Аристократ. Том 2. Адепт грязных искусств - Страница 1

Глава 1.

– А теперь просыпайтесь! – Требовательный приказ выхватил меня из небытия.

По затекшим мышцам пронёсся раскрепощающий жар.

Глаза распахнулись так резко, будто ждали команды.

Я глубоко вдохнул.

Наполнил лёгкие прохладой и свежестью, и долго фокусировал взгляд, пока окружающие предметы не обрели чёткость и объём. Белый потолок, голые стерильные стены и круглые светильники, мерцающие желтизной, похожие на миниатюрные луны, – это первое, что я увидел, когда очнулся, и вряд ли так выглядел рай, хотя… с чего я вдруг решил, что попаду в рай?

– Ну вот. Вы здесь. – Надо мной склонилась девушка в белом халате, бледная и настороженная. – Узнаёте меня?

Властный голос, уверенные быстрые жесты, русые волосы и тонкий цветочный аромат…

Я узнал её не сразу, где-то секунд через десять пристального разглядывания: память хранила совсем другие воспоминания, и на всё остальное у неё будто бы не хватило места.

А девушка терпеливо ждала, когда я отвечу, с тревогой смотрела мне в глаза, но лишь с тревогой – прежнего отвращения к себе я не заметил. Однако неприязнь осталась, как и страх. Она боялась меня и не особо-то хотела видеть рядом с собой.

– Хлоя?..

Медсестра улыбнулась.

– Узнали. – Она выпрямилась и вздохнула с облегчением. – А я боялась… очень боялась, что не узнаете и опять начнёте всякое вытворять.

Девушка куснула нижнюю губу, помолчала немного.

– Вы целых три недели в коме пролежали, точнее, это я вас туда отправила, чтобы быстрее восстановить кодо. Вернула вам почти треть… очень старалась, между прочим…

И пока она рассказывала, каких сил и жертв ей стоило меня вылечить и хотя бы частично восстановить моё кодо, я бегло оглядел себя, лежащего на больничной койке. Правда, мало что смог увидеть.

Тело до самой шеи закрывала белая простыня, но я уже представил свой вид во всей красе: голый, в лиловой мази и примочках. Уверен, за три недели Хлоя успела истратить на меня не меньше ведра вонючей субстанции и тонну бинтов.

Только вот при попытке пошевелиться, я неожиданно обнаружил, что не могу этого сделать: ни руками, ни ногами двинуть.

Заметив, что я нахмурился и задёргался, медсестра покачала головой.

– Одни и те же ошибки по два раза я не совершаю. – С триумфом Хлоя сдвинула простынь, оголяя мои плечи и руки, и добавила веско: – Пришлось сделать это перед тем, как вас будить.

Я приподнял голову и увидел, что запястья обеих рук стянуты широкими кожаными ремнями и прикреплены к кровати, к боковым перекладинам корпуса.

– Отлично… – Ощутив укол досады, я снова уронил затылок на подушку.

Ну что за бред?

Когда было нужно, Хлоя не проявила должной осторожности, а вот когда стало не нужно – пожалуйста: скрутила меня, как буйного пациента психбольницы.

– Я даже ноги привязала, – объявила она с таким видом, будто совершила невероятный по предусмотрительности поступок. – Это совсем ненадолго…

Хлоя, конечно, могла вытворять со мной всё, что вздумается, пока я был в отключке, но это не имело значения.

– Где доктор Сильвер? – перебил я девушку.

Та смолкла, став вдруг серьёзной.

К ней вернулась прежняя бледность.

– Рэй… Теодор… простите, я не знаю, как вас теперь называть. Все эти три недели, пока вы лежали тут, беззащитный и истерзанный, я репетировала речь, которую сейчас вам скажу.

Я напрягся, ожидая ответа, но, судя по всему, хороших новостей Хлоя сообщать не собиралась. К тому же, выслушивать плохие вести, будучи обездвиженным, было неприятно вдвойне.

– Хлоя, чёрт возьми, – не сдержался я и с раздражением дёрнул руками. – Освободите меня. Обещаю не пугать вас больше, я себя контролирую, вы же видите.

Девушка меня уже не слушала.

Она погрузилась в собственные мысли, а может, репетировала речь про себя, не знаю, но вид взволнованной Хлои меня настораживал всё больше – она будто готовилась к экзекуции.

Девушка шагнула назад и выдала невнятно (наверняка, совсем не так, как себе это представляла):

– Рэй… то есть Теодор… простите, я не знаю, что…

Она нервно сглотнула и начала свою речь снова, уже более вразумительно:

– Я не знаю, что вам пришлось пережить три недели назад, когда наступил Час Тишины, зато я знаю, что пережили все мы, весь город. Говорят, такого неистового нападения ещё не случалось, харпагов было очень много, и они будто получили приказ… приказ убить как можно больше адептов. Наша школа тоже подверглась нападению, даже защита ворот не справилась, и харпаги попали во двор. И медблок… наш медблок…

Хлоя смолкла, еле сдерживая слёзы, но тут же продолжила:

– Харпаги не смогли попасть внутрь школы, зато атаковали медблок. Они уже ворвались к нам… и вдруг остановились, развернулись и поспешили куда-то. Никто не понял, что случилось, но Кай… Великая Гарпия Кай рассказала всему городу, что это вы сманили харпагов на себя. Вы… вы один… всех этих жадных тварей на одного себя…

Губы Хлои задрожали, по её щекам скатились слезинки, мерцающие рунным светом. Она быстро вытерла мокрое лицо, и на нём вспыхнули витиеватые татуировки.

– Поэтому я решила, – добавила медсестра, – что когда вы проснётесь, я поблагодарю вас… поблагодарю от имени всех рунных ведьм Ронстада. Мы за вас, Теодор.

Она приложила раскрытую ладонь к сердцу и направила в мою сторону, а потом низко, в пояс, поклонилась, сделала это медленно и торжественно, а когда выпрямилась, по её щекам опять потекли мерцающие слёзы.

Я уже собрался сказать ей в ответ какую-нибудь вежливую глупость, но она приложила указательный палец к губам и, пребывая в смиренной серьёзности, подошла ко мне. Наклонилась и провела ладонью по моим волосам (кажется, её передёрнуло от ужаса, когда она до меня дотронулась, будто стояла перед самим сатаной).

– Это от всех рунных ведьм Ронстада, – сказала она тихо и коснулась тёплыми губами моего лба.

– Хлоя, это лишнее. Я уже понял, что вы благодарны, – поморщился я: ну что за детский сад? – Лучше меня просто освободить…

На этот раз она заткнула меня иначе – приложила палец не к своим, а к моим губам, затем неторопливо по ним провела, и от этого лёгкого прикосновения по телу пронеслась дрожь. Ведьма будто кроила мою моральную броню своим тонким розовым ноготком. И, конечно, не преминула воспользоваться влиянием: её дурманный аромат опять полез в моё сознание, цветочный, сладостный, отупляющий.

Хлоя шепнула:

– А это лично от меня. – И её губы мягко легли на мои.

Чёрт…

Я уже и не помнил, когда в последний раз целовался, но чтобы вот так, будучи привязанным к кровати… такого со мной не случалось никогда. Я сжал кулаки и напряг руки в тщетной попытке порвать ремни на запястьях, ну а благодарственный поцелуй Хлои всё продолжался, и из робкого и невинного он стремительно превращался в настойчивый и глубокий.

Казалось, не только я потерял голову, но и сама рунная ведьма вместе со мной.

Внезапно она отпрянула от меня и выдохнула:

– Такого не должно быть, перестаньте это делать…

На самом деле, я ничего не делал, только дёргал руками и сжимал кулаки, а те вдруг накалились и вспыхнули неярким бесшумным пламенем. Организм среагировал на влияние рунной ведьмы бешеным сердцебиением, жаром и неистовым желанием обладать, немедленно, прямо сейчас.

Наваждению я противиться не смог.

Разум снесло волной обожания, как и при прошлой встрече с Хлоей, такой же сильной волной, превращающей человека в неуправляемого придурка, только на этот раз мне мешали не запретные путы, а ремни, и я пытался их убрать.

Увидев огонь на моих руках, Хлоя сжалась и оцепенела, на секунду в её глазах мелькнул прежний страх передо мной, но лишь на секунду. Огонь погас, медсестра опять посмотрела на мои губы и пробормотала, окончательно сдаваясь нахлынувшим инстинктам: