Архив смертников - Страница 4

Он нервно слонялся вокруг машины, курил, посматривал то на часы, то на небо. Двенадцать километров пешком по непонятно какой дороге, он только ночью явится в расположение! Стрельба на линии фронта затихла, лишь иногда постукивал пулемет. Невдалеке была развилка, там сходились прифронтовые дороги ужасного качества. В сторону Грязино прошла колонна, «виллисы» тянули пушки 45-го калибра. Алексей изобразил понятный жест – вытащи! Майор, сидящий рядом с водителем, сделал постное лицо и уставился в небо, как будто капитана «Смерша» тут вовсе нет! Колонна объехала «клюнувшую» машину, потащилась дальше. Алексей плюнул им вслед – занятые, чтоб их, трудно помочь человеку? Потом прогрохотал пятитонный «ЗИС» – и тоже с сопровождающим офицером. Автоматчик в кузове охранял затянутые брезентом ящики. Все трое, включая водителя, таращились на Алексея, как на конченого диверсанта. Какого черта? Была бы особая форма – как миленькие бы останавливались! Но, согласно приказу наркома обороны, всем бывшим особистам, перешедшим в контрразведку, присвоили общевойсковые звания (без приставки «государственной безопасности»), а униформу предписали носить ту же, что и в обслуживаемых ими подразделениях. Не махать же у них под носом красными «корочками». Только это и осталось…

Других машин в этот час не было, как отрезало. Он сидел на обочине, курил, уныло смотрел, как по дороге приближается подразделение красноармейцев. Их было человек двенадцать, оборванная пропыленная форма, многие перевязаны, один вообще ковылял на костылях. Судя по форме, какие-то ошметки войск НКВД по охране тыла. Эти люди недавно вышли из боя, тащились вяло, с какими-то равнодушными лицами. Впереди, прихрамывая, вышагивал капитан с серым от усталости лицом. За ним следовал невысокий усатый сержант – на каждом плече висело по «ППШ». Замыкал процессию молодой лейтенант с поджатыми губами. Солдаты ломали строй, но никто на них не покрикивал. Машина, застрявшая посреди дороги, не производила впечатления.

– Что кручинишься, капитан? – подмигнул офицер. – Сломался, что ли?

– Сломался. – Алексей скептически оглядывал доходяг в форме. В принципе, если навалиться на машину всем скопом…

– Думаешь, поможет? – Капитан правильно расценил его взгляд, остановился, почесал макушку, не снимая фуражки. Потом поднял руку: – Взвод, на месте стой!.. Разойдись, привал!

Бойцы медленно опустились на обочину, закурили. Простуженно кашляя, подошел молодой лейтенант, на его гимнастерке чернели брызги крови.

– Парни, помогите, – вздохнул Алексей, – ни одна сволочь не останавливается.

– Давай поможем, – невесело рассмеялся капитан НКВД. – Моим калекам больше всего на свете сейчас требуются физические упражнения. Садись за руль, капитан, вытащим твою американскую развалину.

Впятером навалились на передний бампер – оба офицера, сержант и двое бойцов, не обремененных бинтами. Остальные сидели на обочине, вяло пошучивали. «Раз, два, взяли! Еще раз взяли!» – хрипел усатый сержант. Машина раскачивалась, надрывался двигатель. Еще один рывок, и она выскочила задним ходом из рытвины.

– Ну, ты и угодил, – заметил капитан. – Как проморгал-то, приятель? Ворон ловил?

– Вроде того, – проворчал Алексей. – Спасибо, мужики. Сами-то откуда? Документы имеются?

– Во как! – удивился капитан НКВД. – Мы ему, значит, помогаем всей душой, а он… Ладно, без обид, прифронтовая полоса, мать ее… – Он извлек офицерскую книжку, сунул Алексею: – Капитан Маргелов Денис Петрович, отдельная рота НКВД, охраняли склады в Пятницком. Со мной лейтенант Аннушкин, сержант Васюков… и те, кто уцелел от второго взвода…

– Что случилось, капитан?

– Ты тоже документы покажи, – нахмурился Маргелов, – а то сидишь совсем один на прифронтовой дороге, помощи клянчишь. Времена-то, сам понимаешь…

– «Смерш», – вздохнул Алексей, показывая «корочки». – Отдел контрразведки гвардейской дивизии. Сижу не просто так, а по служебной необходимости.

– Ох, ни хрена… – Сержант Васюков опомнился, сделал отсутствующее лицо и как-то бочком начал отдаляться.

– Мы тоже не в одуванчиках валяемся, – оскалился Маргелов, – службу тащим, так сказать.

– Минуточку, прошу прощения, товарищ капитан… – У лейтенанта Аннушкина вдруг побелели скулы, он взял документ, начал всматриваться. Поколебался, вернул. Лицо расслабилось, снова сделалось вялым и аморфным.

– Не «липа», лейтенант? – улыбнулся Алексей.

– Виноват, товарищ капитан, – смутился Аннушкин, – бывали прецеденты. На днях у одного такой же документ конфисковали. А потом в кустах и кончили, когда он гранату пытался из штанов извлечь… Серьезно, товарищ капитан, простите.

– Да все в порядке, – отмахнулся Алексей. – Что случилось, Маргелов?

– Фрицы напали на склады в Пятницком, – мрачно объяснил командир отряда, – то ли заблудились, то ли с диверсией к нам шли… Ну, вы, если в «Смерше» служите, должны знать, что эти якобы арсеналы – форменная «пустышка». Снаружи все серьезно, охрана, вышки, а внутри – шаром покати. Один из элементов оперативной «липы», так сказать. Даром, что ли, их «рамы» над лесами кружат, высматривают, что тут у нас интересного.

«Рамы» – тактические разведывательные самолеты «Фоккевульф-189», похожие на воздушные катамараны, напичканные аппаратурой для аэрофотосъемки, – действительно летали, как над своим домом. Кружили над объектами, действовали на нервы. Когда на перехват поднимались «МиГи», спешили убраться, а если попадали в клещи, огрызались из пулеметов «MG-17», могли и бомбы сбрасывать – в каждой «раме» имелся боекомплект из четырех штук.

– Фрицы же не знали, – посетовал Маргелов, – шли на полном серьезе взрывать склады. Часовых посшибали с вышек, подорвали забор. Третий взвод моей роты там стоял, и я очень кстати прибыл с Васюковым. Пришлось оборону налаживать. – Тень легла на усталое лицо майора. – Отогнали, короче, фрицев, положили человек восемь, но и своих потеряли полтора десятка… Они и не поняли, что на фуфло напоролись… На шум прибыл взвод из Луковки, взяли объект под охрану, а нас, что осталось, – в тыл. Доложить комбату, да на отдых с лечением… Это все мое войско, – кивнул он на солдат, оседлавших обочину. – Пятерых зацепило, Шакуров ногу сломал, Яценко – вон тому, что забинтован, как Тутанхамон, – шрапнелью голову посекло, скальп срезало, но сильный мужик, на месте вытащили, вроде идет пока, отшучивается…

– Капитан, не поверю, что вас пешком отправили.

– Вон за тем леском наша полуторка, – снова кивнул Маргелов. – Сходи, проверь, если не веришь. Думаешь, сочиняю тебе на «голубом глазу»? Сломалась, как и твое полноприводное корыто. На всем ходу, колесная ось пополам… Усталость, видать, накопилась в железе, не только в людях она копится… Ну, ладно, капитан, бывай, дальше побредем, – небрежно отдал он честь. – Приятно было познакомиться, все такое. Хлопцы, подъем!

– Так давай довезу твоих тяжелых, – предложил Алексей. – У меня четыре места пропадают… Ну-ка, погодь минутку, капитан, проверим, жив ли еще агрегат.

Он забрался в машину, перевел рычаг трансмиссии. Машина задрожала, заволновалась. Педаль продавилась до пола, машина дернулась… и никуда не поехала. Солдаты, окружившие машину, разочарованно загудели.

– Ну, что и ожидалось, – махнул рукой лейтенант Аннушкин. – Дерьмо, а не техника.

Вторая и третья попытки тоже провалились.

– Прерыватель-распределитель зажигания сдох, – задумчиво покрутив ус, вынес вердикт сержант Васюков. – Даже не сомневайтесь, товарищ капитан, я эту буржуинскую технику наизусть знаю. Не проходит искра зажигания. На завод силенок достает, а для начала движения не хватает.

– Можешь починить, сержант?

– Давайте новый трамблер – починю, – пожал плечами Васюков. – Только хрен вы его, товарищ капитан, даже на матскладе найдете.

– И что же делать?

– Сочувствую, капитан, – вздохнул Маргелов. – Ладно, долбись со своим авто, а нам идти надо. Может, кто сжалится, возьмет тебя на буксир.

Побитое подразделение потащилось дальше. Начинало темнеть. Ни одной машины на богом проклятой дороге! Алексей снова дергал рычаги, проклинал вредителей-американцев и весь хищный оскал империализма в их лице. Шикарно выполняет задание командования! К стенке таких оперативных работников! В итоге он поставил рычаг в нейтральное положение, скатил машину в кювет, чтобы кто-нибудь сослепу не долбанулся, выключил двигатель, сунул в карман ключ зажигания. Он нагнал уходящую группу минут через пятнадцать, когда она втягивалась в лес. Бойцы спотыкались, вязли в колдобинах, вполголоса выражались. Работали несколько фонарей. Услышав топот за спиной, они обернулись, стряхнули оружие.