Аристократ. Том 2. Адепт грязных искусств - Страница 19

Скорее всего, здесь были причастны Пять Печатей. Возможно, Архитектор готовился к Суду, как и весь Ронстад, как и Лэнсом.

Суд решит дальнейшую судьбу Бриттона, судьбу всех правящих кланов, судьбу бывших метрополий и их колоний.

Но не мою.

Свою судьбу я решу сам.

И бомба-портал мне в этом поможет. О некоторых свойствах этой штуковины я был отлично наслышан. Например, о том, что в портал можно вложить маршрут задолго до его использования, при этом жидкость в склянке меняет цвет с чёрного на серый.

В бомбе, что дал мне Бен, жидкость была чёрной – значит, и маршрут я смогу вложить свой. А я уже знал, куда отправлюсь, причем, сделаю это уже сегодня ночью…

– Готово. – Голос Габриэль выдернул меня из водоворота мыслей. – Мы обработали порезы на груди, левой руке и предплечьях. Они практически затянулись, поэтому…

– Отлично, – перебил я медсестру и уже собрался встать с кресла, чтобы поскорее покинуть храм рунной медицины, но девушка положила ладони мне на плечи, заставляя остаться в кресле.

– Рана на боку серьёзная, мистер Ринг, – сказала она. – Вам придётся быть аккуратнее, чтобы она не открылась. Постарайтесь не драться хотя бы в ближайшие сутки. Это вам под силу?

– Под силу, – кивнул я.

Затем убрал ладони Габриэль со своих плеч и встал. Но она не собиралась отставать от меня так просто.

– Вы должны прийти сегодня вечером на повторное лечение.

– Давайте поступим проще, – предложил я. – Дайте мне мазь какую-нибудь, и я её сам на рану нанесу. Так пойдёт?

Габриэль прищурилась, понимая, что меня не переубедить, после чего взглянула на помощницу. Та подала ей баночку с уже знакомой мне лиловой субстанцией и пачку бинтов.

Медсестра потрясла ими у моего носа.

– Обязательно нанесите через десять часов и смените повязку, ясно? Это важно, потому что иначе…

– Да понял, понял, – снова перебил я Габриэль. Забрал из её рук бинты и мазь, сунул в карман брюк.

– А ваша одежда? – спохватилась девушка. – Мы можем предоставить вам новую…

– У меня есть.

Под пристальным взглядом медсестры я подошёл к чемодану, приоткрыл крышку и вытянул оттуда одну из рубашек, быстро её на себя накинул и застегнул на пару пуговиц.

– Этот чемодан побудет здесь, потом его заберу, – попросил я, но по тону вышло, что констатировал факт.

Девушка нахмурилась.

– Но старшая медсестра не разрешит…

– Назовите ей моё имя, и она не будет возражать.

Щёки Габриэль порозовели (видимо, коллеги Хлои уже были наслышаны о наших с ней «высоких» отношениях).

– Вот и отлично, – улыбнулся я ей. – Спасибо за работу.

Не оборачиваясь и ничего больше не говоря, я вышел из приёмной, на ходу застёгивая оставшиеся пуговицы на рубашке и раздумывая, что делать дальше.

Мне предстояла неприятная встреча с представителями Суда. Правда, меня она не особо волновала. Тут имелась задача поважнее: как их ювелирно устранить, чтобы выбраться из школы.

***

На крыльце медблока меня терпеливо ждал секретарь Суда, в руке он держал карманные часы с открытой крышкой.

– Вы задержались на две минуты, мистер Ринг, – сказал он, подозрительно меня оглядывая.

Я усмехнулся.

– Знаете, в нашем медблоке порой хочется задержаться… и не на две минуты.

Он, конечно, догадался, о чём я говорю. Выражение его лица смягчилось.

Я спустился с крыльца и направился в сторону замка; секретарь, как тень, последовал за мной.

– Извините, мистер Ринг, но это неизбежно, – произнёс он, поравнявшись. – Мы будем сопровождать вас двадцать четыре часа в сутки. Завтра утром меня сменит секретарь Кин, затем его сменит секретарь Жевьер. Вы ни на минуту не останетесь один, не беспокойтесь.

Я остановился и посмотрел на мужчину.

– А в туалет вы тоже будете со мной ходить? Или в душ? Останетесь у изголовья моей кровати, когда я буду спать?

Секретарь закивал.

– Вы находитесь под нашим круглосуточным наблюдением. На вас может быть совершено покушение…

– И вы меня защитите, мистер Чезаро? – Я прищурился и смерил рыжего коротышку взглядом: мне даже интересно стало, как он собирается меня защищать. Карандашом?

Не пришлось бы защищать его самого.

Он мгновенно понял, о чём я подумал, сдвинул край сюртука и продемонстрировал кобуру на поясе. Из неё торчала рукоять армейского револьвера.

– Я имею право применить оружие для вашей защиты.

– Думаете, этого будет достаточно?

Он снова кивнул.

– Что ж, тогда мне не о чём беспокоиться, – сказал я и опять зашагал в сторону школы.

Сам же в это время решил рискнуть и прощупать мозги Чезаро. Раз уж у меня вышло это с ментальным фортисом Беном, то с обычным человеком должно получиться и вовсе.

Возможно, он даже ничего не заметит.

Я ухватил секретаря за запястье, чуть касаясь пальцем его ладони.

– Совсем забыл вам сказать… пометьте, пожалуйста, одну деталь у себя в тетради…

Секретарь вскинул брови, но руку не высвободил.

– Что вы вспомнили, мистер Ринг? Что-то подозрительное?

Я изобразил на лице озабоченность и испуг.

– Когда я сегодня заглянул в свой шкафчик в раздевалке, то нашёл там дохлую крысу. Это явно послание с угрозой. Вы так не считаете?

Чезаро задумался.

А я в это время перевёл взгляд на его потный лоб и сосредоточился.

Сначала не почувствовал ничего. Перед моим внутренним взором предстала лишь темнота, но через несколько секунд сквозь мрак неведения пробились картины.

Я увидел кабинет директора и возмущённую Ли Сильвер на фоне её «стены ненависти»: портретов военных агентов, имперской семьи и адептов-предателей Ронстада.

Директор быстро говорила, жестикулировала, была очень зла. Сквозь ватный туман проникли её отрывистые реплики: «Я не позволю вам за ним ходить… он старшеклассник… он не ребёнок… ничего с ним здесь не случится, он под моей защитой. Или вы сомневаетесь, что здесь безопасно?..».

Ей ответили строго и холодно: «Мы не говорим о его защите, мы наблюдаем за его поведением. Одна ошибка с его стороны, неадекватное или грубое поведение, попытка сбежать – и он отправится ждать Суда в тюрьму…».

Картина неожиданно разбилась на части и сменилась другой.

На этот раз передо мной предстал салон поезда, вагон-ресторан первого класса.

За столиком я сижу один, в самом углу, в руке дымится окурок сигары. Пространство неестественно плавится, едет в бок, волнами накатывает отчаяние и грусть.

Передо мной опустошённая бутылка с серебристой этикеткой и стакан, наполовину наполненный виски, льдинки в нём почти растаяли. Я кидаю взгляд в окно, отчётливо слышу звук гудка поезда, потом смотрю на стакан, вздыхаю, тянусь к выпивке и в пару глотков опустошаю посуду. Совсем не чувствую вкуса виски, а ведь он ужасно дорогой, мне не по доходам, и от этого становится ещё тоскливее.

Звучно ставлю стакан на стол, вытираю ладонью губы, подношу сигару ко рту и затягиваюсь приятным сладковатым дымом. И тут же ощущаю вину, ведь снова думаю о жене и… двух любовницах, одна из которых беременна и живёт в Лэнсоме, а вторая – в Хэдшире, совсем юная, требовательная и напористая, зато такая жаркая, что не отказаться. Мечтает перебраться в столицу, но вряд ли ей это светит. К ней я заглядываю, когда отправляюсь в командировку по колониям…

– Мистер Ринг? – Секретарь дёрнул меня за руку и посмотрел с опаской. – Может быть, вы всё же отпустите моё запястье? А то у меня от вашей железной хватки не только рука, но ещё и голова разболелась… Не стоит так беспокоиться из-за крысы, мистер Ринг. Наверняка, это намёк… ну знаете сами, на что. Здесь Рингов называют крысами… Вы же понимаете.

Я отпустил запястье Чезаро, пока он ничего не заподозрил.

– Извините, да… просто ужасно боюсь крыс… – поморщился я.

А господин секретарь не так прост, оказывается.

Мы вместе поднялись на крыльцо школы. Чезаро с интересом осмотрел бронзовых химер, отлично понимая, что они символизируют.