Архимаг в матроске. Трилогия (СИ) - Страница 104

Весь зал, как заворожённый, следит за моей то появляющейся, то скрывающейся левой ногой. Я же ощущаю какое-то беспокойство. Что-то идёт не так. Мне всё труднее и труднее следить за залом. Почему-то хочу смотреть не на зал и не на султана, а на парня, сидящего в султанской будке. Да на хрена он мне упёрся?

Вован смотрит на меня совершенно безумным взором. По-моему, у него вот-вот изо рта начнёт капать слюна. Но мне неинтересен Вован. Мне на него плевать. Я смотрю на НЕГО. Только на НЕГО. А ОН смотрит на меня. И последний куплет я пою уже именно ЕМУ.

Песня окончена, музыка стихает. С трудом отрываю свой взгляд от НЕГО и ухожу со сцены, так и не сделав даже попытки снять хоть что-нибудь из одежды. За своей спиной слышу крик: «Стартовая цена 500 золотых». И сразу вслед за этим: «Шестьсот!» «Семьсот!» «Тысяча!»…

А мне всё равно. Песня. Подействовала и на меня тоже? Как это? Я что? Я – ВЛЮБИЛАСЬ?!!

Годаро вваливается в раздевалку с квадратными глазами. После моего выступления он только-только успел запереть на мне пояс, как его позвали к султану. И что там было?

– Султан купил! Ооо… Знаешь, сколько?

– Сколько чего?

– Золота!

– И сколько?

– Тридцать две тысячи пятьсот!!!

– Рада за тебя. Мне куда сейчас?

– Эээ… пока тут сидите. За Вами придут. Вах, как султан с королём спорили! Каждый хотел тебя купить. Потому и цену так задрали.

– С каким ещё королём?

– С королём Итании, Лионом IV. Вы же его видели.

– Где я его видела? Никогда не видела.

– Да только что. Во время выступления. Вы не могли его не заметить. Он ведь рядом с султаном сидел. На соседнем кресле!

– Это такой молодой парень?

– Конечно. Он всего полгода назад стал королём. Старый король, его дед, помер. А отец ещё раньше, на войне погиб.

– Понятно. Значит, его, говоришь, Лион зовут, да?

– Лион. Лион IV.

– Лион. Почти также, как и меня. А что он тут делает?

– Я-то откуда знаю? Я ведь простой торговец. К султану, наверное, приехал.

– Надо же. Лион… Ладно, ступай. Дальше всё по плану. Выезжайте с леди Ро и ждите меня. Не появлюсь через две недели – тикайте из страны на территорию Академии. Я помню, что обещала тебе защиту. Ты свою работу сделал. Свободен.

– Слушаю и повинуюсь.

– Всё, вали. Оставь меня одну.

– Исчезаю.

(Лион…)

Где-то через полчаса после ухода Годаро, за мной пришли. Толпа янычар человек в двадцать. И с ними – двое евнухов. Меня вывели на улицу, погрузили в закрытый паланкин, и куда-то понесли. Думал, в гарем. Оказалось – нет, не так.

Меня доставили в какой-то небольшой домик в живописном саду. И там на меня сходу набросились некие личности и сразу начали сдирать с меня одежду. Показалось, маньяки-насильники. Хотел уже всех их разметать, но тут вспомнил про свой пояс и успокоился. Стало интересно, что они будут делать, столкнувшись с поясом верности.

А они его взяли и… сняли, открыв замок ключом. И тут один пожилой насильник спрашивает, какие есть жалобы на здоровье. Тьфу ты. Это медосмотр, оказывается. Хоть бы предупредили сперва. Я же чуть не перебил их всех, за насильников приняв. Впрочем, внимательнее присмотревшись к медикам, я понял, что они никак не могли быть насильниками, ибо все поголовно были евнухами.

Меня мурыжили часа три подряд. Осмотрели, ощупали и обнюхали всё, что только можно. И что нельзя – тоже. Особенно внимательно меня осматривали на предмет подтверждения девственности. Сначала всей толпой, а затем по очереди, но пристально. По-моему, это у них какая-то навязчивая идея. Почему наложница обязательно должна быть девственницей? В конце концов, докторам всё же пришлось постановить, что я, однозначно, девственница. Сомнений нет.

Ещё всех крайне удивили мои абсолютно здоровые зубы. Один из них даже сказал, что так не бывает. К шестнадцати годам у человека не может не быть каких-либо зубных болезней. Обязательно что-то должно быть. Но остальные потыкали скептика носом в мою пасть, и тот вынужден был согласиться с тем, что я – исключение.

Не знаю, зачем они так копали. Всё пытались найти хоть какую-нибудь болезнь. И не находили. Меня исследовали с такой тщательностью, будто собирались запускать в космос. Даже анализы взяли. Ага, мочу и кал. Прямо при всей толпе усадили на горшок и выжидающе на меня пялились до тех пор, пока я им материал для исследований не сделал. Мне было очень любопытно, как именно будут исследовать. Оказалось, что всё чрезвычайно просто. Один из эскулапов был чем-то вроде лаборатории. Он сначала отхлебнул, долго смаковал во рту, проглотил, прополоскал рот водой, затем откусил, тщательно прожевал, и минут через десять выдал вердикт: «здорова». Да, ну и работка у человека! Не позавидуешь.

Когда у медиков закончились все идеи о том, чем ещё я могу болеть, на меня вновь надели мой уже привычный серебряный поясок и разрешили одеваться. Моего старого концертного платья не было. Вместо него мне выдали новое – весьма богато украшенное, но, по моему, несколько балахонистое.

В этом же домике, но в другой комнате, меня покормили, а затем всё началось по-новой. Снова паланкин, охрана, транспортировка к большому дворцу. Затем длинные коридоры, заполненные спешащими куда-то людьми, которых моя охрана бесцеремонно распихивала древками копий. И вот я в каком-то небольшом кабинете.

Теперь-то что? Ой, мля, это будет посерьёзнее, чем медосмотр. Особый отдел. Меня начали колоть на предмет лояльности к обожаемому всем народом Вовану. Я рассказал ребятам свою историю пленённой пиратами баронессы-сироты. Они всё тщательно записали и приступили к делу. К счастью, их интересовала не моя жизнь в доме отца, а взгляды на внутреннюю политику Султаната. Образ деревенской дурочки, которая не отдаёт предпочтения ни одной из политических группировок и которой совершенно безразлично, какой именно визирь займёт место великого после смерти того, полностью удовлетворил особистов. Тем более что я говорил правду. Вся эта возня мне действительно до лампочки. Мишаню найду и свалю. Разбирайтесь тут сами, как хотите.

После Особого отдела, уже в темноте, освещая дорогу ручными фонарями, меня опять отнесли в какой-то небольшой домик. Только на этот раз не в саду, а на берегу реки. Охраны там было до чёрта. Ограда домика была вся оцеплена янычарами. Да и пока шли туда, нас несколько раз останавливали патрули.

Видя такое дело, я начал беспокоится. А что, если в домике меня уже мой Вован ждёт? Может, в гарем почему-то нельзя и он решил начать прямо тут? И чего мне делать? Захватывать его в плен или сваливать? Что радует, ни у кого из янычар я не заметил ничего метательного. Так что хрен кто меня достанет, стоит мне лишь взлететь. Да даже если и найдётся пара луков, столь жидкий обстрел мой щит выдержит.

Но нет, в домике никого не оказалось. Со мной внутрь прошли два евнуха, а конвой остался на улице, оцепив домик ещё одним кольцом, уже внутри ограды. Какие они тут, однако, подозрительные. Это меня так охраняют или позже всё-таки ожидается прибытие Самого?

Меня покормили, сводили в уборную, причём евнухи заходили вместе со мной и внимательно наблюдали за процессом. Ну как же, им ведь пришлось снять с меня пояс! А вдруг злоумышленник выскочит из толчка? Потом я кое-как помылся в большом и заранее наполненном водой корыте, после чего меня тотчас, даже не позволив вытереться, упаковали обратно в мои оковы. Кстати евнухи явно испытывали облегчение, когда снова запирали на мне замочек. Ненормальные. Кого они боятся на столь охраняемом объекте? Или саму охрану боятся?