Армия Трясогузки (Часть 1) - Страница 3

ОБЛАВА

Базар - рай для беспризорников. Их тут был не один десяток, и все "работали" кто как умел: попрошайничали, воровали, ходили на руках по лужам, чтобы удивить и разжалобить торгашей. В узком проходе между заколоченными ларями стоял беспризорник в пижамных брюках и в кепке без козырька. Голый живот по-прежнему белел сквозь дырявый английский френч. Шёлковая рубашка, которую он раздобыл у колчаковского унтер-офицера, красовалась на втором мальчишке, с грустными задумчивыми глазами. Был он года на два младше своего дружка, маленький и щуплый, словно воробьишка. В шёлковую рубашку таких, как он, влезло бы двое. Её плечи кончались где-то у локтей беспризорника. Рукава, чтобы не болтались, были обрублены топором. Сверху надета подбитая мехом жилетка. Старший беспризорник, упершись руками в стены ларей, зорко смотрел из узкого прохода на базарную толчею. Под его рукой, как под крылом, стоял младший и глядел туда же. - Подходящего не видать! - произнёс старший. - Не видать, - как эхо, отозвался младший. Из толпы торопливо выбрались двое других беспризорников и заспешили к выходу. Заметив английский френч, они остановились. - Эй, англичанин! - крикнул один из них. - Последний раз говорю: пойдёшь к нам - получишь долю! Мальчишка презрительно оттопырил губы. - Долю? А что вам делить-то? Беспризорники переглянулись и подошли к ларям. - Протри гляделки! На ладони лежал туго набитый кожаный бумажник. - А что в нём? - полюбопытствовал мальчишка во френче. - Сами не знаем - только что увели! Тёпленький! Грязные пальцы раскрыли бумажник. В нём была пачка денег. На беспризорника во френче они не произвели впечатления. Он вытащил одну бумажку, осмотрел её и небрежно сунул обратно. - Чешите отсюда! У нас дела покрупней! Где-то в центре базарной площади забренчала гитара. - За мной! - приказал мальчишка во френче своему дружку, и они нырнули в толпу, оставив воришек у ларей. Играл на гитаре смуглый парнишка с курчавыми волосами. Он был босой и лихо месил ногами базарную грязь, аккомпанируя себе на гитаре. В замысловатых коленцах, которые он выкидывал перед зрителями, чувствовался навык. Танцору поощрительно хлопали. Но, когда он с шапкой в руке обошёл людей, не звякнула ни одна монета. Парнишка выругался, блеснув белыми зубами, сердито швырнул шапку под ноги и с каким-то отчаяньем запел под гитарный перебор: Наш верховный, наш правитель Защитил святую Русь! Дикой черни усмиритель, За тебя сейчас молюсь... Все приумолкли: заинтересовались, какую частушку пропоёт беспризорник про "верховного правителя" - адмирала Колчака. Парнишка с ожесточеньем ударил по струнам и выкрикнул: Вечека! Вечека! Приласкай же Колчака! Точно взрывом разбросало толпу. Люди шарахнулись в разные стороны. За эту частушку могли расстрелять и мальчишку, и тех, кто слушал его. Вокруг него образовалась пустота. Только два дружка-беспризорника продолжали стоять, с сочувствием глядя на паренька, который заплакал от голода и обиды. - Подходит? А? - спросил старший. - Подходит! - подтвердил младший. Беспризорник в английском френче вытащил кусок сахара, отколотый от целой головки, и протянул пареньку: - Держи обеими! Тот, не веря своим глазам, взял сахар. - Облава! Обла-ва! - раздалось на базарной площади. Началась паника. Парнишка подхватил шапку, гитару и словно растворился в разбегающейся толпе. Два дружка-беспризорника бросились к ларям: младший впереди, старший - сзади. Обмотка у него развязалась и волочилась по земле, но поправлять её было некогда. Мальчишки один за другим влетели в узкий проход между ларями. В эту минуту Николай, бежавший за ними, наступил на обмотку. Беспризорник во френче упал, но тотчас вскочил и обругал Николая: - Курица слепая! Очумел от страха! Младший беспризорник уже раздвинул доски забора за ларями и пролез через потайную лазейку. Старший кинулся за ним. Николай тоже протиснулся в узкую дыру. Все трое очутились на свалке. Здесь никого не было. - Спасибо, ребята! - сказал Николай. - Выручили!.. Может, когда-нибудь сквитаемся. - Сейчас сквитаемся! - ответил мальчишка во френче, закручивая обмотку. Гони чайник в подарок! Николай отцепил от связки самый красивый чайник. - Получай! Ну, а сахар у вас у самих есть - видел! Не знаю только откуда? - Много будешь знать - скоро состаришься! - отрезал старший беспризорник. - За чайник мерси! - И, кивнув головой на прощанье, он приказал своему дружку: - За мной! Мальчишки быстро пошли по кучам мусора, а Николай остался у забора. С базара долетали испуганные вопли. Контрразведка есаула Благова продолжала искать виновников крушения.

БАРОН БЕРГЕР

Они обедали вдвоём - полковник и барон. - Не печальтесь, барон! - покровительственно произнёс полковник. - Мы ещё всё с вами вернём! Барон поднял бокал с вином. - Я понимаю!.. Кстати, вот и ответ на ваш вопрос: почему я, барон, решил пойти на такую должность. Я не хочу ждать сложа руки! Пока мы не победили, я не барон, я слуга доблестной армии и готов выполнять самую чёрную работу! - Вы настоящий патриот! - воскликнул полковник. Они выпили. - Как вы считаете, с чего мне начать? - спросил барон. - С самого главного - с ремонта бронепоезда. Им интересуется адмирал Колчак! - полковник помедлил и сказал: - Простите, но я буду откровенным до конца... Вашего предшественника пришлось расстрелять за нераспорядительность. Рабочие разбежались из депо. Остался какой-то пяток посредственных слесарей. Им не осилить ремонт бронепоезда. - Тогда я начну с рабочей силы, - задумчиво произнёс барон. - Вы мне не откажете в солдатах для этой акции? - Берите хоть роту! - Достаточно пока троих... Через час новый начальник железнодорожного депо прошёл в сопровождении трёх вооружённых солдат по главной улице города. Богатые дома не интересовали барона Бергера: он искал рабочих. Дойдя до окраины, он зашёл в несколько хибарок. Солдат он оставлял у дверей и всякий раз приказывал: - Никого не впускать и не выпускать! Долго барон не задерживался - выходил из дома через две-три минуты, ворчал довольно громко: "Попрятались проходимцы!" - и шёл с солдатами дальше. Так они оказались у пустыря, где стояла мастерская жестянщика. Барон свернул к ней. В двухэтажном доме заплакала гармошка. Девичий голос тоскливо затянул: Догорай-гори, моя лучинушка... У крыльца барон оставил солдат и вошёл в мастерскую. Николай и Кондрат Васильевич были заняты своим делом: один лудил медную кастрюлю, другой вырезал ножницами большой круг из жести. - Что вам угодно? - любезно спросил Кондрат Васильевич и улыбнулся как радушный хозяин. Барон неторопливо оглядел мастерскую. - Зажигалку починить можешь? Кондрат Васильевич перестал улыбаться. - Покажите. Бергер вынул из кармана замысловатую серебряную зажигалку без колпачка. Кондрат Васильевич придирчиво повертел её в руках, придвинул к себе какую-то коробку, порылся в ней и вытащил из груды мелких металлических деталей серебряный колпачок. Приладив его к зажигалке, он крутанул колесико. Вспыхнул огонёк. Барон вопросительно скосился на Николая. - Свой! - успокоил его Кондрат Васильевич. Бергер пожал ему руку, кивнул Николаю и представился: - Платайс, из латышских стрелков. Прислан разведотделом фронта с документами захваченного в плен барона Бергера. - Это вы отправили под откос карателей? - быстро спросил Кондрат Васильевич. - Нет. У меня другое задание. Официально я - барон Бергер, новый начальник железнодорожного депо. Прошу вас, товарищ Крутов, собрать вечером самых верных людей - потолкуем. Приду опять с охраной, не пугайтесь. Надо будет... Снаружи снова донеслось тоскливое пение гармошки. Кондрат Васильевич прервал Платайса. - Осторожно - чужие! - Выйдите со мной! - приказал Платайс. Они вдвоём вышли на крыльцо. Солдаты почтительно вытянулись. Один из них доложил: - Господин начальник! Есаул едет! - Вижу. К мастерской ехали верхом на лошадях три всадника. Впереди - есаул Благов. За пустырём, на улице, виднелись солдаты. Обыски в городе продолжались. Николай, наблюдавший из окна, встревожился. Он вытащил из кучи жестяных обрезков пару самодельных гранат, похожих на ржавые консервные банки, засунул их в карманы и тоже вышел на крыльцо. Когда есаул подъехал, Платайс вежливо сказал: - Прошу вас мастерскую не трогать. Этот человек, - он кивнул на Кондрата Васильевича, - мне нужен. - Кому? - насмешливо спросил есаул. - Мне! - твердо повторил Платайс. - Начальнику железнодорожного депо. - Плевал я на твою должность! Ты лучше скажи: где я тебя видел? - Рекомендую запомнить, - спокойно произнёс Платайс, - обращаясь ко мне, следует говорить "вы". Это во-первых. А во-вторых, немедленно уезжайте отсюда и молите бога, чтобы я не сообщил полковнику о приёме, который оказала мне ваша контрразведка утром. - Я з-запомню! - заикаясь от ярости, крикнул есаул. - Вот и превосходно! Платайс повернулся к есаулу спиной и сказал Кондрату Васильевичу: - Делай, как договорились: кого удастся, собери сегодня вечером, на остальных заготовь список с адресами. Я приду в восемь часов. И не вздумай обмануть! Тогда мне придётся обратиться за помощью к господину есаулу. Платайс сошёл с крыльца. Сопровождавшие его солдаты двинулись за ним. Благов долго и злобно смотрел ему вслед, потом перевёл взгляд на Кондрата Васильевича и Николая, которые продолжали стоять на крыльце, и вдруг взмахнул нагайкой. Конь понёсся прочь от мастерской. Пришпорили коней и солдаты из контрразведки... Ровно в восемь в мастерской жестянщика началось совещание. Открыл его Кондрат Васильевич, проводил Платайс, а охраняли три колчаковских солдата. Старший сказал, сворачивая длинную самокрутку: - Такого не расстреляют! Двое других поняли, к кому относятся эти слова. - Въедливый! - произнёс рябой солдат. - У меня ноги гудят - устал таскаться за ним по городу! - А как он есаула отбрил! - подхватил третий. - Благов ещё припомнит это! - отозвался старший. Пока солдаты толковали между собой у крыльца, подпольщики быстро обсудили главный вопрос - как помочь Платайсу выполнить задание, с которым он прибыл в город. Осталось уточнить некоторые детали. Внимательно оглядев собравшихся, Платайс спросил Крутова: - Кого пошлём в партизанский отряд с нашим планом? - Я пойду. Мне тут оставаться нельзя, - ворчливо произнёс Тимофей Егорович. - Подвела меня Трясогузка под самый монастырь! Все заулыбались. - Найдём мы твоего обидчика! - сказал Кондрат Васильевич. - Найти, конечно, надо, - согласился Платайс. - Но основное не это. Сейчас все силы нужно направить на бронепоезд. Мы должны действовать без осечки! Платайс встал, попрощался и пошёл к дверям. Здесь он остановился, и Кондрат Васильевич впервые увидел на его лице нерешительность. - У меня к вам, товарищ Крутов, личная просьба, - начал Платайс. - Много у вас в городе безродных ребятишек? - Хватает. - Полгода назад... - продолжал Платайс, но так и не закончил фразу, махнул рукой, будто отрубил что-то, и произнёс совсем другим тоном: - Нет! Не время... Простите.