Артефакт душ (СИ) - Страница 18

– Делаешь из меня дурака? – Альх схватил Еремиаса за грудки. – Что здесь происходит? К чему все эти сборища и попойки? Стражи нет, или она отдыхает в сторонке, люди беспрепятственно снуют по залам крепости, а король напоминает пропитого шута больше, чем тот, кого он возил на себе.

– А ты, когда сюда ехал, думал, что здесь полигон с тысячным войском?

Альх отпустил старика и отступил.

– Конечно, не тысячное войско, но, по крайней мере, что-то близкое к тому.

– Райнхард, семнадцать лет прошло. Семнадцать – это не один день, хотя для тебя, может, это и так.

– Так, значит, он сдался…

В это мгновение Олдрик всхрапнул, перевернулся на бок и, проиграв битву с покрывалом, которое почему-то не хотело его накрывать, подложил руки под голову и сладко причмокнул.

– Он не сдался, он ждал тебя. Не стоит судить о сосуде по цвету стекла: проспится и сам тебе всё расскажет. А пока могу предложить соседние покои, где ты можешь отдохнуть и расслабиться.

– Ты что, правда не понимаешь или притворяешься полоумным? – вспылил Райнхард, цепляясь за руну, висевшую на шее. – У меня нет времени на праздность! Говори, что знаешь, или в этот раз вам обоим не избежать смерти!

К дому Иола бежала стремительно, намереваясь скрыться на чердаке, больше напоминавшем кладовку, чем уютную комнату, чтобы не только привести мысли в порядок, но и успокоиться, а также спланировать побег. Побег! Надо же, она на это решилась!

– Где это тебя носило? Опять с мальчишкой развлекались?

– Мы просто разговаривали.

Сморщенные ноздри Ильги, затрепетали от гнева, и, уперев коротенькие ручки в пухлые бока, обтянутые коричневым полушубком, она брезгливо выплюнула:

– Знаю я вашу человеческую натуру! Вы, люди, словно грязные животные, сношаетесь, где и когда ни попадя. А потом рожаете никчёмных выродков.

Щеки девушки заалели от обидных слов, но она смолчала: спорить и доказывать гномихе обратное не было ни смысла ни желания. Ведь как только к Иоле пришли регулы, сидка словно с цепи сорвалась и при любом удобном случае стала осыпать девушку грязными намеками и стыдить в том, чего та никогда не позволяла. Ведь для Иолы даже поцелуй являлся чем-то священным.

– А работа стоит! – Гномиха ткнула в нее кривым, узловатым пальцем. – Кто ее за тебя делать будет, дармоедка? Я?! Или, ты думаешь, вымахала под потолок и возомнила себя равной мне? А может, – ее глазки злобно блеснули,– ты тоже грезишь о свободе, как тот выродок, что убил одну из моих лучших рабынь, разорвав ее изнутри? – Она стала злобно наступать, тесня девушку к выходу. – В отличие от тебя, этот дармоед практически расплатился за свое злодеяние, и, как бы мне ни хотелось, покинет мой гостеприимный дом. А вот ты – моя навечно!

– Так вы его отпустите? – Иола услышала только то, что хотела слышать, и ее сердце обожгло нежданной радостью. Но гномиха злобно зашипела, показывая ряд кривых и острых зубов.

– Конечно же, нет, бестолоч! Я не безмозглая квурь, как ты. Мальчишка останется у меня!

– Но это несправедливо!

– Справедливо, несправедливо, это уже мне решать. – Гномиха сощурилась и прыгнула в сторону Иолы, словно намереваясь вцепиться ей в горло. Девушка испуганно взвизгнула, оступилась и упала.

– Ну, чего разлеглась? Ступай в деревню и скажи плотнику, чтобы явился, он давно обещал починить крышу над сараем.

Не веря своей удаче, Иола быстро закивала, стремительно поднялась и отряхнула грязь с платья.

– И вот еще что. – Ильга нахмурилась, отчего ее лицо стало еще морщинистей. – Остерегайся Лойтера, этот сид не про твою честь, нечего перед ним хвостом крутить.

Иоланта опешила, хотела сказать, что этот альв ей и даром не нужен, но Ильга злобно зыркнула и резко захлопнула дверь.

Деревня, раскинувшаяся у подножия горы Туманов, но, несмотря на это, оттепель не спешила к местным селянам. Тут, так же, как и на возвышенности, погода была кусачей, особенно ветер, который не могли задержать исполинские деревья, пропуская его сквозь себя, словно решето.

Девушке потребовалась пара часов, чтобы оказаться в шумной деревушке, в которой, несмотря на раннее утро, жизнь сидов бурлила, как вода в пузатом котле. Кузнецы отбивали звонкие ритмы увесистыми молотками. Плотники стругали доски. Женщины, громко переговариваясь, ритмично полоскали белье в заводи неподалёку, ребятня гоняла петуха длинными тростинками. А торговцы, которых было немало для отдаленной глухой деревни, уже зазывали попробовать свежих булок, настойки на ягле или прикупить лечебных кореньев. И всё дышало энергией и жизнью.

В отличие от рудника, тут Иола словно просыпалась, выходила из оцепенения. К ней возвращался азарт и жажда приключений.

То, о чем она могла только мечтать, в этом месте обретало иной смысл. Тут она не боялась быть собой, тут народ был приветлив и охотлив на доброе слово, и, несмотря на то, что она была единственным человеком среди них, не считая Айлеха, она никогда не чувствовала себя изгоем.

Иола, улыбаясь своим мыслям, в которых свобода Айлеха чувствовалась острее, украдкой оглянулась и свернула с глиняной дороги, что вела к дому плотника, чтобы добежать до кузницы, где невысокого роста сид с пышными рыжими усами, пенял мальчишке за плохой жар в печи.

– Ну как, как ты это делаешь, Одо?! Резче, резче нажимай на меха! Что, сил нет?

Улыбка Иолы стала шире:

– Доброго здоровья, Иль Син! Не ладится работа?

– Да как тут сладишь, если у моего бездаря руки не из того места растут! – Приземистый гном не удержался и дал подзатыльник сыну, который был невысок, но плотно сложен, имел карие глаза и рыжие волосы, собранные в тугой пучок. Одно отличало сына от отца: у Одо не было пышных усов, которыми гордился Иль Син. Но это мало расстраивало парня, так как его широкой красивой улыбке могли позавидовать окружающие.

Увидев Иолу, Одо Син расцвел, как летняя ивелла, а кончики его заостренных ушей покраснели.

– Здравствуй, Иоланта!

– Здравствуй, Одо.

– Ну, во-о-от, теперь он и вовсе работать разучится,– видя смущение сына и блеск в его глазах, пробормотал мужчина, сокрушённо качая головой.

– Не ругайтесь, Иль Син, я думаю, у Одо всё получится. Он очень смышлёный.

Мужчина хмыкнул в усы:

– Этого не отнять. А ты чего хотела, девочка? Что-то Ильге потребовалось, или просто так забежала?

– Просто так, – улыбнулась Иола. – Позволите, уважаемый Иль Син, увести Одо на некоторое время? Мы давно не виделись…

– Чего ж не позволить… Может, передохнет и энтузиазма прибавится, – доброжелательно хохотнул сид и подмигнул сыну, перехватывая из его рук кузнечные меха.

Иола не стала терять времени: потянула Одо в лесок за кузню и села на поваленный ствол, что считался их укромным местом. Здесь их не могли подслушать. Со смущением приняла от парня неловкий комплемент о красиво зачесанных волосах, хотя коса ее давно растрепалась, и умоляюще протянула:

– Одо, мне очень нужна твоя помощь.

Парень подобрался. Если секунду назад он был переполнен воодушевления, то вмиг стал серьезнее:

– Что случилось? Ильга тебя обижает? – Его рыжеватые брови сошлись на переносице, а в карих глазах появилась тревога. – Я думал, это давно в прошлом, но раз так, сегодня же пойду с тобой и выскажу ей всё, что думаю. И запрещу так обходиться с тобой. А возможно, – его глаза лукаво блеснули, – я тебя выкуплю!

– Что?

– Вот смотри. – Парень опустился на колени и, загоняя под ногти грязь, стал рыть землю. Вытащил небольшую металлическую коробку, аккуратно отряхнул ее и открыл.

– Я тебе не говорил, но я копил деньги на твоё освобождение. Отец уже разрешает мне брать несложные заказы, и вот… – Он смущенно улыбнулся, передавая девушке свое сокровище. – Тут, конечно, немного, но я соберу больше. Возможно, Ильга примет эти деньги как залог, а остальное выплачу позже. Но ты, – парень взял ошарашенную девушку за руку, – ты будешь свободной. Я помогу.