Архираб (СИ) - Страница 6

Моё появление никак не сказалось на слушании Великого Хана, в то время, как я подлетел как можно ближе к ним и вдруг понял, что я походу застрял здесь надолго. Прерывать Великого Хана или его визиря, подобно смертной казни даже для каида Хана. Подробный список того, что наглухо запрещено в Вабаре исчисляется всего несколькими пунктами, и большинство из них относится напрямую к Великому Хану. Вообще основное юридическое чтиво мира джиннов называется «Закон Черного Шариата». Например: нельзя прерывать «кейф» Великому Хану. Нельзя пренебрежительно говорить с Великим Ханом. Нельзя отзываться о Великом Хане как либо, кроме восторга. Нельзя прерывать Великого Хана, когда тот беседует, неважно с кем. Нельзя презрительно отзываться о законах принятых Великим Ханом и так далее. Обычному джинну обратиться к Великому Хану, можно только раз в сотню лет. Причем сто лет должно исполниться самому джинну. К счастью Великий Хан мне не нужен, а вот его визирь, очень даже.

Заметив мой пристальный взгляд на Барахию, Великий Хан оторвался от беседы со своим учителем и уставился на меня всеми восемнадцатью глазами. Не смея выдерживать его взгляд, я склонился в поклоне и молчал.

- Кто ты отрок? – гулким, но в целом приятным голосом спросил Великий Хан. Мелкий щебет других джиннов мгновенно сменился гробовой тишиной.

- Достопочтенный Великий Хан, Владыка Кафа. Пред вами, смиренно склонившись в поклоне, стоит Хубаксис ибн Касаритес аль-Кефар, сын полуифрита Касаритеса аль Кефара ибн Раллека.

- Зачем ты прибыл Хубаксис, сын Касаритеса? – спросил Великий Хан, отвлекшись на меня. Барахия же смиренно завис около особой лампы, от которой шел запах пробирающего даже джиннов табака. Мда…

- Моя просьба столь мелочна, что я не рискнул бы озвучить её в вашем присутствии, о Великий Хан.

- Как любопытно! Озвучь же свою просьбу, - улыбнулся он непропорциональной челюстью.

- Просьба моя, не к Вам, а к Вашему Великому Визирю, о Великий Хан.

- Барахии? – удивился Хан, но повелительно взмахнул левой верхней рукой, призывая того к себе. Старый даже для бессмертных марид нехотя оторвался от воздыхания табака и неторопливо подлетел к своему владыке при этом мня нижние девяносто у рабыни типа «дщерь человеческая».

- Вот мой великий визирь. Озвучь же свою просьбу, - властно молвилВеликий Хан, с откровенным любопытством наблюдая за мной.

- Благодарю, о Великий Хан, да будете вы вечно править Кафом, - склонился в еще более низким поклоне я. Барахия неслышной тенью подлетел к правой нижней руке Великого Хана с любопытством смотря на меня.

- Великий Визирь. Я прошу Вас взять меня в ученики, дабы перенять вашу мудрость.

Тишина до этого момента бывшая могильной, ныне стала оглушающей. Было слышно, как веселятся дети маридов и силатов в соседнем крыле дворца.

- Вот как, - задумчиво прозвучал голос Барахии. Акустика распространила голос самого старого джинна в Кафе за весь немаленький тронный зал Марибана. Я же напряг все свои чувства.

- Выполни три желания данных тебе твоими родными и спустя три месяца после выполнения последнего вновь приходи в чертоги Марибана, отрок, - выдохнул небольшой смерч Барахия. Он один из тех самых чистокровных маридов, которые не смешивали себя с другими джиннами. Ни ифритами, ни силатами, ни тем более кутрубами, гулями и шайтанами.

- Позвольте откланяться, Великий Хан и Великий Визирь, - вежливо ответил я, и собрался было улетать, как дорогу мне перегородил здоровенный ифрит. Он же Калаир ибн Алухет ибн Каранис Шугеррим аль-Араиль. Каид Великого Хана, он же главный судья Кафа – кади ал-кудат. Вот блин.

- Тебя никто не отпускал, ничтожная пыль под ногами Великого Хана! – гулким басом прогудел ифрит, окутываясь огнем, наподобие плаща.

Я развернулся обратно в сторону Великого Хана. Великий Визирь Барахия, безучастно смотрел на танец трех гурий, недавно ставших ему, судя по всему новыми женами. Великий Хан в свою очередь с интересом наблюдал за мной.

- Зачем тебе, дитя огня и ветра, учиться у моего визиря? – задал вопросВеликий Хан, пристально смотря на мою душу. По другому интерпретировать его взгляд я не могу.

- О, Великий правитель Кафа. Я смиренно надеюсь познать тайны чародейства и волшебства. Наша жизнь вечна и хочется наполнить её красками.

- Эво как завернул, отрок. Ладно, я позволю тебе обучаться у Барахии по выполнению его условий. Можешь покинуть этот зал, - оскалился Великий Хан, подтерев правой верхней рукой шикарные усы в которых я заметил небольшой ( с целого барана) кусок хамона.

- О, Великий Хан, вы очень прозорливы. Да пребудет с вами ваш ум и мудрость, до скончания времени, - попрощался я, и после повелительного кивка от самого главного джинна в этом мире, быстро полетел обратно домой. Переваривать новости.

Сам не заметил, как миновал хитросплетенные коридоры дворца и оказался на удушливом солнце Вабара. Дворец Марибан, оказался за моей спиной, а я в свою очередь задумался, а что же делать с Креолом. По-хорошему, стоит уже сейчас напроситься к нему в духи-советчики, но впереди маячит перспектива обучиться у лучшего волшебника Кафа.

Мда…дилемма. Учитывая медлительность образа жизни джиннов, обучать всему, что он знает, Барахия будет как минимум лет пятьсот. Если периодически пинать его, то может и меньше. Не хотел бы я, чтобы знания из джинна пришлось выбивать. Однако очень уж хочется поучаствовать в приключениях архимага. С другой стороны мне совсем неохота лезть в Лэнг, а я уверен, что Креол уже подписал или будет подписывать тот самый договор о призыве любого демона из легиона Элигора. Демоны не обманывают. Они недоговаривают, лукавят, умалчивают, но не врут. Иначе с ними вообще никто и никогда не имел бы дел. Клятвопреступников они уничтожают сами или предоставляют для этого все условия их недругам.

Ладно. Из закоулков памяти я припоминаю, что Креол проснется в начале двухтысячных годов от Рождества Христова. До рождения этого самого Христа еще примерно три тысячи лет. То есть на тренировки у меня вагон времени.

Полетев домой, я думал над словами Великого Хана и визиря. Если Великий Хан не выказал ко мне большого интереса, то вот поручение Барахии стоит выполнить в лучшем виде. Ведь именно от него в данный момент зависит, буду ли я у него учиться.

Прилетев в дом, я наткнулся на интересную картину. Мои братья и сестры активно, и с огоньком, буквально, совокуплялись между собой. Джиньи с достижением четырнадцатилетнего возраста, становятся достаточно взрослыми для утех любви. Да что говорить, если сам Великий Хан периодически пополняет свой гарем из своих дочерей. Хотя это и происходит нечасто. Гурии, купидоны, даже джиньи-шайтаны, имеются в гареме Великого Хана. Инцест губителен для любых рас, кроме джиннов. У нас нет как такового физического тела, и цепочка ДНК у нас непостоянна, по крайней мере у маридов, силатов и ифритов. Кутрубы же не подходят для утех, хотя по слухам и не такое бывает в среде джиннов. Облетев объемный ком совокупляющихся родственников, я подлетел к матери, которая с умилением наблюдала за оргией малышни и, как мне казалось, хотела присоединиться.

- Мам! Я вернулся из Марибана! – громко, чтобы она услышала, сказал я, перекрикивая осточертевшую музыку. Сегодня она была особенно невыносима. Как так можно? Изо дня в день, одно и тоже. Лично у меня уши в трубочку сворачиваются, буквально.

- Что сказал Великий Хан? – взволнованно спросила мать, одним глазом поглядывая на оргию, которая даже не думала прерываться.

- Великий Визирь повелел мне выполнить три желания моих родственников, после спустя три месяца вновь явиться к нему в Марибан. Только после этого он начнет меня учить.

- Это же замечательно, - глаза её заблестели недобрым огнем.

- Да, я в курсе, - ответил, предчувствуя наступающие неприятности.

- Вот моё первое желание. Возьми силой одну из самок кутрубов. Любую. На выбор.

- ЧТО?!

- Вот и начинай исполнять желания. Первое я уже загадала! – язвительно улыбнувшись, упорхнула куда-то в дальнюю часть дома мама.