Армия Трясогузки (Часть 1) - Страница 13

ПОЛКОВНИК УДИВЛЁН

Машина остановилась у депо. Караульные из внешней охраны почтительно вытянулись. В мелочах полковник был честен. Бутылки с водкой поблёскивали в ящиках, поставленных на заднем сиденье автомобиля. Адъютант подбежал к воротам, предупредительно раскрыл небольшую дверцу. Полковника встретил начальник депо. - Бронепоезд готов к боевым действиям! - отрапортовал он. Это было видно и без рапорта. Закованные в броню паровоз и три вагона блестели чисто вымытыми боками. Настороженно глядели вперёд пушки и пулемёты. Бронепоезд приковывал внимание. - Я вас представлю к награде! - сказал полковник начальнику депо. - Благодарю вас! - ответил Платайс и напомнил: - Работа завершена досрочно, господин полковник! Тот понял намёк. - Водка со мной! Созывайте рабочих. - Боюсь, что они водкой не удовлетворятся! - улыбнулся Платайс. Полковник удивился, а Платайс крикнул: - Кондрат Васильевич! Открылась бронированная дверь. Показался Крутов. - Полковник готов выслушать ваши требования! - сказал ему Платайс. - Сдайте город, господин полковник! - ровным голосом произнёс Крутов.- А водку мы разопьём после окончательного разгрома Колчака. - Глупая и неуместная шутка!- воскликнул полковник. - Я... - Какая там шутка! - оборвал его Крутов. - Смотрите! Пулемёт переднего вагона развернулся и уставился прямо в грудь полковника. - Измена? - с ледяным спокойствием спросил он у начальника депо. - Вы - интеллигентный человек и сможете отличить измену от военной хитрости, - сказал Платайс. - И, чтобы не было никаких эксцессов, убедительно прошу сдать пистолеты. Под чёрным внимательным глазком пулемёта полковник и адъютант отдали оружие. Двое рабочих отвели их в сторону, и здесь им предоставили полную возможность наблюдать за подготовкой к отходу бронепоезда. Платайс и Кондрат Васильевич проверили боевые расчёты. Команда бронепоезда, целиком укомплектованная из ремонтников, заняла вагоны. Только один пулемёт остался без наводчика. Рабочий, который повредил руки в схватке с колчаковцами, не мог стрелять. Заменить его было некому. - Жаль, но придётся обойтись без хвостового пулемёта, - сказал Платайс. Кондрат Васильевич посмотрел на часы. Стрелки показывали половину двенадцатого. - У нас ещё четверть часа. Попробуем найти пулемётчика. - Где? - спросил Платайс. - Есть у меня одна мыслишка!.. Они подошли к кладовой и через рабочего, дежурившего у двери, вызвали солдата с крестами. Георгиевский кавалер вытянул руки по швам и хмуро уставился в землю. - Пулемёт хорошо знаешь? - спросил Кондрат Васильевич. Солдат молчал. - Может, новичок в пулемётном деле? - снова спросил Кондрат Васильевич. Солдат гордо тряхнул крестами. - На германском фронте с "максимом" заработал! - Что ж сегодня сплоховал? - А ты заметил? - усмехнулся солдат. - Я думал, ты от страха и света божьего не видел! - Верно! Боялся! - признался Кондрат Васильевич. - Боялся, что этакая украшенная крестами дубина полоснет по людям - и прощай бронепоезд! Сколько бед произошло бы из-за того, что один упал не вовремя, а другой умом в детстве не запасся! - Ты не лайся! Пусть дубина, а не полоснул, однако! - отозвался солдат. Стучаться бы тебе в царство небесное!.. Ты у меня на самой мушке сидел! - Что ж у тебя заело в пулемёте? - прищурясь, спросил Кондрат Васильевич. - Пулемёт ни при чём... Не там заело! Кондрат Васильевич повернулся к Платайсу. - Не соврал! Я проверил: "максим" исправный, а молчал он потому, что у пулемётчика совесть, видать, заговорила. Платайс оглядел ладную фигуру солдата. - Пойдёшь с нами? - Туда иль сюда, а посерёдке не высидишь, - уклончиво ответил солдат. Кондрат Васильевич нахмурился. - Ты нам загадок не загадывай! Солдат укоризненно качнул головой. - Умный, а не понимаешь!.. Унтер - он не слепой: не хуже тебя видел, почему пулемёт не заработал. Туда мне дорожка заказана. Платайс преглянулся с Кондратом Васильевичем и сказал: - Я - командир бронепоезда. Сейчас отправка на фронт. Хвостовой пулемёт на выходе из мастерской должен ударить по наружной охране! Задача ясна? - Так точно, ваше... - Товарищ командир! - поправил его Платайс, - Так точно, товарищ командир! - Фамилия? - спросил Платайс. - Николай Петров! - Наводчик Петров! К хвостовому пулемёту бего-ом... марш! Солдат побежал к заднему вагону бронепоезда. - Без семнадцати двенадцать! - произнёс Кондрат Васильевич. - Пора! Платайс по-военному вытянулся перед Круговым. - Товарищ председатель ревкома! Разрешите вести бронепоезд в бой? Кондрат Васильевич неумело козырнул, махнул рукой и, обняв Платайса, напутственно похлопал по спине. Защёлкали, закрываясь, двери бронепоезда. С Кондратом Васильевичем осталось полтора десятка рабочих с винтовками и двумя пулемётами. - Господин большевик! - спросил у Крутова полковник. - Скажите честно, кто из вас Трясогузка: вы или так называемый барон? Кондрат Васильевич улыбнулся. - Скажу честно: для меня это такая же загадка, как и для вас. Бронепоезд без гудка плавно тронулся с места. Рабочие распахнули створки ворот. Выпустив большой клуб пара, паровоз прибавил скорость. Последний вагон миновал ворота депо. И сразу же заговорил хвостовой пулемёт георгиевского кавалера. Послышались испуганные крики колчаковцев из внешней охраны. Грохнул пушечный выстрел. Артиллерия бронепоезда открыла огонь по казармам гарнизона. Опоясалась огнями опушка леса за станцией. В бой вступили партизаны. Полковник обхватил голову руками и мучительно застонал.

ПОБЕГ

Армия Трясогузки в полном составе томилась в подвале мастерской. Катя сторожила ребят. Она придвинула табуретку к верстаку, под которым был люк в подвал, и уселась на неё. Как Трясогузка ни тужился, он не мог сдвинуть эту тяжесть. - Вы нас в плен не взяли! Не имеете права! - кричал командир, толкая плечом половицу. - Мальчики! Дорогие! - отвечала Катя, беспокойно ёрзая на подпрыгивающей табуретке. - Потерпите до утра! Там и постелька есть внизу - поспите! - Спи сама! - вопил из-под пола Цыган. - Как бандитов, в тюрьму засадили! - Издевательство настоящее! - вторил ему Мика тонким голосом. Когда в подвал долетели звуки боя, мальчишки притихли. - Поняли теперь? - донёсся голос Кати. - Убить могут! А вы - герои, вас охранять приказано!.. Дав несколько артиллерийских залпов по казармам и домам, в которых были сосредоточены основные силы колчаковского гарнизона, бронепоезд вышел за станцию и сделал короткую остановку. Наводчика Петрова переместили к пулемету рядом с постом командира. Это предусмотрительное распоряжение Платайса оправдало себя уже на следующей станции. Когда бронепоезд на медленном ходу подошёл к тёмной платформе, впереди загорелся красный глазок семафора - путь на запад был закрыт. Из вокзала выскочил офицер, крикнул: - Что там у вас происходит? Мы слышали канонаду!.. И телеграф не работает! Платайс подмигнул Петрову. Георгиевский кавалер высунулся из двери вагона так, чтобы видны были кресты. - Это мы, ваше благородие, партизан пугнули! Обнаглели: подошли к самому городу и телеграфные столбы повалили! - Ну и что? - тревожно спросил офицер. - Не беспокойтесь! Добивают их наши! - ответил Петров. В подтверждение его слов с востока долетела приглушённая расстоянием пулемётная очередь. Красный глаз сменился зелёным. Бронепоезд снова двинулся к фронту. А бой в городе ещё продолжался. Остатки колчаковского гарнизона, преследуемые партизанами и рабочей дружиной, откатились к окраине и залегли в канаве за мастерской жестянщика. Длинными очередями строчил пулемёт, прижимая наступающих к земле. Командир отряда Торгашов выслал две группы партизан в обход колчаковцев. Стрельба разгорелась и на флангах. Мастерская попала под перекрёстный огонь. Со звоном полетели выбитые пулями стёкла. Катя отбросила ногой табуретку и упала на пол. - Спускайся сюда! - услышала она горячий шёпот Трясогузки. - Ничего! - ответила Катя. - Сейчас наши заберут их в плен! Но пулемёт колчаковцев продолжал строчить, пока дружное "ура" не заглушило его. Партизаны и рабочие бросились в атаку. Звуки стрельбы стали отдаляться. На пустыре стонали раненые. Катя выглянула из окна. Недалеко от крыльца лежал партизан. Чуть подальше - ещё двое. На доске, перекинутой через лужу, сидел рабочий и зубами затягивал на руке жгут. Сдёрнув с окна занавеску, Катя выбежала из мастерской. Не прошло и минуты, как приподнялась половица. В тёмной щели блеснули три пары любопытных и немножко испуганных глаз. - Ушла! - шепнул Трясогузка. - Нажимай! Общими усилиями доска с верстаком была сдвинута в сторону. Мальчишки на четвереньках добрались до окна. Перестрелка долетала откуда-то из леса. Катя перевязывала партизана, лежавшего у крыльца. - Тикаем! - предложил Цыган. - Куда? - удивился Мика. - В штаб! Там нас никто не найдёт! - От своих прятаться? - спросил Мика. - Город теперь наш! Теперь всё по-честному будет! - А продовольствие? - забеспокоился Цыган. - Передадим Советской власти! - Склад передадим! - согласился Трясогузка. - А сами? - Чего сами? - не понял Мика. - Армию что, распустим? - гневно спросил Трясогузка. - Вместо командира нянька у вас будет! Сопельки вытирать! За ручку водить! Мику эта перспектива не огорчила. - Зато она драться не будет! - сказал он. - Эх ты! - уничтожающе произнёс Трясогузка и вдруг изменил тон: - А хочешь, я откажусь от командира? Не очень-то мне это нужно! Все будем бойцами! Ни одного леща не отпущу! Цыган недоверчиво улыбнулся. - А если отпустишь? - спросил Мика. - Руби мне руку! Разрешаю! - воскликнул Трясогузка, но, подумав, добавил: - Нет! Руку, пожалуй, не стоит! Рука ещё пригодится: Колчак-то жив! Да мы только в одном городе и победили! А знаешь, сколько городов беляки заняли? Говорят, они и в Крыму сидят, жрут твои ананасы и косточки в море выплёвывают! Эту речь командир произнёс специально для Мики. Трясогузка знал, что Цыган легче переносит жизнь беспризорника. Главное - уговорить Мику, и тогда армия не распадётся. Нарисованная командиром картина поразила Мику. Он представил себе, как беляки едят ананасы. Для больной матери отец не мог достать эти чудодейственные фрукты, а беляки объедаются ими! Да ещё и косточки в море выплёвывают! Не знал Мика, что нет в ананасах косточек. Трясогузка перешёл в наступление. - Есть у меня начальник штаба или нет? - Есть! - по привычке ответил Мика. Трясогузка выхватил из горна уголь. - Держи и пиши!.. Вот тут! - он указал на сдвинутую половицу. - Пиши так: "Ушли добивать Колчака. Продовольствие передаём Советской власти. Склад найдёте за речкой, под сгоревшим домом. Армия Трясогузки". Когда Катя перевязала раненых и вернулась в мастерскую, ребят уже не было.