Аригато (Последняя ставка) - Страница 48

- Мы должны прийти к соглашению.

- Насчет чего? - спросил Бонне.

- Насчет того, что мы, я и вы, заслуживаем большей доли, чем нам обещана.

- Как мы может её получить?

- Мы убьем капитана Хантингтона, когда он вернется с деньгами и разделим их между собой, - спокойно сказал Шютт.

Мак-Генри ответил тихим голосом:

- Мы не нуждаемся в вашей помощи.

- Именно так я и думал, - сказал Шютт и нажал кнопку, приводящую кран в движение. Тяжелый портальный кран тронулся с места и, набирая скорость, покатился по рельсам в сторону Бонне и Мак-Генри, которые стояли к нему спиной и не видели приближающейся опасности. Бонне вытащил пистолет и сделал шаг в сторону Шютта.

- Что вы делаете? - крикнул он. Этот шаг продлил ему жизнь, но ненадолго. Пятисоттонный кран промчался мимо него, настигнув Мак-Генри, который не успел даже вскрикнуть. То, что осталось от негра-дезертира и убийцы, отлетело в сторону и шлепнулось на палубу. Бонне обернулся на звук. Он тупо уставился на то место, где только что стоял Мак-Генри. И в это время девятимиллиметровая пуля, выпущенная из "Люгера", вошла ему в затылок.

Шютт брезгливо посмотрел на палубу, потом повернулся и поднялся на мостик.

Капитан с недоумением посмотрел на лежащую перед ним гору банкнот.

- По-моему, здесь не хватает до миллиона двух тысяч франков, - сказал он.

- Правильно, - спокойно ответил Фудзикава.

- Но почему? Мы же договорились о миллионе фунтов стерлингов.

Фудзикава удивился.

- Но, будучи виноторговцем, вы должны знать о том, что оптовому покупателю полагается скидка. У нас были большие транспортные расходы.

- Ни о чем подобном мы не договаривались. Речь шла о миллионе фунтов ровно.

- Сумма в один миллион - только романтический образ, - сказал японец. - Это ведь только фраза, не так ли?

- Вино стоит на самом деле два миллиона, а в Японии даже два с половиной миллиона. Это ещё более романтический образ.

- Это очень печально.

- Да, это очень печально, - согласился капитан.

- Я очень огорчен, что мы вынуждены вести об этом разговор.

- Несомненно. Тем не менее...

- Дело не только в деньгах. В моей стране свято чтут традиции.

- Сохранение лица?

- Это очень деликатный вопрос. Мои коллеги придают этому очень большое значение.

- У меня тоже есть коллеги. И я не могу объяснить вам, насколько важны для них эти две тысячи фунтов.

- Я понимаю вас, - японец замолчал на некоторое время, - если вы не возражаете, я могу предложить только один достойный способ решить этот спор, дав каждому из нас равные шансы. Это поможет нам оправдаться перед нашими коллегами.

- Что вы предлагаете? - спросил капитан.

- Мы должны сыграть в карты - если только у вас нет морального предубеждения против этого.

- Сыграть в карты?

- Да, это просто и быстро.

- Да уж.

- Вы себя нормально чувствуете, капитан Хантингтон? - спросил японец, заметив, что его собеседник сильно побледнел.

- Что? Да, все в порядке. Я считаю, что сыграть в карты будет лучше всего.

Фудзикава вызвал вестового и приказал принести колоду карт. Когда приказ был выполнен, он распечатал её и тщательно перетасовал. Затем положил колоду перед капитаном, который начал быстро, профессионально раскладывать карты рубашкой кверху.

Капитан был бледен, как бумага. Глаза его остекленели. Перед ним лежала гора денег в четырех национальных валютах.

- Прошу вас, капитан, - сказал Фудзикава.

Капитан Хантингтон открыл первую карту. Это был король пик.

- О, кажется, я проиграл, - сказал Фудзикава, - но зато мы, наконец, разрешили наш досадный спор.

Японец открыл карту. Это был бубновый туз.

- Черт побери! - воскликнул он. - Вот это да!

- Господин Фудзикава!

- Да, капитан. Прошу извинить, что этим случайным выигрышем я огорчил вас.

- Как насчет того, чтобы удвоить ставку до четырех тысяч фунтов?

- Конечно же, я согласен.

Он перетасовал карты и разложил их на столе рубашкой кверху. Капитан Хантингтон отсчитал банкноты и бросил на стол. Фудзикава кивнул.

- Ваша очередь, - сказал капитан.

Фудзикава открыл четверку пик.

- Чудесно, - сказал он, - это вы легко перебьете.

Капитан открыл двойку червей. Он бесстрастно посмотрел на карту.

- Может быть поднимем до шести тысяч?

Фудзикава заерзал.

- Я не возражаю, но не может ли получиться так, что вы сделаете хуже себе?

- Только если я проиграю, - сказал капитан.

30.

Гэс Шютт через бинокль рассматривал "Така-Мару". Снизу раздался свисток. Японский бригадир грузчиков помахал над головой руками, давая понять, что погрузка закончена. Шютт помахал ему в ответ. Бригадир спрыгнул на палубу лихтера. Грузовая палуба была пуста, словно "Бергквист Лаура" только что сошла со стапелей.

Шютт дал длинный гудок и с нарастающим беспокойством посмотрел на японский сухогруз. "Что же там происходит?" - слышалось в протяжном гудке.

Хуан Франкохогар смешал два фунта вареного картофеля, чашку топленого масла и шесть яиц. Затем с помощью двух ложек сформировал картофельное пюре в виде яиц и обжарил их на топленом масле.

От горы банкнот, что высилась перед капитаном, почти ничего не осталось. Он сидел с отрешенным взглядом, лоб его покрывали капельки пота.

- Мне кажется, я кое-что понял, - сказал Фудзикава, - вы любите проигрывать.

- Что? - переспросил капитан. Он неотрывно думал о тех двадцати шести, которых убили Бонне и Мак-Генри.

- Вы получаете тайное наслаждение от проигрыша.

- Что, что?

- Вы много играли в своей жизни?

- Слишком много.

- Вы проигрывали?

- Чаще всего.

- Все понятно, - капитан второго ранга Фудзикава сгреб пачки банкнот в чемодан, - Аригато, аригато!

- Что это значит? - спросил капитан.

- "Аригато" по-японски значит "спасибо". Я благодарю вас.

Капитан бросил на середину стола последние из оставшихся у него банкнот.

- Вы замечательный игрок! - восхищенно воскликнул Фудзикава.

Лицо капитана исказила горькая усмешка.

- Замечательный? За двадцать лет я проиграл все, что у меня было: жену, карьеру, собственность, честь, и даже своего повара.

Они услышали протяжный гудок с парома.