Аритмия чувств - Страница 16

Дорота.У тебя был какой-то идеал женщины, прежде чем ты познакомился со своей женой?

Януш.Если речь идет о красоте, то я хотел, хоть и не знаю почему, чтобы моя жена была брюнеткой.

Дорота.И это тебе удалось.

Януш.Не столько удалось, сколько я именно высматривал брюнеток. Почему? Не могу объяснить. Меня интересовали брюнетки, и это был основополагающий и решающий момент. У меня не было никаких пожеланий относительно других черт, я не ожидал, что моя будущая жена будет, например, отличной кухаркой, матерью или любовницей. Я хотел быть с женщиной, с которой буду разговаривать. Я хотел, чтобы она подчинялась моим планам, наверное, давал о себе знать мой эгоизм. Также я не мог себе представить, что она будет умнее меня и будет иметь больше научных степеней и званий, чем я (смеется).Я принадлежал к поколению мужчин, убежденных в том, что их партнерши должны ими гордиться.

Дорота.То есть женщина должна отказаться от всех своих мечтаний, стремлений, амбиций?

Януш.Нет, нет. Но я уверен в одном: если бы моя жена вслед за мной стала магистром, то я был бы обязан написать докторскую диссертацию. Это ужасно, но именно такой был у меня подход. В те времена успех проецировался исключительно на общественное положение, потому что нельзя было повысить свою значимость за счет обладания материальными благами. Все ездили на малолитражных «фиатах», правда, милиционеры быстрее получали талоны на топливо (смеется).Таким образом, занять лучшее положение в обществе можно было исключительно за счет более качественного образования и более амбициозных планов. Но я не ограничивал свою жену и никогда не мог бы жить с женщиной, целиком подчиняющейся мне и не имеющей собственного мнения. Но в то же время я не хотел, чтобы моя жена переросла меня в профессиональных достижениях. Мне самому интересно, как бы я чувствовал себя в таком союзе. Наверняка это мобилизовало бы меня на достижение еще больших успехов, разве что ее область крайне отличалась бы от моей, например, она была бы художницей. Я создал свою модель женщины, с которой хотел связать судьбу, и одной из черт ее характера была известная покорность по отношению ко мне. Не знаю, решился бы я на брак с доминирующей привлекательной пани-профессором или нет. Кроме того, я искал в женщине мягкость и утонченность, по которым тосковал, как подросток. Вероятно, мне хотелось иметь большую гарантию ее преданности. Я желал быть лучшим во всем, чтобы моей партнерше даже в голову прийти не могло, что на свете есть кто-то лучше меня. Я не допускал мысли, что можно быть, например, железнодорожником и в то же время впечатлительным человеком, любящим поэзию, внимательным и нежным мужем. Я не понимал, что такой союз может быть вполне состоятельным. Думать так было абсолютной глупостью с моей стороны, тем более что я знаю нескольких очень умных и душевно тонких железнодорожников. Один из них имеет степень доктора в области химии.

Дорота.Ты не предполагал, что жена может быть неверна. А что у тебя могут быть другие любови?

Януш.Нет. Во-первых, я был слишком занят. Конечно, у меня были контакты со студентками, ведь после знакомства с женой я не перестал преподавать. Мне было тридцать лет, а время между тридцатью и тридцатью пятью годами — это худший период для мужчины. Мужчина в этом возрасте ужасен. Он хочет быть обожествляемым каждой женщиной -- и той, в банке, и этой, в киоске, и даже тещей. Он хочет иметь самый лучший автомобиль и как можно больше денег. И максимально сосредоточивается на собственном эго. Это время, когда мужчины укрепляют свое положение и начинают крысиные гонки. И вдобавок внушают своим партнершам, что все это они делают для общего блага. А это очень опасно. Я был таким же, внушая жене абсолютный вздор, будто она, сама того не понимая, подсознательно хочет жить с кем-то, кто лучше меня настоящего, с кем-то, кто обеспечит ее будущее, и именно таким человеком я должен стать. А она, как любая женщина, хотела нашего общего настоящего и моего присутствия. Я же свое присутствие дозировал, как гомеопатическое лекарство, потому что сначала уехал в Штаты, а когда вернулся, то через год уже снова планировал уехать, ведь я был обязан дописать диссертацию. Я вернулся в вуз, но мне казалось, что я смотрю на компьютер как на экспонат в музее, который и так никто не украдет, ибо он уже слишком старый. И потому я стал осматриваться и искать возможности для развития. И через два года оказался в Германии, но на этот раз я взял с собой жену.

Дорота.Почему вы расстались? Из-за тебя?

Януш.Даже в качестве супружеской терапии такой ответ никогда не бывает однозначным. В экстремальных ситуациях, когда женщина выходит замуж за алкоголика, который ее бьет, или когда она живет с сексоголи-ком, который ей изменяет, да, виноват муж. В случае же большинства пар вина — обоюдная. Естественным образом как у женщин, так и у мужчин снижается уровень взаимного влечения. В повседневной жизни у женщин быстро проходит восхищение их мужьями. А ведь мужчины обожают, когда их жены восхищаются ими, причем постоянно. Если женщина хочет сохранить мужа, то достаточно, чтобы она без устали демонстрировала свое восхищение его личностью, даже если это неправда. Мужчины очень кичливы — всегда и везде они должны быть первыми, быть в чем-то самыми лучшими. Они хотят видеть восхищение. Но к сожалению, коэффициент восхищения мужчинами у женщин быстро снижается.

Дорота.Не теоретизируй, просто ответь на мой вопрос.

Януш.Вина была, вероятно, обоюдная. Я посвящал своей жене слишком мало времени, она же тем не менее проявляла ангельское терпение. Я увез ее из Польши беременную. Языка она не знала. Сам же целыми днями и вечерами просиживал в своем бюро на восьмом этаже, ведь я хотел упрочить свое положение. А она оставалась дома одна. Я все время опаздывал и, поскольку ходил на работу пешком, был лишен отговорки, будто задержался из-за пробок. Слишком мало времени я ей подарил. В какой-то момент ей расхотелось ждать меня. Когда у меня уже появилась эта работа и немного свободного времени, мне пришла в голову идея взяться за докторскую диссертацию, хотя это было лишнее -- в Германии она ничего мне не давала, а я уже решил, что свяжу свою жизнь с Германией и останусь здесь. Я продолжал работать и писать диссертацию и, стало быть, совершенно отсутствовал в семейной жизни. В Польше ученые отводят на диссертацию по десять часов в день в рамках своей работы, а я одновременно занимался и проектами, и докторской. Моя жена больше не могла с этим мириться, так как не понимала причины, по которой я возвращался домой за полночь, и при этом ни она, ни дети никакой пользы от этого не имели.

Дорога.У меня есть друзья, которые очень долго остаются на работе, например телевизионные операторы, и они делают это вовсе не по причине амбиций, а лишь потому, что не торопятся домой. Не любят туда возвращаться.

Януш.Но я очень торопился. Закончив программу, я немедленно запускал ее тестирование и домой бежал бегом, полагая, что таким образом сэкономлю хотя бы пару минут. Но опасался реакции супруги на мою очередную отговорку типа «я должен был запустить программу тестирования». В субботу я проверял результаты теста, а в воскресенье еще раз повторял его... И по моему мнению, это была, конечно, основная причина распада нашей семьи.

Дорота.Может, правду говорила Мария Склодовская1, что ученый не должен иметь семьи. Он должен выбрать -либо науку, либо семью.

Януш.Я согласен с этим утверждением. Я писал докторскую втайне от жены. Я даже не хотел говорить, докучать ей тем, что работаю над диссертацией. Все списывал на работу и лгал. Ты знаешь кого-нибудь, кто подготовил докторскую к защите втайне от жены?

Дорота.Нет. Это повод для гордости. Матери, жены я любовницы обычно участвуют в докторских.

Януш.А я испытывал огромное чувство вины: из-за своей диссертации я отнимал себя у нее и детей. Оглядываясь назад, я понимаю, что мой выбор был идиотским. Когда в конце концов все стало явным, именно ей я посвятил диссертацию. Потом я был вынужден поехать в Лодзь на заседание докторского совета защищаться. То, что я держал в тайне свои планы, не могло не задеть ее. Я поступил как незрелый сопляк.