Арифмоман. Дилогия (СИ) - Страница 23

Эйхгорн развернул колпак над тележкой, сунул туда руку, поболтал немного… и достал за уши живого кролика!

— Ах!.. — всплеснула руками королева.

Маленькие принц и принцесса вскочили со стульев. До этого момента они откровенно скучали, терпеливо дожидаясь, пока их отпустят из-за стола, но такое!.. Кролик!.. Настоящий живой кролик из волшебной шляпы!..

После этого Эйхгорн показал несколько карточных фокусов и пару эффектных химических реакций, достал из уха короля сырое яйцо, зажег свечу на расстоянии и проткнул свою руку ножом, а потом мгновенно «залечил рану». Он подумывал еще и о том, чтобы распилить женщину, но для этого требовался слишком сложный реквизит и ловкая ассистентка.

Фокус с карандашом Эйхгорн тоже решил не показывать.

В конце концов наступил черед бенгальских огней и петард. Последних Эйхгорн из-за дефицита химикатов сделал всего две. Древесного угля у него было вдоволь, но серы маловато, а нитрат калия отсутствовал совсем, и произвести его Эйхгорн уже не успевал. Так что о черном порохе пришлось забыть и просто сварганить пару хлопушек с гремучей ртутью.

Дошло дело и до дезодоранта. Эйхгорн выпустил шипучую струю, поджег ее зажатой в кулаке зажигалкой… и какой же шикарный получился язык пламени! Приставив баллончик к лицу, Эйхгорн добрую минуту изображал из себя разъяренного дракона.

Все эти огни и бабаханье изрядно позабавили королевскую семью. Совершенно уже никакой принц Шевузирд взирал на Эйхгорна благосклонным взглядом, дети и королева от души радовались, шурин восторженно кивал, и даже король изволил милостиво улыбнуться.

А вот сановники по-прежнему имели скептический вид. Особенно епископ — этот сидел с поджатыми губами, словно аршин проглотил.

Но он по крайней мере молчал. А вот камергер в какой-то момент кашлянул и сказал:

— Эффектное представление, мэтр. Но я что-то не наблюдаю в нем толку. Зачем это нужно?

— Что именно? — осведомился Эйхгорн.

— Все это. Вот эти вспышки, угадывание карт… какая от этого польза?

— Польза?.. Но… но это же магия…

— Сама по себе, что ли? Магия ради магии?

Эйхгорн растерялся. Такого вопроса он не ожидал.

— Вот кролики — это я понимаю, — снизошел камергер. — Кролики — это полезно. Вы можете наколдовать еще?

— Еще?.. Сколько?..

— Будет очень замечательно, если вы сможете поставлять на поварню хотя бы два десятка ежедневно. Это сэкономит нам… сколько это нам сэкономит, мессир Ирми?

— Девять серебряных регентеров и два больших ту в день, — без раздумий ответил казначей.

— Немного, но уже польза, — щелкнул пальцами камергер. — Кстати, вы только кроликов создавать можете? Вам для этого обязательно нужен колпак? Если я велю портным сшить вам колпак побольше — теленка наколдовать сумеете?

Эйхгорн стоял, как пришибленный. Он совершенно не был готов к такому прагматизму. Хотя стоило быть готовым — земные короли средневековья тоже ждали от алхимиков не чудес, а золота.

Много золота.

— Боюсь, для такого волшебства нужно благоприятное расположение звезд… — в отчаянии обратился Эйхгорн к прежнему оправданию.

Камергер криво усмехнулся. Король разочарованно покачал головой. Похоже, он тоже уже представил себе огромный волшебный колпак, из которого безостановочно выходят стада коров, овец, свиней, верблюдов, слонов, невидимых розовых единорогов…

— Что-нибудь еще? — скучающе осведомился он.

— Разумеется, — ровным голосом ответил Эйхгорн, спешно монтируя свой главный козырь.

Он подвесил на двух шнурах железную балку, для чего пришлось влезть на стол. Прицепил к ней две проволоки, одну из которых погрузил в частично наполненную водой склянку, а другую положил на стеклянный шар, закрепленный в ременном приводе. За свободный конец ремня взялся уже наученный Еонек.

— Ваше величество, я хочу показать вам, что магия способна не только на цветные огоньки, — самым серьезным голосом произнес Эйхгорн. — Магия может быть грозной. Магия может убивать.

— Так-так, — заинтересованно кивнул король.

— Однако для демонстрации мне нужен доброволец, не боящийся боли. Ибо боль будет сильной.

В столовой воцарилось молчание. Король задумчиво потер подбородок. Дегустатор и все лакеи как бы невзначай отступили к стенам. Тримейские наемники стояли с каменными лицами. Король уже открыл было рот, чтобы назначить добровольца, но тут поднялся коннетабль. Крепкий, почти квадратного телосложения дядька с начинающими седеть волосами. Издав странный хлюпающий звук, он подошел к Эйхгорну и хмуро велел:

— Показывай свою магию, колдунец.

Эйхгорн молча сунул ему в руки склянку. Сам же взялся руками за стеклянный шар и кивнул Еонеку. Тот принялся тянуть приводной ремень, заставляя шар вращаться — все быстрее, быстрее, быстрее!..

— Абыр!.. — приговаривал Эйхгорн. — Абыр!.. Абыр!..

Эйхгорну ощутимо жгло руки, но больше ничего не происходило. Коннетабль держал склянку, сверля Эйхгорна мрачным взглядом. Еонек тянул ремень.

Прошла минута. Пошла вторая. Король уже начал недовольно ворчать… как вдруг коннетабль затрясся, точно ударенный молнией!

— Абырвалг!!! — торопливо выкрикнул Эйхгорн.

Лейденская банка выпала у коннетабля из рук и разбилась. Тот остолбенело моргал и хватал ртом воздух. Король медленно поднялся, обошел вокруг пострадавшего, потыкал его пальцем в плечо и озабоченно спросил:

— Арфизо, ты как, живой?

— А-а… — кивнул коннетабль. Четырежды. — Но ду!.. а!.. мал — помру…

— Заклинание не смертельное, — торопливо вставил Эйхгорн. — Просто сильный шок.

— Сильн!.. а!.. ае заклинание, а-а… — согласился коннетабль.

— Только очень медленное, — поджал губы король. — И еще склянку держать надо. Вряд ли у меня во врагах будут такие дураки, чтоб согласились целый час держать склянку, пока ты их проклинаешь.

— Можно и без склянки, — нехорошо прищурился Эйхгорн. — Я могу показать пару других заклинаний, поопаснее…

— Ну так покажи. Чего ждешь-то?

— Как вам будет угодно, ваше величество. Только на этот раз для демонстрации мне понадобятся уже… смертники. Найдутся желающие?

Дегустатор и лакеи отступили еще дальше.

— Ладно-ладно, не надо смертников, — милостиво склонил голову король. — Верю на слово, убедил. Кое-что ты и в самом деле умеешь, мэтр. Не обманул. Так уж и быть, возьму тебя на постоянную должность. Только на повышение жалованья не рассчитывай — сколько получал, столько и будешь.

Эйхгорна это крепко разозлило. Две недели он работал, не разгибая спины, показал этим аборигенам такое, чего здесь никогда не видели — а они еще и недовольны?

Какого ж черта им еще нужно? Игоря Кио и Амаяка Акопяна? У Эйхгорна нет их лицедейских талантов, да. Он никогда не умел себя… презентовать. Всегда придерживался мнения, что человек должен просто делать то, что умеет, а не волноваться о том, как бы подороже это продать.

Но по крайней мере, он обезопасил спину от палок и получил неплохую работу. Золотой регентер ежедневно — это и так гораздо больше, чем он получал в конструкторском бюро, так что нечего жаловаться.

К тому же теперь его будут выпускать из замка. Надо будет завтра прогуляться в город, осмотреть местные достопримечательности. А то уже две недели в четырех стенах, протухнет скоро.

Король громко икнул и сказал:

— Слушай, а вот для твоего… целебного эликсира… как там его?.. шму?..

— Шмурдяк.

— Агм… для него тоже нужно… благоприятное расположение звезд?

— Нет, для него не нужно, — ответил Эйхгорн.

— Вот это хорошо, это очень хорошо… Приготовь мне его еще.

— Уже, ваше величество, — поклонился Эйхгорн. — В моей башне дозревают еще две большие бутыли.

— Молодец, — расплылся в улыбке король. — Хвалю.

— Хы… валю!.. — промямлил принц Шевузирд, падая под стол.

Проснувшись следующим утром, Эйхгорн, даже не открыв глаз, произнес в диктофон:

— Двадцать шестое августа две тысячи четырнадцатого года. Возможно, двадцать седьмое. По местному календарю — день Оловянного Ястреба тысяча пятьсот четырнадцатого года. С сегодняшнего дня я официально — придворный волшебник Парибула. Без диплома.