Ария - Страница 10

Таким образом, положение защитников Путаки было отчаянным, если не критическим, но они держались, свято веря в то, что помощь придёт. Иначе не могло быть. Народ ариев был единым, без национальностей и вероисповеданий и всегда приходил на помощь во время беды.

По прибытии в лагерь Ашхун сразу дал команду подать сигнал к выступлению. Все его воины были готовы выступить в поход в этот же день, и не прошло двух часов, как весь его полк был на конях. Он объявил перед строем, куда они направляются и что в их помощи очень нуждаются. В ответ по рядам пронёсся троекратно боевой клич, протрубила труба к маршу и конница походной колонной помчалась из города. Следом выступили гиперборейцы. Сводная армия насчитывала 80 тысяч воинов.

Переход кавалерии Ашхуна был стремительным. Каждый воин представлял, что может произойти с защитниками, если они опоздают. Кони хорошо отдохнули, и полк делал лишь короткие остановки, чтобы напоить и накормить лошадей и мчался дальше. На пятый день кавалерия Ашхуна приблизилась к стану врага. Было приказано разбить лагерь в лесу и выставить посты. Была послана разведка. После её возвращения Ашхун вместе с несколькими десятками лучших воинов решил взглянуть своими глазами на расположение противника и решить, что делать дальше. Прихода пешей армии нужно было дожидаться несколько дней, может быть город уже захвачен? С этими мыслями он вскочил на коня и помчался в сторону стана врага.

Надо отметить, что полк Ашхуна насчитывал 5700 всадников. Из них тяжеловооружённых ратников, настоящих богатырей было 1876 человек, остальные – лёгкая конница, несущая смерть пехоте врага. Вооружённая луками и метко стреляющая на скаку она использовалась в те моменты, когда ряды врага расстраивались, он сбивался в кучу или начинал отступать, а также во время внезапного нападения. В эти моменты она была чрезвычайно эффективна. Выехав на место, Ашхун увидел, что город по-прежнему держится, кое-где вспыхивали сплохи пожарищ на ночном небе. Изучив подступы к лагерю противника, у него стал созревать план. Вернувшись в лагерь, он дал команду отдыхать до утра, а сам стал обдумывать план операции. Когда план был готов, небо уже засветлело на востоке, ему не спалось, возбуждение охватило его, как всегда перед решающим сражением. Он решил поехать и ещё раз осмотреть местность перед стенами города.

Когда он добрался до лагеря противника начало светать. Лагерь противника спал и Ашхун осторожно объехал его со всех сторон, стараясь определить, где что находится. Лагерь занимал территорию в три-четыре квадратных километра на пологой местности, лишь небольшая возвышенность была занята очевидно военачальником норагов. Он был укреплён по всем правилам, обнесён небольшим рвом и частоколом, чтобы конница не могла напасть внезапно и застать врасплох. Однако Ашхуна волновал вопрос, есть ли ров и частокол со стороны городских стен. Противник велик числом и самоуверен и Ашхун был уверен, что с той стороны лагерь не укреплён. Так и оказалось впоследствии. Командир ариев сел на коня и отправился назад. Приехав, он приказал собрать командиров эскадронов – стаки. Легковооружённая стака насчитывала около 400 всадников. Тяжеловооружённая – до 500.

Собрав своих командиров, Ашхун поставил перед ними задачу, показав расположение города и противника на местности. Совсем рассвело, люди и кони поели и были готовы сражаться. Ашхун послал разведчиков наблюдать за врагом и извещать, что происходит в лагере противника. Через два часа прискакал посыльный и донёс, что армия норагов начала осаждать город. Ашхун дал команду выступать.

План был таков. Спрятать конницу за холмом, а самому наблюдать за ходом осады. Дождаться подходящего момента, когда враг увязнет в сражении и будет утомлён боем и тогда бросить лёгкую кавалерию на уничтожение осаждающих. Произвести разведку боем. В резерве наготове держать тяжёлую конницу.

Так и вышло. К двум часам пополудни противник ослабил натиск, стал уставать, и по сигналу конница Ашхуна бросилась на врага. Она клином пронеслась вдоль городских стен, стреляя сходу из луков и производя опустошение в его рядах. Каждая стрела попадала в цель. В колчане каждого всадника находилось от 30 до 40 стрел, можно посчитать, какой урон был нанесён норагам, если отряд насчитывал 4000 всадников. За считанные минуты тысячи и тысячи вражеских воинов пали под стрелами. Возле главных ворот отряд разделился на две части – первые две тысячи всадников помчались дальше вдоль стен до реки, расстреливая врага, второй повернул к лагерю, который со стороны городских стен не был никак укреплён. Ашхун с напряжением всматривался в ход боя. Он дал приказ командирам эскадронов не входить в тесное соприкосновение, а лишь перестрелять как можно больше живой силы противника. Но то, что он увидел, ошеломило и воодушевило его – противника охватила паника, он побежал сломя голову, бросая щиты, и всё, что стесняло его движение, пытаясь скрыться, уйти от этих страшных, несущих смерть наездников. Тем временем в лагере царил переполох, никто не ожидал такого поворота битвы. С городских стен послышалось ликование, крики: «У-РА!» – и Ашхун увидел, что ворота стали открываться и вооружённые отряды горожан стали выбегать из крепости, спеша добить ненавистных норагов. Ашхун решился, кровь бросилась ему в голову, он вскочил на коня, выхватил меч, поднял его и прокричал: «Вперёд! В атаку за мной!» Просигналила труба и 1800 витязей на огромных даргонских конях с гулким топотом сорвались с холма и помчались добивать врагов. Исход битвы был страшен. Тяжёлая конница словно катком прокатилась по разбегающимся во все стороны солдатам противника, стрелы уже кончились, обученные кони топтали их копытами, их били тяжёлыми мечами, разрубавшими туловище пополам, конница тараном пронеслась по пытавшемуся организовать сопротивление врагу, сбивая их с ног и не давая опомниться и ничто не могло остановить их. Горожане подбегали к сбитым с ног норагам и добивали их с яростным исступлением. Через два часа всё было кончено. Прозвучал сигнал сбора и все воины Ашхуна, целые и невредимые вошли в освобождённый город.

Несколько дней горожане очищали поле от трупов врагов, отвозя далеко за город и бросая в большой овраг. Ашхун в это время отдыхал со своими воинами и дожидался ответа на депешу, посланную сразу после окончания сражения командованию армии через командира гиперборейцев. В депеше он сообщал, что уничтожил всю армию врага совместно с защитниками города и ждёт дальнейших указаний. Добавив, что его полк не понёс потерь и готов будет выступить сразу после получения приказа. Город цел и понёс лишь частичные разрушения вследствие пожаров и обстрела.

Следующие два дня были посвящены отдыху и починки вооружения, чистке одежды и амуниции. Стояла осень, и город постепенно оживал после осады. Всё что осталось лучшего из провизии доставлялось Ашхуну и его людям. Охотники приносили лесную дичь и зверя – кабанов, перепелов, зайцев, рыбаки – рыбу, бортники – мёд, всего было вдоволь и люди Ашхуна занимались копчением окороков и заготовкой провианта для предстоящего перехода. Беспрестанно приходили люди и с благодарностью приносили всё, что у них было. Девушки приносили грибы и ягоды, и суровые лица воинов смягчались, вспоминая своих жён и дочерей. Наконец, на 6-ой день пришла депеша из штаба, где Ашхуна и его полк поздравляли с победой, выражая своё восхищение и удивление, что весть о столь фантастической победе разнеслась по всей стране, что народ Даргона благодарит их за проявленное мужество и решительность. Затем были даны указания выступить в соседний осаждённый город, куда уже была перенаправлена армия гиперборейцев, шедшая на Путаку. Город это назывался РАЗМИР и находился в 360 км юго-восточнее Путаки на берегу реки в шести дневных переходах. В депеше было указано, что командир гиперборейцев будет ожидать полк Ашхуна через 6—7 дней после получения данной депеши. Всё было готово к походу, и на следующее утро полк выступил.