Ария - Страница 20

– Их хоть голыми руками бери, они все завели по несколько жён из местных и там царит полнейший бардак. В самом городе расквартированы офицеры и солдаты постарше, а те, кто моложе ночуют в полевом лагере и соблюдают видимость армии. Когда приезжает император, заранее наводится порядок и проводятся учения, а в остальное время едят, пьют кислое молоко и посещают своих многочисленных жён, благо жалованье им выплачивается регулярно, – поведал один из пленных офицеров.

Сделав привал после марша, и дав отдохнуть своим солдатам, наутро Ашхун по своей заведённой привычке собрал командный состав и поставил задачу разгромить лагерь вражеской армии, и освободить народ Небесной империи от этого жалкого подобия армии. Действовать также как и при Кайсу, разделившись на два отряда. Командиры одобрили его план, поскольку поводов для сомнений в его командирской смекалке Ашхун ни разу не дал. Все беспрекословно верили в его военный гений и удачу.

Едва небо заалело на востоке, как конница Ашхуна ринулась на спавший лагерь. Добавлю только, что в отличие от Кирки, Ханьши не был укреплён как крепость, он не представлял какого-то особого значения, и армия там была расквартирована, потому что город находился недалеко от столицы, и прикрывал её с запада. Армия держалась в основном для острастки населения. Поэтому конница Ашхуна не встретила особого сопротивления и без трудностей вломилась как на территорию палаточного* лагеря, так и в город.

Первая волна прокатилась по улицам и лагерю, стреляя зажженной паклей, пропитанной в дёгте. Эти стрелы были предусмотрительно заготовлены ещё в Рамуне и прибегать ранее к ним не приходилось. Сейчас настало время летящего огня и палатки зажигались словно факелы, люди горели и падали, катаясь от боли по земле и умирая. Вторая волна просто расстреливала выбегающих солдат в одном исподнем, а третья добивала. Тоже происходило в городе. Словно коршуны из ночи полетели арии на спящий город и тысячи огненных стрел взмывали в небо и сыпались на дома, вызывая многочисленные пожары. Люди выбегали на улицу, не понимая, что происходит, в ужасе пытаясь потушить огонь. Выбегавшие солдаты спросонья путались в одежде, пытаясь надеть её на ходу, таращили глаза, пытаясь понять, что происходит. Вторая волна летела следом за первой и расстреливала растерявшихся, как охотник куропаток на лету. Третья волна накрыла город и те, кто выжил на улицах, были смяты и добиты. Это был не бой, а бойня. Через час всё было кончено, тысячи трупов наемников лежали на улицах, дворах, во дворе казармы, тюрьмы, городской управы и резиденции наместника. Ашхун велел трубить отбой. Подсчитывались потери, собирали раненых, приводили живых вражеских солдат и запирали их в тюрьме. Наместник и комендант были схвачены и приведены к Ашхуну на допрос. Он сидел на крыльце одного из домов и пил своё любимое кислое молоко. Вытерев губы, он спросил коменданта: «Где император?»

Комендант презрительно усмехнулся и ничего не ответил. Ашхун дал знак двоим воинам и те, оттащив его в сторону и бросив на колени, одним ударом отсекли ему голову. Всё повторялось как прежде. Дым от пожаров стлался по земле, треск пламени и красные от недосыпания глаза этого дикого воина сделали своё дело и наместник, задрожав всем телом, бросился на пол и начал ползать на коленях, прося, чтобы его пощадили. Он стонал и умолял, целуя сапог Ашхуна, чтобы его оставили в живых, и с большим трудом удалось его успокоить, дав воды. Зубы его стучали и клацали о чашку, на него было противно смотреть. Ашхун сказал:

– Я подарю тебе жизнь, презренный, если ты ответишь мне, где сейчас император.

Наместник заплакал и умоляюще заскулил:

– Не знаю, не знаю, клянусь, великий северный воин, не знаю. Никто не знает.

Ашхун нахмурился, и меж бровей его пролегла глубокая складка.

– Нет, нет, вы не поняли, я скажу, я всё скажу. Немногим известно, но я предполагаю…», – его тон стал вкрадчивым, – «что его императорское величество сейчас находится…», – вкрадчиво продолжал наместник – «у некой женщины, проживающей неподалёку отсюда».

– Где? – и Ашхун встал, взяв карту, и сунул её под нос наместника.

– Показывай, где.

Наместник внимательно посмотрел и указал тот маленький городок возле столицы, о котором сказал наместник Кирки: «Здесь, здесь она», – палец его дрожал и Ашхун понял, что тот не врёт. Информация была верной.

– Ты будешь жить.

С этими словами Ашхун выпрямился и, взяв с собой несколько человек и вскочив на коня тут же ускакал. Собрав своих командиров, он дал им следующие указания: полк отдыхает до вечера, пополняет припасы, возвращается в Кирку и ждёт его или распоряжений от него. Сам Ашхун берёт с собой сто воинов, запасных свежих лошадей и скачет в этот маленький городок, до которого три часа ходу. Дав час на передышку и пополнение запасов стрел и провианта, Ашхун и его отряд вскочили на коней и поскакали к своей цели.

В это самое время, пока Ашхун брал Ханьши, император Надул, ничего не подозревая о надвигающейся опасности, находился в маленьком уютном домике на краю небольшого городка. Скрытый от посторонних глаз тенистым садом, и расположенный в глубине двора домик этот был выбран не случайно. Чтобы не раскрывать широко свою связь, он тайком навещал свою подругу, имя которой никто не знал. Женщина эта была известной в своём кругу, как госпожа сута, что означало «познавшая тайны радости и дающая сласть». Она привязала к себе этого властного человека теми узами, что связывают влюблённых. Надул не был вовсе романтическим и пылким по натуре, скорее это была властная и холодная натура, однако Сю-Ли, так звали эту женщину, сумела обворожить его и, обладая чувственной красотой и умением покорять мужчин, как это умеют умные и проницательные женщины, сумела возбудить в нём пылкую страсть, огонь которой она умело поддерживала. Чувства свои Надул скрывал от окружающих, однако слухи о его влечении скоро стали распространяться в том кругу, который они регулярно посещали и ему пришлось искать более укромное место для встреч. Постепенно она полностью завладела его сердцем и подчинила себе его мысли и чувства. В его прошлой жизни не было ничего похожего. Первый брак был скорее по расчёту, чем по любви, когда он женился в 28 лет на дочери крупного государственного чиновника в его городе. Будучи его зятем, Надул быстро получил место в городском управлении и вскоре благодаря уму и расчётливости и связям тестя, быстро стал продвигаться по служебной лестнице. Через несколько лет брак распался к удовольствию Надула и полному равнодушию со стороны бывшей супруги. Потом были другие интрижки и ничего не обязывающие отношения. В ту пору он уже занимал крупную должность в столичном управлении заместителя министра по поставкам вооружений и у него образовались связи среди чиновников своего и смежных министерств, некоторых генералов и он стал вхож в круг так называемого высшего света. Да, не удивляйтесь, мой читатель, в ту казалось бы варварскую эпоху, в Небесной империи существовал и императорский двор и высший свет. На одном из светских приёмов, куда его пригласили как помощника военного министра Надул познакомился с Сю-Ли. Эта женщина благосклонно отнеслась к этому интересному высокому мужчине, явно наделённому умом и умением покорять женщин. Тонкий психолог, она сразу отличала незаурядных личностей и держала их в своем кругу. Сама она любила посещать эти светские рауты, будучи вдовой крупного чиновника, скоропостижно скончавшегося год назад. Унаследовав его пенсию, как вдова и часть его состояния, она безбедно жила столичной жизнью. Ей было 34 года, детей у неё не было, она была ещё молода, красива и обаятельна. Мужчины наперебой предлагали ей знакомства, но она не отвергала их притязания и не обнадёживала слишком. Эта женщина была юркой красивой прогулочной яхтой, которой нужен был умелый капитан. И таковой нашёлся в лице Надула. Наделённый необычной внешностью, он сразу привлёк внимание Сю-Ли. Завязалось ни к чему не обязывающее знакомство и поначалу Надул разговаривал с ней, относясь как к обычной женщине из света, пусть и привлекательной, крайне заинтересованный тем, какое внимание и почтение оказывают ей молодые и пожилые мужчины, завсегдатаи светских вечеринок.