краев. Белая вода источала пар и не самый приятный аромат, но Иоланту это не смутило. Она заперла двери, скинула грязную промокшую одежду и с невероятным блаженством погрузилась в чашу. Вода казалась обжигающей. Иола некоторое время привыкала, а потом, набравшись мужества, опустилась по плечи. Это было невероятное удовольствие.

Вода была проточной и уносила не только грязь с тела и волос, но и усталость, боль от множественных синяков и ссадин, тревожные мысли. Продрогшее тело наконец начало согреваться и расслабляться.

В какой-то момент, под мерный шум воды и тихую песню, которую Иола бормотала себе под нос, её сморило. Она прикрыла глаза и представила, как они встретятся с Айлехом, как побегут навстречу друг другу… как крепко обнимутся, а возможно, и поцелуются… Да, несомненно, поцелуются, ведь этого поцелуя она ждала очень долго.

«Помогите…»

Иоланта мотнула головой, не сразу сообразив, что тоненький женский голосок – это не её фантазия.

«Прошу, освободи нас…»

Иоланта села, убрала тяжёлые мокрые пряди, что змеями липли на шею, и настороженно прислушалась:

– Кто здесь?

«Великая Шатмира, мать всего сущего, взываем к твоей милости! Дай нам успокоение, освободи нас!»

К женскому голосу добавился и мужской:

«Шатмира, прекрати наши страдания, забери боль и муки! Дай нам возможность переродиться и вновь увидеть свет, почувствовать волю…»

Обмирая от страха, что потянул свои щупальца к не в меру яркому воображению, Иола испуганно вскочила, прикрываясь руками:

– Кто здесь? Выйди, покажись!

Но никто не вышел и выходить не собирался. Комната была небольшая, и прятаться в ней никто не мог. Да и со стороны купальни тоже вряд ли, если только голоса не жили на дне источника. Что само по себе глупость.

Между тем, голосов стало больше, и они наперебой стали взывать к Шатмире, выказывая неописуемую боль и страдания. Каждая просьба – как удар, что заставлял девушку задыхаться. Она сама стала средоточием чужой боли, словно это её где-то заперли и не давали свободы. И это было невыносимо. Иоланта перевалилась через край купальни и выбралась на каменный пол. Когда голоса стали громче и были готовы разорвать голову, она не вытерпела и закричала:

– Прекратите! Хватит!

С выпрыгивающим из груди сердцем она наскоро натянула платье. Выбежала в коридор и, стараясь не шуметь, побежала в комнату Райнхарда, так как он явно больше всех знал о её даре Шатмиры и мог помочь. Но, занеся руку для стука, Иоланта замерла: из комнаты стихийника раздался женский смех. А небольшая щель давала возможность подглянуть.

Райнхард полулежал на кровати, наполовину прикрытый белой простынёй. Иста стояла рядом, не стесняясь применять свои женские чары. Ее идеальное тело скрывала рубашка из тонкого батиста, черные волосы были распущены. Иола только сейчас поняла, чем они хотят заняться, и смущение залило её лицо. Но заставить себя уйти она не могла.

– Пришла за оплатой?

– Какой догадливый… Зачем мне камни, если я живу в достатке? А вот мужчину не каждый раз приносит мне случай. Надеюсь, ты не из тех высокоморальных скромников, что берегут себя для одной-единственной? – Женщина мелодично засмеялась и изящно залезла на кровать, выгибаясь кошкой и приближая свое лицо к мужчине. Райнхард плотоядно улыбнулся, схватил её за руку и подмял под себя:

– А вот сейчас и проверишь.

Иола прикрыла рот рукой и тихонько отступила. Где-то глубоко внутри завертелся клубок непонятных чувств, среди которого кольнула ревность. Нет, не ревность – собственничество: за десяток дней она привыкла к мужчине, словно он был с ними всегда, и теперь увиденное её расстроило. А может, дело не в этом, подсказывало внутреннее «я». Может, дело в том, что он очень напоминает Айлеха: движения, жесты, а если долго вглядываться в его лицо, то и похожие черты. Линия подбородка, нос, разрез глаз – если бы еще у Айлеха вместо зелени в радужках была сталь и волосы были белыми, сходство стало бы очевидным. Или это её глупые фантазии и она видит Айлеха там, где его нет?