Артефакт душ (СИ) - Страница 53

Рука Лойтера, затачивающая лезвие наконечника, сжалась сильнее и порезала ладонь, но тут же продолжила мерно водить по металлическому краю, не обращая внимания на капающую кровь.

– Ты уже думал, что вы будете делать, когда окажетесь на острове?

– Заберём Айлеха.

– Нет, ты не понял. Вам так просто его не отдадут. У тебя есть план?

– А тебе какое дело?

– Есть, раз спрашиваю, – Райнхард потер рубин, который носил в кармане. – Ты его хорошо знал?

– Мальчишку? – Лойтер, всё же отвлёкся и перетянул порез платком.

– Ага. Какой он был, опиши.

Если альв и удивился расспросам, то виду не подал.

– Мальчишка как мальчишка: высокомерный, заносчивый…

– Эй, я просил описать его, а не себя.

– …по жизни ищущий неприятностей, словно ходячее бедствие. То в болоте завязнет, то конечности переломает, то обрушение шахты устроит, Ильга от него натерпелась, пока не приковала к горе.

– Ильга – это надсмотрщица?

– Хозяйка рудников.

– А что-то необычное было? То, что не вязалось с обычным человеком?

– Он взорвал анимус.

– Нет, мы оба знаем, что анимус взорвала Иоланта, вернее, высвободила. Но, возможно, было что-то еще, что-то, чему никто не придал значения. Может, намного раньше.

Лойтер поднял голову и внимательно посмотрел на Райнхарда, словно впервые его увидел, и задумчиво качнул головой:

– Нет, не припомню.

Иоланта, прислушивающаяся к разговору, не вытерпела и подошла к уютному костру, протянула над огнем озябшие ладошки. Вид у нее был, мягко сказать, не очень. Лицо распухло от долгих слез, глаза покраснели.

– Я помню. Вернее, мне Айлех рассказывал.

– Это глупые фантазии, – фыркнул Лойтер.

Иоланта мягко улыбнулась:

– Возможно, но он в них верил. Так вот, в детстве Айлех решил проверить, правду ли говорит Ильга о чудовищах, что прячутся в тумане, и пошёл на их поиски. Он тогда грезил о подвигах и хотел показать свою храбрость. А может, им двигало что-то еще. – Иола покосилась на Лойтера, который стал усерднее затачивать стрелы.

– И?

– Он говорил, что чудище нашёл и что оно намного страшнее, чем он ожидал. И что оно грозило его убить. И, возможно, убило бы, если бы на гору не обрушился сильнейший ураган, неся с собой грозовые облака и неустанные дожди. Говорят, что никогда не видели такого гнева небес, ни до, ни после. Стихия повалила деревья, разрушила дома, побила урожай, но, как оказалось, помогла Айлеху сбежать от чудища, спутала и спрятала его следы. Правда, та же непогода запутала и его: он заблудился. Искали Айлеха всей деревней.

– Нашли?

– Да, через два дня, далеко от горы, в земляной расщелине.

– И что же здесь необычного?

– С тех пор одна прядь его волос стала белой, а сам он замкнулся. Только через какое-то время он смог рассказать, что у бури было лицо и что она звала его по имени.

Лойтер хмыкнул и бросил в пустоту:

– Чего только не привидится!

– Ты врешь! Илбрек жив!

– Прости, мне очень жаль, – потерянно и жалко обронил Йен.

– Скажи, зачем ты меня обманываешь? Тебя Манназ подговорил?

– Никто меня не подговаривал.

– Тогда откуда ты знаешь?

– Сам видел. Вчера, когда узнал, что Манназ задумал против тебя недоброе, я решился. Решился на страшный грех. Я пришёл в святыню, куда допускают лишь посвященных. Украл одеяние и маску. Меня никто не узнал, я был один из множества, безликая тень в храме Молчания, в храме на той стороне острова, где находится последнее пристанище Изначальных, куда ты сбегал. Возможно, между залами раньше был переход, но его заделали. Там была свежая кладка и фреска нашего покровителя Альхарда. Вероятно, поэтому ты и слышал крики.

– Невозможно! Я же своими глазами видел Илбрека, мне его показали.

Йен обречённо вздохнул:

– Истина не то, что ты видишь, а то, что чувствуешь. Я не знаю, что ты видел, но это не был твой друг. Возможно, иллюзия. Неужели ты думаешь, что глава Ордена, владеющего не одним анимусом, не сумеет обмануть какого-то мальчишку?

Айлех тяжело сглотнул горечь, что наполнила его рот. Он не хотел принимать новую правду: нет, не тогда, когда они почти свободны и у них появился шанс на спасение. Это всё обман, Йен его дразнит. Айлех отчаянно вглядывался в веснушчатое лицо, надеясь, что парень сейчас скажет, что пошутил, и поведёт его к Илбреку. Но Йен прятал взгляд под ногами и всё больше краснел – от того, что ему было горько говорить правду.

Айлех откашлялся и сипло, не узнавая собственный голос, спросил:

– Что произошло после того, как ты пробрался в храм?

– Илбрека привязали к жертвенному алтарю, долго читали молитвы, восхваляли Альхарда…

– А потом?

– А потом его… его… – Йен спрятал лицо в ладонях и упал на колени. – А потом его сожгла молния.

– Молния?

– Да, но не обычная молния: она словно появилась из пустоты и сквозь отверстие в потолке пронзила великана. Карающее око Альхарда – так Манназ назвал это явление божественной силы. Она была такой мощной и ослепительной, что я зажмурился. А когда открыл глаза, страдания великана прекратились, крики оборвались и на алтаре осталась лишь кучка пепла.

– Кучка пепла, – опустошённо повторил Айлех, цепляясь за перила.

– Это еще не всё. После того, как Илбрека не стало, Манназ сунул руку в пепел, в том месте, где у великана находилось сердце, и вытащил из него невероятной красоты кристалл.

– Кристалл?!

– Да. Это было рождение нового анимуса.

Раздавленный горем и знанием, которое отчаянно хотел бы забыть, Айлех опустился на палубу. В этот момент воздух возле него пошёл рябью и возник портал. Айлех даже не сопротивлялся, когда его и Йена туда затащили и выкинули на противоположной стороне, в темной сырой пещере.

Что говорил им Манназ, брызгая слюной, он не запомнил. Наверное, что-то о том, что он неблагодарное порождение бездны, лживое отродье Изначальных, и что в скором времени ему тоже уготована участь стать кучкой пепла, из которой достанут сердце, наполненное его силой. А может, он радостно восхвалял Альхарда – в любом случае Айлеху было всё равно. Он устал бороться.

– Эй… Тут кто-то есть?

В зловещей пустоте и темноте чужой глухой голос раздался, словно эхо из самой бездны. Натужный, больной, он больше походил на игру воображения. Возможно, так и было, хотя Айлеху было всё равно. Ведь всё, что он ощущал, это огромная пустота напротив сердца, которая ширилась и изводила его. Смерть Илбрека легла непомерным грузом на его плечи и раздавила. Даже мечты об Иоле померкли. Мечты о знаниях, о потоках и о мире, где он может быть счастлив, – сейчас всё утратило смысл.

– Эй, я тебя слышу! Кто ты… и почему здесь?

Айлех закрыл уши руками и повернулся, как ему казалось, спиной к раздражающему каркающему голосу. Через пару минут он провалился в сон или впал в горячку, ведь на смену душевным терзаниям пришла боль физическая.

– Ты скоро к этому привыкнешь. С этой болью можно жить, если думать о важном. Вот я думаю о жуках, жуки это важно! Зелёный жук с красными глазами – это очень важно, но они невкусные. Отвратный вкус, но зато это важно. Как и белки… чёрные белки, знаешь, у которых шубки лоснятся, а на ушках кисточки? Белки мне нравятся больше жуков, но они пугливые. Нельзя обижать белок, только беречь. Но нескоро, наверное, нескоро… давно или поздно… а возможно, вчера или завтра. Белки это важно… думай о жуках.

– Да заткнись ты! – Голос сумасшедшего из темноты раздражал. Айлех не знал, сколько прошло времени, но он замёрз, тело потряхивало, а внутренности выкручивало наизнанку. В конце концов, его согнуло пополам и вырвало.

– О-о, тебя ломает? – засмеялся незнакомец. – Наверное, ты очень могущественный.

Айлех вытер рот тыльной стороной ладони, жалея, что нет воды, и сухо поинтересовался:

– Почему ты так говоришь?

– Потому что тебя отравляет флюсца.